этот придурок успел выстрелить. Будем надеяться, что никто не обратил внимания.

— Что-то слишком уж легко получилось, — с удивлением сказала Ленка, тщательно вытирая свой нож. — Ну эти-то трое ладно, это просто уличная шваль, но почему с Владеющим так вышло? Не могу себе представить, чтобы нашего Генриха можно было так просто отвлечь и завалить. У него же на любой шорох сразу защита ставится, а угрозу он и со спины почувствует.

— У здешних обучение по-другому поставлено, — ответил ей я, пытаясь отчистить свой. — У них боевой практики почти нет, они вместо этого изучают богословие и Священное Писание. Папе не нужны сильные, папе нужны верные. И Владеющих у них мало. Тут много разных факторов — и то, что многожёнство у христиан запрещено, и то, что одарённые женщины большей частью в монастырях сидят. Попы вообще к Владеющим относятся с недоверием, особенно к женщинам.

— А у греческих тоже так? — с любопытством спросила Ленка.

— Не знаю, я особо не интересовался. Да скорее всего, всё то же самое. Это же так устроено не потому, что папа такой плохой. Просто церковь по своей сути враждебна Владению, но и не использовать Владеющих тоже не может. Вот попы и пытаются гнуть одарённых под себя. У патриарха точно та же проблема, наверняка он так же её и решает.

Как оно в жизни почему-то всегда и происходит, наши надежды были напрасными — оказалось, что выстрел всё-таки услышали. Едва мы направились к двери, как она распахнулась, и на пороге возникла девица в белом фартучке. Она посмотрела на нас, на трупы, на потёки крови на полу, и глаза её постепенно округлялись всё больше и больше. Затем она открыла рот, испустила пронзительный визг и метнулась прочь, не переставая визжать. Немедленно послышались голоса и топот ног. Мы переглянулись, и я вздохнул.

— Прорываемся? — спросила Ленка.

— Подождём, — с сомнением ответил я. — Вряд ли получится далеко убежать. Давай посмотрим, что дальше будет. Как-то непонятно мне всё это.

Дверь распахнулась, и комната быстро оказалась заполненной людьми. Все они были одеты как слуги, и явно ими и были. Публика возбуждённо переговаривалась, женщины ахали и отворачивались от трупов, мужчины посматривали на нас с опаской. Они совершенно не выглядели бандитами, и я немного расслабился. Наконец, появился кто-то вроде старшего лакея или, скорее, дворецкого. Он невозмутимо оглядел поле битвы, и властным движением руки заставив всех замолчать, обратился к нам:

— Chi sei[41]?

— Nos non loqui Italica[42], — уже привычно ответил я.

В богатом палаццо, да ещё принадлежащем церковному сановнику, проблемы коммуникации, разумеется, не было.

— Что здесь произошло? — спросил он на латыни.

— Они нас похитили. Мы их убили, — коротко обрисовал я ситуацию.

— Их всех убили вы? — он поднял бровь. — И вот этого тоже? — спросил он, показывая пальцем на того, кто командовал бандитами.

— Да, — я был краток.

Слуги тут же заговорили все разом. Дворецкий рявкнул на них по-итальянски, и все немедленно замолчали.

— Итак, кто вы такие? — снова обратился он к нам.

— Наша фамилия Арди, — сказал я. — Сообщите о нас в палаццо дельоспити дель папа, и вы будете щедро вознаграждены.

Дворецкий задумался, ещё раз оглядывая пейзаж с трупами. Затем он спросил что-то по-итальянски, и слуги загалдели в ответ, перебивая друг друга. Наконец он жестом остановил галдёж и обратился к нам:

— Этот вопрос выходит за пределы моей компетенции, и я должен отвести вас к его высокопреосвященству. Вы пойдёте добровольно?

— Мы пойдём добровольно, — пообещал я.

Несколькими резкими приказами дворецкий разогнал бóльшую часть слуг, и мы двинулись на встречу с кардиналом.

Глава 15

Нас повели на второй этаж. Один из слуг шёл впереди, а за нами шли ещё двое, причём один из них всё время целился нам в спину из какого-то допотопного револьвера. Выглядел он очень нервным, и я уже начал всерьёз опасаться, что он может невзначай выстрелить. Ленка покосилась на него, а потом вопросительно посмотрела на меня. Я тоже бросил на него взгляд, и совсем уже было собрался кивнуть ей, но вовремя заметил, что курок у револьвера не взведён, и отрицательно качнул головой. Не стоит начинать драку без крайней необходимости, тем более в такой непонятной ситуации.

Путь наш закончился в большой приёмной, где сидели двое мужчин, которые явно были секретарями.

— Что это значит? — удивлённо поднял брови тот, что постарше, с заметной лысиной и седыми усами.

— Мы задержали их в подвале, синьор Винченти, — почтительно сообщил дворецкий. — И ещё там лежат несколько трупов.

— Трупов?? — вытаращился на нас младший секретарь. — Надо срочно вызвать полицию!

— Я полагаю, первым делом мы должны поставить в известность его высокопреосвященство, — холодно взглянул на него старший.

— Да-да, конечно, синьор Винченти, — смутился тот.

— И ещё отец Эннио Гвидиче… — продолжил доклад дворецкий. — Он тоже там.

— Что насчёт отца Эннио? — раздражённо спросил секретарь.

— Он там тоже лежит, — просто пояснил дворецкий. — В виде трупа.

Седой начал было что-то говорить, но захлопнул рот. Он помолчал немного, пытаясь уместить в голове информацию, а затем взглянул на нас:

— Итак, кто вы такие и что вы делаете в доме его высокопреосвященства?

— Отвечать! — рявкнул слуга с револьвером, наставляя его на нас.

— Моё имя Кеннер Арди. Это моя жена Лена Менцева-Арди, — представился я. — И я бы попросил вас убрать отсюда этого клоуна с револьвером, иначе я засуну ему этот револьвер кое-куда.

— Кени, ты всё-таки пошляк, — укоризненно сказала Ленка по-русски.

— Извини, — смутился я. Я так и не смог окончательно избавиться от повадок и лексикона старого «я», и временами в минуту волнения оно вылезало наружу.

Седой обратил внимание на слугу.

— Альфонсо, идиот, спрячь свой револьвер, он у тебя всё равно не стреляет. — Затем он перевёл взгляд на нас. — Мне знакома ваша фамилия, господа, но вы не ответили на вопрос, что вы здесь делаете.

— Мне тоже интересно было бы узнать, зачем нас похитили и доставили в этот дом.

Все присутствующие воззрились на нас в совершеннейшем изумлении. Наконец старший секретарь со вздохом сказал:

— Думаю, мне нужно сообщить о происходящем его высокопреосвященству.

Он вышел из-за стола и исчез за дверью кабинета. Мы ожидали в полном молчании. Через несколько минут секретарь выглянул наружу и жестом пригласил нас зайти.

Кардинал Алонзо Скорцезе выглядел довольно молодо для такого высокого сана, примерно лет на сорок, хотя учитывая более развитую медицину, ему легко могло быть и восемьдесят. К сожалению, я никак не предвидел нашу встречу и не озаботился хоть