части все же прорвались из вражеского кольца и вышли из окружения. Остаткам войск, отдельным бойцам и командирам приходилось по ночам выходить из окружения из Оржицких болот небольшими группами.

Комиссар 597-го ап 159-й стрелковой дивизии Малафеев И. В. вышел из окружения с группой солдат и офицеров, с оружием, сохранив документы и знаки различия. Все вышеизложенные события он испытал на себе.

Ванюшенков Иван Денисович, 1918 – 1988 гг., Россия, Пензенская область, Мокшанский район, с. Знаменское, лейтенант, служил в 441-м полку 116-й сд, руководил подразделением. В сентябре 1941 года попал в окружение в с. Денисовка Полтавской области. Был взят в плен. В плену был до марта 1944 года.

Бончковський Виктор Семенович (лагерный псевдоним Казанцев) – 1915 г.р., уроженец г. Дебальцево, из рабочих, служил в Днепропетровске в 196-й сд начальником аэрометрического поста, мл. лейтенант.

После того, как немцы переправились через Днепр в районе Кременчуга, а с севера начали продвигаться на Чернигов, они стали отходить с артполком. Где располагался штаб дивизии, он в то время не знал.

Штабную батарею в Мельниках расформировали, и он с некоторыми средними командирами и бойцами влился в артполк, где был назначен командиром топографического взвода. Ночью направились в Чернобай. Ехали всю ночь. В это время они не знали, что находятся в окружении. Днем они начали вести наступление, в результате которого у противника отбили одно село у реки Сула. Пытались перейти на противоположный берег, потому что им сообщили, что перейдя реку, они смогут соединиться с основными частями. С наступлением темноты их артиллерийский легкий полк направился примерно в район Денисовки, потому что там якобы находится большой мост через реку. Подойдя утром к реке, их полк подвергся минометному и пулеметному обстрелу. Моста здесь не оказалось. Часов в 6—7 утра они начали переправу. Во время переправы через реку многие были ранены. Человек до 70 переправились и остановились в лесу. В лесу подождали до вечера. Вечером услышали, что к ним переправляются еще какие-то части. Здесь ему сказали, что нужно пройти километров 50 на Сенчу и потом можно соединиться с частями Красной армии. Уйти из рощи все не могли. Две группы человек по 15 было, а к утру лес окружили немцы и начали прочесывать. Это было 22 сентября 1941г. В этот момент он попал в плен с частью личного состава своего полка.

42-й полк (связи) продолжает отходить с боями на восток. В Полтавской области, под поселком Денисовка, они попали в окружение, Екимов Василий Евтийович раненым был взят в плен и этапирован на запад до города Умань Черкасской области. Продолжением последовали «Уманская яма», бегство, арест, концлагерь.

Михин В. С. вспоминал, что:

«…целый день шел ужасный бой, они отступили. Немец снова загнал их в село Оржица. Перешел в контратаку. Зашел к ним в тыл, кругом рвутся снаряды. Горят автомашины. Много убитых и раненых. К 18:00 немец так сжал кольцо, им деваться было некуда.

Генерал-майор (Смирнов А. И.) был тяжело ранен. Произошла паника, большинство бросились спасать каждый сам себя. Все бросились к реке Оржица. Видя такое безнадежное положение, он собрал своих всех людей и пошел вброд через реку Оржица на остров, где надеялся укрыться. По ним велся ураганный сплошной шквал огня с земли и воздуха. Много убитых и раненых. Около двух автомашин с ранеными попали в плен к немцам, а также много сдались.

На этот остров выходили не сами они, а многие другие, которые хотели спасти свою жизнь и перейти к своим.

Немецкие пушки и пулеметы держали дамбу под непрерывным огнем, и она на всем протяжения была усеяна сгоревшими или подбитыми машинами, брошенными телегами, трупами людей, убитых лошадей».

Из воспоминаний старшего лейтенанта Сергея Архипова:

«…кольцо врага с каждым днем сужалось и, наконец, наступил финал этой трагедии. Волею судеб он оказался в этом кольце, центром которого стало село Оржица Полтавской области. Это большое село располагалось на одном берегу высоком и крутом. Другой берег реки того же названия что и село, был низменный и болотистый. Болота были губительны и непроходимые, особенно во время осенних дождей. Единственная дорога отсюда проходила по гребню широкой и длинной земляной дамбы, построенной как мост через непроходимые болота.

