Самолет совершил вынужденную посадку в районе горы Пограничной, в паре километров юго-западнее мыса Скоробеевский. Туда были срочно направлены поисковые партии из 347-го отдельного пулеметного батальона. И вскоре они смогли захватить двух уцелевших немецких летчиков, третий же член экипажа погиб.

В плен попал тяжелораненый штурман «Фокке-Вульфа» и одновременно командир его экипажа[64]обер-лейтенант Герман Петерсен (Hermann Petersen). Во время жесткой посадки он, ударившись лицом о приборную доску, потерял левый глаз. Ему оказали медицинскую помощь, но в дальнейшем Петерсен категорически отказался отвечать на какие-либо вопросы. Второй же летчик в звании обер-фельдфебеля, практически не пострадавший при посадке, оказался более разговорчивым и сообщил на допросах все известные ему сведения.

Пользуясь «благоприятным» временем года, Северный флот усиленно завозил на Рыбачий оружие, боеприпасы и снаряжение для частей СОР. За четыре-пять месяцев полярной ночи планировалось доставить туда: боеприпасов для всех видов оружия – минимум на шесть месяцев ведения боевых действий, продовольствия – на девять-десять месяцев, а вещевого снабжения – на целый год. Так что напряжение у причалов в Эйне и Большом Озерке не только не ослабло, а, наоборот, еще больше возросло.

Почти ежедневно туда приходило множество мотоботов, буксиров, барж и других мелких судов. Позднее появились и крупные транспорты. Все это, естественно, не осталось без внимания немцев. Чтобы компенсировать действия авиации, которая большую часть суток оставалась на земле, они усилили артиллерийские обстрелы бухт и причалов.

Батареи 104-го артполка СОР вели активную контрбатарейную борьбу, но потери все равно были. Так, из пяти транспортов, пришедших в течение декабря 1942 г. в Эйну и Большое Озерко, два получили сильные повреждения. Затем один из них – военизированный пароход «Енисей» – пришлось на буксире отправить в Порт-Владимир.

В последнюю неделю декабря 1942 г. Люфтваффе неожиданно сделало предновогодний «подарок» СОР. Тринадцать Ju-87 нанесли удар по причалам в Большом Озерке, когда там под разгрузкой стояли мотоботы, доставившие очередную партию стройматериалов. Было темно, но при этом немцы почему то не использовали осветительные ракеты, как обычно делали это в подобных случаях. Пилоты «Штук» были вынуждены выполнять бомбометание практически вслепую. В итоге из более тридцати сброшенных ими фугасных бомб только одна упала на берег рядом с причалом. При ее взрыве погибли три и были ранены десять человек.

По советским данным, зенитчики действовали эффективно. Они смогли сбить одну «Штуку», которая, согласно докладам, затем упала на остров с характерным названием Могильный, у южного берега Мотовского залива. Однако это не подтверждается сведениями противоположной стороны. Единственной группой Люфтваффе, оснащенной такими самолетами, среди действовавших в Советском Заполярье была I./StG5. В декабре 1942 г. она понесла лишь одну боевую потерю, когда 28 декабря зенитным огнем с земли был сбит Ju-87R W.Nr.05094 «L1+HH» обер-ефрейтора Франца Фусса (Franz Fuss). Самолет упал в районе железнодорожной станции Ковда, в 57 км южнее города Кандалакша, и оба члена его экипажа погибли.

В канун наступления нового,1943 г. командующий СОР генерал-лейтенант Кабанов получил приказ вице-адмирала Головко, который, казалось, решал все вопросы, поднимавшиеся им сначала в октябре в письменном докладе, а затем – в декабре при личной встрече на Рыбачьем. Согласно этому приказу, был образован отдел ПВО СОР во главе с полковником В. С. Журовским, опытным командиром-зенитчиком, специально присланным из главной базы Северного флота. В его подчинение передавались все имевшиеся на полуостровах Рыбачий и Средний зенитные батареи среднего и малого калибра, а также ряд вспомогательных подразделений. И только прожекторная рота, использовавшаяся для стрельбы береговой артиллерии, так и осталась в подчинении штаба оборонительного района.

Однако уже 1 января 1943 г. радость генерал-лейтенанта Кабанова по поводу создания более или менее стройной и однородной системы использования средств ПВО под единым командованием была несколько омрачена. В тот день он получил боевой приказ командующего Северным флотом, излагавший общие задачи СОР в наступившем году. Среди прочих на него по-прежнему возлагалась ответственность и за противовоздушную оборону полуостровов Рыбачий и Средний.

Кабанов понимал, что для выполнения столь всеобъемлющей задачи, да еще при господстве в воздухе вражеской авиации, мало четырех зенитных батарей, полученных для усиления ПВО. Но приказ есть приказ, и его требовалось исполнять.

А то, что выполнить его имевшимися в наличии силами практически невозможно, стало ясно очень быстро…

Решение задачи прекращения союзных поставок военной техники, снаряжения и прочего в Советский Союз было комплексным. Этого можно было добиться не только одними налетами на Мурманск и Архангельск и разрушением имевшихся там портовых сооружений, но и параллельными атаками в открытом море конвоев, направлявшихся туда.

5 марта 1942 г. FW-200 из I./KG40 в ходе очередного патрульного полета обнаружил в районе острова Ян-Майен большую группу судов. Это был конвой PQ-12, включавший шестнадцать транспортов и вышедший четыре дня назад из Рейкьявика. Однако в эти дни над Северной Норвегией бушевала снежная буря, и ни один бомбардировщик 5-го воздушного флота Люфтваффе в воздух так и не взлетел.

Немецкая авиация проявила себя только 7 марта. В 15.12 одиночный Ju-88 сбросил две фугасные бомбы на советские эсминцы «Громкий» и «Грозный», вышедшие из Кольского залива навстречу конвою. Обе бомбы в цель не попали.

Казалось, что транспорты с танками, самолетами, металлом, взрывчаткой и прочими грузами так и будут относительно безопасно ходить в Архангельск и Мурманск. Но весной 1942 г. ситуация резко изменилась. После битвы за Москву фюреру и его окружению стало ясно, что разгромить Советский Союз одним быстрым ударом не удалось. А вступление в войну США вообще коренным образом изменило всю стратегическую ситуацию. Следовало рассчитывать на долгую войну на истощение. В то же время с Восточного фронта все чаще стали поступать донесения о появлении на разных участках английских самолетов, танков, орудий и даже стрелкового оружия. А это означало, что для подрыва военной мощи СССР необходимо, кроме всего прочего, перекрыть пути поставки ему союзной техники.

14 марта 1941 г. Гитлер после беседы с командующим Кригсмарине гросс-адмиралом Редером распорядился начать активные операции против союзных конвоев, следующих в Мурманск и Архангельск. Флот должен был перебросить на Север больше подводных лодок, а Люфтваффе – увеличить в Северной Норвегии число разведывательных самолетов, бомбардировщиков, а также направить туда торпедоносцы с других театров военных действий.