нужно знать представителю ново-русской элиты. Про корпус из красного золота, про хрусталь вместо стекла, алмазные ходовые шестеренки в несколько карат и прочие полезные вещи. Остальные знания он подчерпнул в бутике парфюмерном. Оттуда он вышел надушенный разнообразными пробниками и точно знающий, что «Скин оф диктейтор» – это вчерашний день. Для осведомленного приличного человека этот парфюм все равно, что прокисшая брага в сравнении хорошим скотчем. Аромат этого года – «Хьюго Баскервиль». Темная страсть» или на худой конец «6-ая авеню, дом №5, 3-ий подъезд» от…как там его…. не важно. Денег уже не было, но Косте не хотелось расстраивать таких хороших людей, и он откладывал вещи, обещая за ними вернуться. И тут, как и предсказывал социолог Маслов, Костю Таракана обуяла жажда творчества – высшая потребность в пирамиде потребностей. Поразительно, в 99 %, ну, скорее в 98% случаев предсказания социолога Маслова не сбываются, а тут сбылись. Вот ведь сила науки. Жив бы был Абрам Гарольдович, порадовался бы. Но он умер. Первым делом в Таракане проснулся художник. Художник послюнявил бумажный пробник и приклеил его девушке, которая обнималась с пузырьком «Шанели» на плакате. Получилась девушка с усами. «Ай да, Костя, ай да, сукин сын!» – похвалил себя начинающий авангардист. Он сделал шаг назад, любуясь своей картиной, и тут увидел картину гораздо более интересную. Прячась за рекламу, приличного вида девица, откусывала помаду. Костя сначала не понял происходящего. Зачем? Но когда, поедательница помады, увидев свидетеля, испуганно засеменила к выходу, вор все понял.

– У вас тут помаду тырят! – бросился Костя к продавщице.

– Бывает, – вздохнула та, – спишем.

– Может, надо камеры слежения поставить, как в кино. Охранников побольше, – предложил Костя. – Дорого. Дешевле списать.

Константин Тараканов вышел из магазина и долго удивлялся. «Офигеть, об этом надо кино снимать! Вор такой откидывается с зоны, приходит домой, оглядывается, а вокруг все воры!» Потенциальный режиссер отправился посмотреть видеокамеры в магазин техники. Ослепленный жаждой творчества он не замечал сияющих хромом кухонных комбайнов, космических электрочайников, мощных вентиляторов, обогревателей, электробритв. Даже телевизоры не привлекли его внимание! Но все равно до видеокамеры он не дошел. На его пути встал небольшой, скромный стеллаж, заставленный малочисленным товаром. Костя встал перед ним, как вкопанный. Руки сами потянулись к небольшому продолговатому предмету.

– Микрофоны интересуют? – вдруг, откуда ни возьмись, выскочил подлец-продавец.

Костя с испугу чуть не упал.

–Твою мать, – ругнулся он в ответ и замахнулся пакетами на парня в форме, – да, интересуют.

– Можно на караоке товар проверить. Вам какой? Для классики, для джаза, или позвонче, для попсы?

– Я не знаю, – замялся Костя. Через минуту он самозабвенно повторял за экраном: «Ё май хард, ё май соул. Айл кип ит шайнинг эвривей ай гоу…»

23

Если бы Василий Горюхин не получил тумака, то мысли его были бы такие: «Вот я раньше все надеялся на случай, на удачу, роптал на их отсутствие. Но совсем забыл, что случай может быть как счастливый, так и несчастливый. Может весь этот бред и эти больные люди, охотники за маньяком свалились на меня в наказание именно за то, что я так долго требовал чуда в рублях?» Потом он бы вспомнил Наполеона из романа « Война и мир», который тоже верил в свою удачу, но вдруг в пылу Бородина понял, что удача может изменить ему, что есть тысячи возможностей для того, чтоб все полетело к чертям. Взор Василия Горюхина стал бы задумчив, лицо приняло бы одухотворенное выражение, то самое которое нравится некоторым девушкам, как раз таким, как Лиза Курицына и Надежда Алилуевна, и тогда, глядишь, у него могли появиться заступницы. Но Эльдар посчитал, что пара легких затрещин ускорит процесс дознания. Затрещины произвели на Васю сильное впечатление, но совершенно противоположное тому, что ждал Эльдар. Оскорбление в присутствии дам было чересчур унизительным. Вася собрал по крохам остатки храбрости, раздул в себе, как в печке, маленький огонек ярости и бросился в атаку.

– Уберите от меня руки! А то я вам их поломаю! – и добавил для усиления устрашающего эффекта, – в пяти местах, понятно! Я на зоне и не таких амбалов…того, – Вася запнулся, потому что не хотел повторять слово «ломал».

В школе на уроках литературы его учили, что повторять слова в близких предложениях – это не красиво и показывает ограниченный словарный запас. А надо же показывать безграничный словарный запас. Пока он искал подходящий синоним, Надежда Алилуевна искала амулет-миротворец, Кристина Анатольевна ничего не делала, Лиза думала: «А не спросить ли подозреваемого, где он был этой ночью и есть ли у него алиби», а Эльдар удивлялся. Еще Вася запнулся, потому что на зоне он не был, а только мечтал там побывать, а, может, уже и не мечтал. Ему было неловко за свое вранье, но слово не воробей.

Эльдар не любил удивляться. Не любил всякие неясности и загадки. Поэтому он внес ясность в ситуацию. Самым простым и доступным способом. Вася отлетел на прежнее место, держась за плечо, так и не найдя синоним слову «ломал». Лизин вполне разумный вопрос про алиби на ночь стал не актуальным. Подозреваемый был недоступен для вопросов. Он молча вскочил на ноги и снова ринулся на абордаж амбала. Амбал встретил его левым джебом. Васина голова неловко дернулась, мозги встряхнулись, и синоним тут же нашелся. «Давил». Джеб повторился. Далее пошло какое-то вялотекущее избиение. Кристина Анатольевна откровенно заскучала. Таких сцен она насмотрелась за свою совместную жизнь с Буряком предостаточно. Буряк регулярно выбивал из разных людей то деньги, то правду, то ложные показания. Вика тоже отнеслась терпимо к избиению маньяка. Он же маньяк. Пусть получает по заслугам. Тем более он такое платье порвал. Но на защиту подозреваемого бросились: Лиза, которая не верила в его виновность, и Надежда Алилуевна, которая не могла смотреть на грубое физическое насилие. «Потому что, – как она часто говорила, – грубое физическое насилие – это ответвление грубого физического материализма. Высокодуховная личность, парящая в астрале, не может опускаться до грубой физики».

– Прекратите, – закричала Лиза и повисла на левой руке Эльдара.

–Миру мир! – воскликнула Надежда Алилуевна и, махая значком от мерседеса, пнула агрессора, несмотря на свои принципы.

Смотреть на насилие она не могла, а пинаться могла. Но промахнулась. Наверное, принципы помешали. Эльдар убрал женщин с линии огня и приготовился закончить возню с маньяком контрольным хуком. И тут Анна, про которую все забыли, вмешалась в ситуацию и все исправила. Она взяла трусики «Инженю» от «Кики сикретс», встала напротив зеркала, но так чтоб начальник ее видел,