В последние дни Второй мировой войны эта достаточно новая субмарина, но, ко всему прочему, успевшая пройти еще и модернизацию, под командованием капитен-лейтенанта Ноллау могла успешно выходить к берегам Арктики или Антарктиды да и в Тихий океан.

В ночь на 5 мая 1945 года 534-я, успешно представлявшая в 33-й флотилии знаменитую подводную серию IX/40, вышла в море для выполнения специального задания. Она должна была доставить груз особой важности, который был упакован в одиннадцать металлических ящиков, одинаковых по габаритам, но разных по весу. Однако этой же ночью она была потоплена глубинными бомбами британского «либерейтора»[45]в Каттегате, где пролежала на небольшой глубине до 1993 года. Но еще в 1977 году, при ее первом осмотре, датчане выяснили, что грузовой отсек субмарины пуст.

При осмотре остальных лодочных отсеков некие корабельные документы указали на предполагаемый маршрут и наличие груза на борту. Что это были за документы, что находилось в ящиках и кто должен был принимать груз в дельте Лены или на Северной Земле, пока остается загадкой.

Лишь в конце 1990-х годов было установлено, что менее чем через сутки после гибели подлодки специальная команда водолазов Кригсмарине подняла весь груз и вывезла его в неизвестном направлении. Высокая организация даже в дни катастрофы рейха! Не правда ли?

Обращают на себя внимание несколько весьма странных фактов, связанных с походом U-534. Например, подлодка капитен-лейтенанта Ноллау вышла в море со своим секретным заданием более чем через сутки после приказа гросс-адмирала Деница о прекращении подводной компании, который был отдан в полдень 4 мая 1945 года. При этом еще через сутки отлично сработала некая водолазная команда Кригсмарине. И это в те дни, когда гросс-адмирал Карл Дениц в соответствии с завещанием А. Гитлера был назначен президентом рейха, его представитель адмирал фон Фридебург подписал акт о капитуляции всех немецких вооруженных сил в Голландии, северо-з падной части Германии, включая все острова, и в Дании, советскими войсками была захвачена Рейхсканцелярия в Берлине. То есть — в дни полнейшего хаоса, когда командование Кригсмарине старалось решить лишь одну задачу — как быстрее эвакуировать войска и беженцев из Балтийского региона, где все сухопутные дороги были перерезаны советскими танками. Но именно в те дни безупречно сработала некая система, которая не позволила посторонним (даже после окончания войны) узнать, что же везла к дельте реки Лена или на Северную Землю подлодка Ноллау.

Кроме того, по установленным в послевоенное же время данным, на ее борту находились всего пятьдесят три человека (вместе с пассажирами). Получается: либо в экипаже Ноллау был большой некомплект личного состава (совершенно реально после потопления советской подлодкой С-13 лайнеров «Вилыельм Гусглов» и «Генерал Штойбен», эвакуировавших личный состав Школы подводного плавания Кригсмарине), либо на фашистской субмарине были специально зарезервированы свободные места.

При этом известно, что выход в море U-534 могли свободно обеспечить всего сорок четыре человека[46]основного экипажа. Выходит, на ее борту находились девять пассажиров. Значит, обратно, например, но уже в Аргентину или Антарктиду Ноллау мог вывезти по меньшей мере столько же немецких полярников или строителей. На серьезность такого предположения указывает еще одна загадочная находка, которая была сделана июльским утром 1963 года. В тот день, примерно в пяти часах пешего перехода от Тикси (примерно двадцать пять километров), на каменной осыпи у Неелова залива, были обнаружены останки погибшего военного моряка в «несоветской» форме. На воротнике куртки погибшего сохранилась черная петлица с желтым узорчатым шитьем, а на некогда левом рукаве его куртки — обрывок черной повязки «…tsche Wehrm…». Высота склона, на которой был обнаружен погибший моряк, исключает даже самое фантастическое предположение, что погибший был занесен сюда течением из пролива Вилькицкого.

Кто был этот моряк и как он оказался на совершенно необитаемом берегу Неелова залива, до настоящего времени остается неизвестно. Ни документов, ни каких-либо бумаг у погибшего не было, а над его внешностью тщательно «поработали» хищные звери. Остается предположить, что это был германский моряк из подразделения, обслуживавшего базу в дельте Лены, возможно, направленный на разведку советского аэродрома в районе Тикси, но погибший в дороге А может быть, это один из пятнадцати пассажиров сначала «Иллера», а затем — «Комета»? Ведь даже предварительная расшифровка шитья на воротнике и надписи на повязке позволяет предположить, что это мог быть унтер-офицер из немецкого корпуса оказания срочной технической помощи ТеНо (Technische Nothilfe).

Но тогда, скорее всего, именно в эту секретную базу, а совсем не в бухту Нордвик, как до настоящего времени считают советские военные историки, пытались пробиться в сентябре 1944 года три вышеупомянутые фашистские субмарины. Но 18 сентября они натолкнулись в проливе на непреодолимые льды (у мыса Челюскин) и вернулись в Карское море, где напали на нашу метеостанцию на мысе Стерлегова.

Районы, куда шли подлодки-«призраки», знали только их командиры, старшие помощники и штурманы. Но шли они сюда уверенно! Более того, и сегодня не известно хотя бы об одной навигационной аварии с германскими подлодками в Арктике. Но откуда у них был такая уверенность? Ведь навигационные карты районов Карского моря и моря Лаптевых вряд ли могли находиться на борту немецких субмарин. Разве что копии фотографий и зарисовок, сделанных во время перехода крейсера «Комет».

Правда, увы, могли быть и иные источники получения фашистами подробной информации о том или ином закрытом районе арктических морей. В послевоенной советской литературе есть упоминания о трех источниках получения неких навигационных карт или подробных сведений о районах Карского моря и моря Лаптева.

Первый — наиболее возможный. Это собственные наблюдения, зарисовки, фото- и кинопленки пяти таинственных пассажиров дирижабля «Граф Цеппелин», гидрографического судна «Мурманец» или рейдера «Комет». А также морские карты или лоции, которые могли быть захвачены на шлюпках советских гидрографов «Академик Шокальский» и «Норд» до их потопления или же (для капитен-лейтенанта Ноллау) — у полярников со станции на мысе Стерлегова.

Второй. Морские карты отдельных районов Северного морского пути переданы в июле-августе 1940 года, когда Советский Союз и Германия были союзниками и совместно решали вопрос о переводе германских вспомогательных крейсеров на Тихий океан. Есть информация, что такая передача была произведена в море Лаптевых 26 августа 1940 года при встрече «Комета» с ледоколом «И. Сталин». Здесь капитан ледокола Михаил Белоусов передал капитен цур зее фон Эйссе- ну секретную морскую карту № 2637 и поправки к ней. Однако известен лишь единичный случай, да и карта — только для одного района.