– Пока не знаю и клянусь тебе, что это правда.

– Ты слишком часто клянешься.

Майя посмотрела на часы: ей назначили место встречи, но не время. Официант принес им меню, и Эйлем тут же принялась его изучать.

– Извини, я отойду на минутку, – сказала Майя, почувствовав, что телефон в кармане завибрировал.

Она нырнула в здание кафе, прошла через большой зал и укрылась в туалете, чтобы прочитать полученное сообщение. Эсэмэска была короткой, но красноречивой, и Майю прошиб холодный пот:

Ластивка, чутье тебе не подвело.

Виталик подтвердил ее опасения. Раз он ничего не добавил, значит, вирусом заражен ее смартфон. Подойдя к раковине, она умылась, чтобы успокоиться. Где же и когда ее сумели подловить?

Это заведение почти с вековой историей сохранило первоначальный облик, о чем свидетельствовала старинная телефонная кабинка из черешни. Майя разменяла в баре несколько турецких банкнот, которые прихватила с собой. Если она вытащит сим-карту или выключит телефон, это может ее выдать. Она убрала смартфон в сумочку и, оставив ее за дверью кабинки, позвонила Виталику.

– Линия надежная? – уточнил он.

– Настолько, насколько может быть телефонная кабинка в кафе, у меня мало монет, так что давай быстрее.

– Ну, значит, ты не будешь постоянно меня выправлять. За тобою следят, но я не могу поручиться, что сквозь мобильник. Я пропустил его через проверку, прости, что порылся в твоем телефоне. Твои звонки переадресовуются, потому что, когда я его активирувую, сигнал дает эхо, так что тут никаких сомнений, но я прочесал весь твой мобильник и не нашел вирусов. И это странно.

– Жучок где-то на мне?

– По крайней мере, сейчас он неактивный, я веду слежку за активностью твоего телефона со своего ноута, он дрыхнет, как младенчик.

– Может, у меня в номере?

– Ты была там, когда я тебе написал?

– Нет, я сейчас далеко от «Перы».

– Тогда ищи в сумочке, ты что покупала за крайнее время? Зажигалку, ручку, губную помаду? Давай отправь все в мусорку, и мы повторим тесты. Поразмысли, может, тебе лучше провести отпуск где-то в другом месте, Ластивка, я могу быстро организировать тебе поездку.

– Исключено, я еще не…

Майя услышала три коротких гудка, поспешно запустила руку в карман в поисках мелочи, но связь уже оборвалась.

Она вышла из телефонной кабинки, взяла сумочку и вернулась к Эйлем, которая встретила ее широкой улыбкой.

– Так лестно, меня приняли за тебя.

– Как это тебя приняли за меня? – встревожилась Майя.

– Официант, который принес нам завтраки, спросил меня, я ли Майя Мондель, и оставил этот конверт. Поскольку ты куда красивее меня, мне это польстило.

– Что за черт! – Майя схватила неподписанный конверт.

Внутри она нашла приглашение на коктейль, который должен был состояться в шесть вечера во Французском институте.

– Который официант? – спросила она.

– Сейчас я его тут не вижу.

– Уверена?

– Да, а что? Это любовная записка?

Она показала ей карточку.

– Приглашение на одну персону, не вижу разницы, – вздохнула Эйлем.

– Почему ты решила, что вечер будет твоим?

Майя попыталась поцеловать ее в губы, но Эйлем отвернулась, и она попала в щеку.

– Уже улетаешь?

– Приходится, но мы скоро встретимся, клянусь.

– Хватит клясться, это меня бесит.

Эйлем не позволила Майе рассчитаться и мягко велела уходить.

Майя спустилась к подножию холма, вышла на пристань Эйюп и стала ждать паром до Эминёню.

Переправа заняла двадцать минут. Опершись о перила и наслаждаясь свежестью, поднимающейся от вод Босфора, она погрузилась в размышления. Когда именно за ней начали следить и с какой целью? Она проверила свои сообщения, но не нашла в них ничего компрометирующего.

Впереди показался Галатский мост: скоро паром причалит к берегу. Она осмотрела содержимое своей сумочки: ничего купленного после перелета в Стамбул, кроме пачки бумажных носовых платков и коробочки мятных драже. Майя отказалась от идеи вышвырнуть их за борт. Лучше не подавать виду, что ей известно о прослушке. Почему ей не просунули это приглашение под дверь в отеле? Наверное, знали, что она в номере не одна, и ждали, когда ее подруга отойдет, чтобы отдать ей конверт на террасе кафе. Но посыльный перепутал девушек, и это значит, что она имеет дело не с профессионалом… И почему приглашение на коктейль должно было остаться конфиденциальным? В какую ловушку ее пытаются заманить?

Майя осмотрелась. На пароме не было никого, кроме пары пенсионеров, поднявшихся на борт вместе с ней на пристани Эйюп, да и те сидели на нижней палубе. Она снова открыла сумочку и вытащила фотографию ребенка.

Кто эта девочка, из-за которой она так рискует?

Утро четвертое, Лондон

Екатерина захлопнула ноутбук.

– Во сколько мы вылетаем в Рим?

– Ты передумала? – спросил Матео, лениво листавший «Гардиан».

– Как тут не передумаешь после того, что нам сообщила Дженис. Пойду соберу сумку, – сказала она.

Резко остановившись, она повернулась к нему:

– Меня кое-что беспокоит. Барон вмешивается в выборы в Норвегии, намеревается сделать то же в Италии, но деньги на его кампании поступают из США. Почему?

Матео бросил газету на стол.

– Пока у нас нет доказательств, что средства на организацию теракта в Осло поступали из тех же источников, что и финансирование его проектов в Риме.

– И тем не менее, – задумчиво проговорила Екатерина. – Бывший ПСИОП, ставший послом США. Британский премьер-министр, который получил свою должность не менее честным путем… Роберт Бердок и Либидов, медиамагнаты, владельцы популистской прессы, один американец, второй – русский. Кич, американский миллиардер ультраконсервативных взглядов, лоббирующий загрязняющие окружающую среду источники энергии. Викерсен, Гарбедж и Малапарти, лидеры европейских праворадикальных партий…

– Можешь вычеркнуть Викерсена из списка.

– Хорошо, Торек, его преемник, что ничего не меняет. И в центре этого непонятного расклада, разумеется, Барон, Эйртон Кэш, еще один британский миллиардер и, наконец, JSBC, более чем подозрительный банк, расположившийся в офшорной зоне.

– Должен признать, такое изложение показывает…

– …что за этим кроется куда более масштабный проект, суть которого пока что нам неясна, – закончила Екатерина.

– А что, если Барон прилетел в Лондон не ради очередной операции, а ради того, чтобы насладиться плодами былых трудов? Он чокался с Джарвисом Борсоном. Кто знает, может, он обратился к ПСИОПам, чтобы повлиять на голосование, которое привело к тому, что Британия отреклась от своих ближайших союзников?