– Когда? – спросил он.

– Это не мне решать, – ответила Элизабет, покачав головой. – Возможно, никогда. Но уж определенно не в ближайшее время.

– Через месяц?

– И ни днем раньше. Но нам завтра надо рано вставать, поэтому мне лучше отправиться в постель. Спокойной ночи, Невиль. Спокойной ночи, Джозеф.

Элизабет ушла, и в библиотеке повисла тишина. Невиль продолжал глядеть на дверь, за которой она скрылась, а Джозеф продолжал рассматривать корешки книг, так и не взяв ни одной из них.

– Это будет напрасная надежда, – наконец произнес Невиль. – Как ты думаешь, Джо?

– А черт его знает. Кто может предсказать поведение женщины, Нев? Во всяком случае, не я, старина. Но я всегда с большим уважением относился к Элизабет.

– Пообещай мне одну вещь, Джо.

– Все, что угодно, Нев. – Маркиз отошел от книжных полок и посмотрел на кузена.

– Не спускай с нее глаз, – сказал Невиль. – Если заметишь, что она отчаянно несчастлива...

– Черт побери, Нев... Если она несчастлива? Она свободный человек и может жить, как ей захочется. Но я буду время от времени заходить к Элизабет. И в Лондон я поеду рядом с их каретой, хотя это будет большое испытание для моих нервов, так как карета моего отца с матушкой и Вильмой будет ехать рядом, а это, согласись, не самое для меня лучшее. Однако я прослежу, чтобы Лили благополучно доехала до Лондона. Клянусь честью.

– Спасибо.

– И кто знает, – Джозеф дружески похлопал Невиля по плечу, – возможно, Элизабет права, и Лили со временем поймет, что она потеряла, уехав отсюда. Элизабет лучше меня знает, как работает женский ум. Будем продолжать пить и разговаривать?

– Боюсь, что не сумею проглотить ни капли, даже если попытаюсь, Джо. Но за помощь спасибо.

– Для чего же иначе существуют друзья? – спросил маркиз.

Невиль отправился спать со слабой надеждой в душе. Ему даже удалось заснуть. Но когда утром он проснулся, в его мозгу всплыли слова Элизабет «возможно, никогда», и он снова потерял всякую надежду.

Они уезжали все вместе: тетя Сэди и дядя Вебстер с Вильмой, Джо верхом на лошади, Элизабет и Лили. Терраса была заполнена людьми, которые пришли попрощаться. Даже Гвен и Лорен пришли из вдовьего дома. Лили получила свою порцию объятий. Глаза Лорен и Гвен были влажными, когда они прощались с ней. На Лили было хорошенькое голубое дорожное платье, недавно сшитое. Невиль боялся, что она не возьмет ничего из своей новой одежды.

Наконец настала его очередь попрощаться с ней, и он спиной почувствовал, как все тактично отошли в сторону, давая им возможность побыть наедине. Невиль взял ее затянутую в перчатку руку и заглянул в глаза. Они были огромными, печальными и омытыми слезами, от которых она, как и все другие, не могла удержаться.

Ему хотелось что-то сказать ей на прощание, но слова не находились. Лили молча смотрела на него. Он поднес ее руку к губам и, закрыв глаза, припал к ней долгим поцелуем. Затем он снова посмотрел на нее. Ему так много хотелось сказать ей, но он не мог найти нужные слова и молчал.

– Невиль. – Она сказала это беззвучно, одними губами, но он услышал.

О Господи! Как же ему хотелось снова услышать свое имя! Она говорила его вчера. Она сказала его сейчас. Но он чувствовал себя так, словно в его сердце всадили острый нож.

– Лили, – прошептал он, склоняясь к ней, – останься, измени свое решение. Останься со мной. У нас все получится.

В ответ она медленно покачала головой.

– Мы не сможем, – произнесла она. – Мы не сможем. Та ночь... Я рада, что была та ночь.

– Лили...

Но она высвободила руку и побежала к открытой дверце кареты Элизабет. С остановившимся сердцем Невиль наблюдал, как лакей помогал ей сесть.

Лили заняла место рядом с Элизабет и стала смотреть вперед. Лакей поднял лестницу и закрыл дверцу. Карета дернулась и покатила.

Невиль сглотнул – раз, другой. Его охватила паника. Ему хотелось броситься за каретой, рвануть дверцу, вытащить оттуда Лили, заключить в объятия и никогда не отпускать.

Прощальным жестом он поднял руку, но она так и не оглянулась.

«Возможно, никогда». Эти слова снова и снова вертелись у него в голове.

«Ах, моя любовь». Мечты разбиты, и нет уверенности, что они когда-нибудь снова будут вместе и мечта повторится.

– Развлеките меня, Лили, – приказала новоявленная работодательница после часа полного молчания, когда боль расставания немного утихла, – и ответьте мне на несколько вопросов. Только отвечайте честно. Это одно из основных правил игры «а что, если».

Лили, заставив себя улыбнуться, посмотрела на Элизабет. Она еще не знала, сможет ли стать компаньонкой Элизабет, но решила, что попытается по возможности сделать все, что требуется.

– Если бы вам предоставили право выбора и средства сделать то, что вы больше всего на свете желаете, – спросила Элизабет, – что бы вы сделали?

«Вернулась бы к Невилю». Такой ответ был бы глупым. У нее есть право вернуться туда. Он просил ее остаться. Но вернуться к нему – означает вернуться в Ньюбери-Эбби и ко всему, что с ним связано. Лили задумалась. Но ответ на вопрос пришел сам собой, так как это желание зрело в ней уже давно.

– Я бы научилась читать и писать, – ответила она. – Это два желания?

– Будем считать, что одно, – засмеялась Элизабет, хлопая в ладоши. – Какой восхитительный ответ! Я знала, что вы не разочаруете меня, Лили. Давайте продолжим. Пусть это будут сразу пять желаний. Итак?

Лили мечтала и о других вещах. Конечно, ни одна из них не изменит того, что она потеряла, но, возможно, они придадут ее жизни какую-то цель. Скорее всего ни одно из ее желаний не исполнится, но такова уж природа мечты. В этом и есть ее привлекательность. «Возможно» – замечательное слово. Оно позволяет надеяться.

– Я бы научилась играть на фортепиано, – мечтательно продолжала она, – и узнала бы все, что касается музыки.

– Сейчас это уже определенно два желания, – улыбнулась Элизабет, – но так как я устанавливаю правила игры, мы можем объединить их в одно. Следующее?

Лили посмотрела на Элизабет, такую красивую и элегантную в дорожном костюме, в котором сочетались коричневые, бронзовые и кремовые цвета, исключительно подходившие ее возрасту, общественному положению, фигуре и цвету волос.

– Я бы научилась одеваться со вкусом, элегантно и по возможности модно.

– Но вашему дорожному ансамблю, Лили, уже присущи все эти качества, – сказала Элизабет. – Бледно-голубой цвет очень вам к лицу.