Кэти отправилась следом – за столовыми приборами. Уж лучше бы мать не притворялась, будто не ругается с тетей Гвен. Наверняка собирается ее выжить, как и в прошлый раз. Кэти сжала кулачки так сильно, что ногти впились в ладони.

Мать упорно отказывалась говорить о том странном и необычном, что случилось в семье. Рассчитывать оставалось только на тетю. Мать упрямо делала вид, что в семье Харперов ничего выходящего за рамки обыденного не происходило. Как будто в этом было что-то дурное.

Кэти много раз слышала, как сестры спорят из-за этого. Она помнила, что исчезновению Гвен предшествовала особенно ожесточенная ссора, но обсуждать это мать не желала. Кэти хотела сказать ей, что знает все: что Гвен умеет находить потерянные вещи, что бабушка предсказывает судьбу и что прабабушка разговаривала с мертвыми. Она хотела сказать Руби, что пусть и юна, но отнюдь не глупа. И не глуха.

Кэти разложила приборы и салфетки и налила в стаканы воды.

– Как школа? – поинтересовалась Руби, нарезая лук и сметая его в сковородку.

– Хорошо, – машинально откликнулась Кэти, думая о том, что бы хорошего сделать для Гвен. Тетя была ей нужна. Может быть, если она наладит отношения с Руби, то останется здесь.

– Можно пригласить тетю Гвен на обед?

Мать вскинула голову, посмотрела на дочь секунду-другую и наконец сказала:

– Конечно.

Кэти подумала о Люке Тейлоре. Гвен точно останется в городе, если влюбится.

– Ты знаешь симпатичных одиноких парней?

– Извини, что? – Руби отодвинула лук и посмотрела на дочь.

– Не для меня, – успокоила ее Кэти. – Для тети Гвен. Ты должна устроить для нее свидание вслепую. Это так грустно, что она одна. – Кэти сделала большие глаза, надеясь, что это придаст ей невинный вид.

– Вот в этом я не уверена, – сказала Руби. – Возможно, у нее есть что-то с Кэмероном Лэнгом. Он был одно время ее бойфрендом.

– Чудесно. Так пригласи заодно и его.

– А почему это тебя так интересует? – спросила Руби.

– Она же член семьи. О своих надо заботиться, разве нет?

– Да, наверно. – Радости Руби не выказала.

– Вот и договорились, – сказала Кэти и торопливо, пока Руби не передумала, вышла из кухни.

Неожиданно для себя Гвен обнаружила, что не может отказать племяннице и уже согласилась прийти на обед с участием Кэмерона Лэнга.

– Не уверена, что он примет приглашение, – сказала она, когда позвонила Кэти.

– Мама уже разговаривала с ним, и он не отказался. Обещал заехать за тобой в шесть.

Гвен хотела объяснить, что они с Кэмероном не вместе и даже отметили этот факт официальным Прощальным Трахом, но посчитала такое признание неблагоразумным. Кроме того, он явно освоился в новой ситуации и, вероятно, уже отправил ее в коробочку, помеченную этикеткой «просто друзья».

Следующий день Гвен занималась тем, что опустошала минивэн и размещала коробки на полках в пристройке. Кэмерон Лэнг был решительно и твердо задвинут в самый дальний уголок. В конце концов мучительные мысли отступили, а их место заняла идея новой витрины. Такого творческого подъема она не испытывала несколько месяцев и теперь, не откладывая дело в долгий ящик, взялась за работу.

Позабыв обо всем на свете, Гвен оклеивала обоями кукольный домик, когда в ее уютный мирок вторгся посторонний звук. День, как оказалось, уже сменился сумерками, и сад за окном погрузился в непроглядную тьму. Она не включала в доме свет, довольствуясь настольной лампой, и теперь не увидела в саду ничего.

От громкого стука в дверь болезненно дрогнуло сердце.

Кот потерся о ее ноги, и Гвен, прежде чем открыть дверь, погладила его по голове. Окно она не зашторила, и тот, кто был снаружи, прекрасно ее видел.

Кэм приветствовал ее улыбкой.

– Думала спрятаться под столом?

– Слава богу, это ты. – Гвен тоже взяла шутливый тон. – Мои любезные соседи имеют обыкновение приходить без предупреждения.

– Приятно, что они такие доброжелательные. – Слегка пригнувшись, Кэм шагнул в невысокий проход.

– Наверно. – При виде Кэма у нее захватило дух. Держался он совершенно спокойно и никакого дискомфорта не испытывал, словно ничего и не случилось. Словно он и впрямь подвел черту и пошел дальше. Надо же.

– Работаешь?

Гвен оглянулась.

– Зарезервировала места на паре рынков. Мне бы не помешали несколько ярмарочных дней, так что, если сможешь подтолкнуть своих богатеньких приятелей в нужном направлении, это будет весьма кстати.

– А с чего ты решила, что у меня есть богатенькие приятели?

– Перестань. Ты же юрист. Они просто должны быть.

– На самом деле не все идет так блестяще. Сегодня потерял еще одного клиента.

– Вот как? – Гвен даже стало не по себе. – Жаль. А что происходит?

– Моя мать и дед считают, что я должен вступить в «Ротари», сблизиться с Патриком Алленом и его шайкой.

– Да, дерьмово.

Кэм пожал плечами.

– Я хорош на своем месте и хочу, чтобы так было и дальше, а местные политиканы могут идти куда подальше.

– Ты очень спокойно это все воспринимаешь, – улыбнулась Гвен. – Абсолютно спокойно. – Он улыбнулся в ответ – открыто и искренне. Гвен вздохнула и постаралась унять всколыхнувшиеся воспоминания об их последней ночи. Неудержимая сила тянула ее к нему, и все в ней жаждало повторения. Боже.

– Вижу, ты занята. – Кэм посмотрел на рабочий стол с собранной наполовину витриной.

– Надо пополнить запасы. Я теперь знаменитость. – Гвен протянула Кэму «Кроникл». – Открой шестую страницу.

Избавившись от воздушных пузырьков, она разгладила обои. Тем временем Кэм закончил читать и поднял голову.

– По крайней мере, позитивно.

– Только если не замечать саркастических цитат. – Гвен покачала головой. – Держу пари, здесь не обошлось без Патрика Аллена.

– Возможно, ты права. Городом фактически правит он.

Гвен села.

– И я так думаю. Навела сегодня справки.

– Это хорошо, да? Ты сказала, что тебе нужен бизнес.

Гвен повертела в руках кисточку.

– Я хочу точно знать, что людям нравятся мои вещи. Меня беспокоит, что ими интересуются только потому, что в газете мелькнуло мое имя.

– Тебя не должно волновать, кто и как наслаждается искусством.

– Я говорю не о юридической стороне. Хотя закон о запрете держать великие произведения искусства в частных коллекциях богатых идиотов был бы не лишним.