6.5.25. Если бы они, подобно эмпирикам, решили подвергать сомнению все неясное, то и у меня не было бы против них никаких возражений, ведь тогда они не задавались бы вопросом об источнике вен и вообще не занимались бы вскрытиями; если же они заявляют, что у них есть учение, благодаря которому они находят ускользающее от ощущения, почему бы им не поискать причину того, о чем они сами заявляют, — того, что «подходящим началом для обсуждения анатомии вен являлась печень»?

6.5.26. Это происходит без причины, о мудрейшие, или потому, что печень получила от природы некое великое благо, которое и сделало ее подходящим началом для изложения? И то, что является этим великим благом, надлежит исследовать, а не обходить это молчанием из лености и небрежения.

6.5.27. Отправной точкой исследования, я думаю, будет для нас факт, с которым согласны все сведущие в анатомии: то, что печень — подходящий орган для начала изложения учения о венах.

6.5.28. Ведь даже если они не способны ответить нам ни в чем другом, они могут дать ответ хотя бы на это, то есть объяснить, почему они говорят, что печень «лучше всего подходит для начала изложения учения»: лучше всего подходит не потому, что имеет красный цвет, и не потому, что разделена на доли, и не потому, что через одну из них тянется сосуд с желчью, не из-за какого-либо другого подобного признака, но потому, что все вены соединяются с ней.

6.5.29. Это вернейший признак того, что данный орган является началом. Ведь невозможно найти другое начало изложения учения об анатомии нервов и обойти молчанием головной мозг именно из-за того, что мозг есть их начало; если бы это не было очевидно, то кто мог бы изыскать другую причину? То же касается и того, что сердце является наилучшим началом для изложения анатомии артерий. Ведь начало установлено природой, и необходимо, чтобы изложение учения начиналось с него.

6.5.30. Ведь если бы кто-нибудь хотел рассказать о распространении воды, попадающей в город, то не мог бы начать повествование, не рассказав о том месте в городе, в которое вода поступает прежде всего, а от него уже вести дальнейшее изложение.

6.5.31. Потому не следует искать одного начала для природы предмета и другого — для изложения учения о нем. Ведь учение, соответствующее природе предмета, имеет то же начало, что и предмет учения, и не следует человеку, желающему описать порождение того, что рождается, и управление тем, что управляется, начинать с чего-либо другого, а не с истинного начала.

6.5.32. Ведь при описании того, как построен дом, тебе придется прежде всего упомянуть о камнях фундамента, а для описания того, как построен корабль, — о киле.

6.5.33. Таким же образом, если ты хочешь описать управление городом, народом или военным лагерем, ты будешь вынужден прежде всего упомянуть о начальстве каждого из них.

6.5.34. Итак, достойно удивления, сколь многие говорят, что невозможно правильно изложить учение об анатомии вен, начиная с другого органа, и при этом не знают, что именно печень является началом вен. Ведь эти две вещи связаны друг с другом и не могут существовать в отрыве друг от друга — я имею в виду правильное начало изложения учения и истинное начало его предмета. Тот, кто учит правильно, начинает с того, что является началом по природе. Если же кто-то знает истинное начало, он не будет сомневаться относительно того, с чего начинать излагать учение.

6.6.1. Итак, уже это рассуждение убедительно показывает, где начинаются вены, но тем не менее основательны и те признаки, которые далее будут представлены в доказательство того, что сердце никоим образом не является ни местом, где зарождается кровь, питающая все тело, ни одним из органов, происходящих из этого начала и связанных с ним. Я докажу каждое из этих положений и прежде всего то, что сердце не является для живого существа источником питающей тело крови.

6.6.2. Почему слово «питающее» снова оказалось в центре нашего обсуждения? Потому что, как я показал, есть некая другая кровь, имеющая в теле живого существа иное назначение, и я не отрицаю, что она образуется в сердце.

6.6.3. Но та кровь, о которой идет речь сейчас, та, что питает все члены живого существа, происходит из печени, а не из сердца, и я заявляю, что докажу это посредством явлений, наблюдаемых при вскрытиях. Я начал с рассуждения, которое более всего противоречит мнению последователей Эрасистрата, и они теперь заявят нам, что мы вводим новые мнения, противоречащие общепринятым.

6.6.4. Это явление было описано Эрасистратом в его сочинении «О лихорадках»: в устьях сосудов, которые используются сердцем для ввода и вывода веществ, растут пленки.

6.6.5. Некоторые имеют наглость заявлять, что этих пленок нет и что последователи Эрасистрата придумали это ради подтверждения своего учения. Однако эти пленки настолько известны всем врачам, что тот, кто не знает о них, может показаться действительно дремучим.

6.6.6. В устье полой вены есть три мембраны, больше всего похожие по форме на наконечники стрел, поэтому, я думаю, некоторые последователи Эрасистрата и называют их трезубцем.

6.6.7. Мембраны веноподобной артерии (я называю так артерию, идущую из левого желудочка сердца и разветвляющуюся в легких) имеют такой же вид, но другое количество; ведь только у этого устья есть отросток из двух мембран. У всех прочих же устьев есть три мембраны, все серповидные.

6.6.8. Согласно толкованию анатомических явлений, предложенному Эрасистратом, одно из этих устьев выводит кровь в легкие, другое — пневму во все тело животного; функция пленок, по его мнению, — производить чередование по времени противоположных движений сердца. Мембраны, образовавшиеся в сосудах, выводящих вещества, движутся извне внутрь и раскрываются, открывая полости сердца, под давлением поступающих веществ, чтобы устья позволяли беспрепятственно продвигаться в сердце поступающим в него веществам.

6.6.9. Ведь, говорит он, вещества поступают не сами собой, точно в некую мертвую емкость, но само сердце расширяется, как кузнечные мехи, и втягивает вещества, наполняясь при расширении.

6.6.10. В сосудах же, вводящих вещества, говорит он, находятся другие мембраны, и с ними происходит противоположный процесс. Ведь они открываются изнутри вовне и приходят в движение под давлением выделяемого, в результате чего устья открываются на то время, когда сердце доставляет вещества в остальное тело, во все же остальное время устья плотно закрыты и не дают возможности ничему из испущенного вернуться обратно.

6.6.11. Таким же образом и устья вводящих сосудов смыкаются, когда сердце сокращается,