Немцы перекрыли эту дамбу, орудия и пулеметы противника держали дамбу под непрерывным огнем и она стала местом, где сложили голову многие и многие солдаты. Вся масса войск сдавленных петлей враждебного окружения бросилась сюда на дамбу, надеясь вырваться из кольца. Плотина на всем протяжении была усеяна трупами людей, разбитыми штабными машинами, перевернутыми телегами, убитыми лошадьми.

В течение многих дней и ночей все новые и новые отряды окруженных шли на прорыв по этой дороге смерти или пытались добраться к своим через топкие болота. Лишь немногим удалось вырваться из окружения, большинство солдат погибло под вражеским огнем, утонуло в глубокой трясине или попало в плен. На этой плотине, старший лейтенант Архипов вместе с остальными бойцами своей роты, оставшихся в живых, в составе отряда окруженных, участвовал в одном из ночных прорывов. Он смутно помнит, как это было, но в его памяти отразилось то, что они преодолели большую часть пути, когда заработала артиллерия противника. Дамба была хорошо пристреляна, поэтому первые же залпы накрыли их. Снаряды легли кучно – точно в цель. Архипова ослепила яркая вспышка близкого взрыва, он сразу же, как бы провалился в пустоту.

Очнулся он от того, что почувствовал довольно сильный толчок в бок под левое ребро. Медленно открыв глаза, Сергей увидел стоящего над ним огромного рыжего немца. Винтовка со штыком, которую тот держал наперевес, была направлена ему в грудь. Увидев, что Архипов, который лежал на спине, открыл глаза, немец еще раз ударил его под ребро, одновременно показывая винтовкой, что нужно вставать. Осознав, наконец, все, что происходит Архипов хотел выхватить пистолет, но рука плохо слушалась хозяина и только скользнула по кобуре. Это движение не ускользнул от внимательных глаз немецкого солдата и штык снова приблизился к груди Сергея. И снова кованый сапог немца ударил Архипова под ребро. Сделав нечеловеческое усилие, Сергей сел и обхватил руками голову, которая болела так, что казалось, вот-вот должна была расколоться на части. Солдат, видимо поняв, что этот офицер не представляет для него опасности, взял винтовку под мышку, а левой рукой резко поднял Архипова на ноги схватив за воротник его шинели.

Тело Сергея ныло, он стоял на плохо послушных ногах, чувствуя во рту вкус запекшейся крови. Близким разрывом снаряда его сильно контузило так, что изо рта и ушей шла кровь. Солдат вермахта тем временем поднял фуражку и нахлобучил ее на голову Сергею, после чего несильно подтолкнул его в спину. Архипов сделал два робких шага на негнущихся ногах, как бы раздумывая идти ему дальше или нет?

Немец, словно вспомнив что-то, догнал его, быстро расстегнул ремень и снял с Сергея портупею вместе с пистолетом. Вслед за этим он проворно обшарил карманы старшего лейтенанта, но не нашел там ничего подозрительного. Архипов даже не заметил, когда солдат вытащил его документы из кармана гимнастерки, так ловко он все это проделал. Толчок прикладом в спину заставил Сергея проделать несколько шагов на почти деревянных ногах. Вот так и подгонял его немец до тех пор, пока он не попал в группу таких же пленных. Последний толчок в спину был таким, что если бы не поймали его бывшие сослуживцы – упал бы он в придорожной пыли».

Окруженцы оборонялись с отчаянием обреченных. Остатки войск, пытаясь прорвать кольцо окружения в районе Оржицы, продолжали кровопролитные бои.

Вспоминает бывший начальник штаба 321-го озад лейтенант Рохманюк Михаил Дмитриевич, что:

«…22 сентября был последний день их пребывания в Оржице, последний день, когда их 321-й озад был еще военной частью. … Вот тогда он и отобрал ряд документов: список личного состава, журнал боевых потерь, журнал боевых действий. Завернул все это в противоипритную накидку, затем в кирзовую командирскую сумку, еще раз в накидку и в окопе, на краю