Вот только зад подмерзал на холодной скамейке, и поэтому, наверное, Аллан немножко удивился, когда рядом с ним, на ту же скамейку, уселся еще один человек.

— Добрый день, — вежливо произнес Аллан.

— Good, afternoon, mr Karlsson, — ответил мужчина, сидящий рядом.

Когда комиссар Аронсон доложил последние новости прокурору Конни Ранелиду в Эскильстуне, тот немедленно принял решение о заочном аресте Аллана Карлсона, Юлиуса Юнсона, Бенни Юнгберга и Гуниллы Бьёрклунд.

Аронсон и руководитель предварительного следствия находились в постоянном контакте с тех пор, как столетний юбиляр вылез через окно и скрылся в неизвестном направлении, и все это время интерес прокурора только нарастал. Теперь Ранелид обдумывал теоретическую возможность привлечь Аллана Карлсона за умышленное или, на худой конец, неумышленное убийство — при том что найти ни одну из жертв не удалось. В истории шведского судопроизводства парочка таких прецедентов имеется. Но тут понадобятся исключительная доказательная база и особо искусный прокурор. В последнем прокурор Конни Ранелид проблемы не видел, а что до первого, то он рассчитывал выстроить цепочку косвенных доказательств, в которой первое звено будет самым крепким, да и остальные не слишком слабыми.

Комиссар Аронсон почувствовал, что, пожалуй, разочарован. Он-то собирался выручать старикана, угодившего в лапы уголовников, а получается, не сумел спасти самих бандитов от столетнего деда.

— А разве мы можем считать Аллана Карлсона и остальных причастными к смерти Бюлунда, Хюльтэна и Ердина, пока у нас нет ни одного трупа? — спросил Аронсон, надеясь услышать «нет».

— Даже не сомневайся, Ёран, — ответил прокурор Конни Ранелид. — Как только ты поймаешь мне этого старикашку, увидишь — он все выложит. А если он сам уже в маразме, то остальные проговорятся — начнут так противоречить друг другу в показаниях, что мало не покажется.

И прокурор Ранелид стал растолковывать своему комиссару все тонкости дела. Для начала он объяснил стратегию. Посадить эту публику за умышленное убийство вряд ли получится, но кроме умышленного есть неумышленное, потом соучастие в первом либо втором, причинение смерти по неосторожности, а также укрывательство преступника. Может, найдутся даже признаки надругательства над телами умерших, надо подумать.

Чем позже кто-либо из числа заочно арестованных вступил в игру, тем сложнее будет предъявить ему (ей) что-то серьезное (если, конечно, данное лицо само не признается), поэтому прокурор намерен сосредоточить все усилия на том, кто участвует во всем этом с самого начала, — на столетнем Аллане Карлсоне.

— Уж ему-то мы постараемся устроить пожизненный срок, в буквальном смысле слова, — рассмеялся прокурор Ранелид.

У деда, судя по всему, во-первых, имелся мотив для убийства — сперва Бюлунда, а следом Хюльтэна и Ердина. Мотив состоял в том, что существовал риск развития событий в противоположном направлении, то есть что Бюлунд, Хюльтэн и Ердин укокошат самого деда. Относительно того, что эти трое из группировки «Never Again» склонны к насилию, у прокурора Ранелида имеются свидетельства, как свежие, так и, если нужно, довольно давние.

И пусть дед даже не пытается толковать насчет необходимой самообороны: как известно, между этим Карлсоном и тремя жертвами — чемодан с неизвестным прокурору содержимым. Ведь именно вокруг чемодана все и крутится с самого начала, то есть у деда имелся выбор — он мог не красть чемодан и не лишать жизни других людей, либо вернуть его, если уже успел украсть.

Далее прокурор мог бы привести некоторые чисто географические совпадения между господином Карлсоном — стариканом — и жертвами. Первая жертва вышла, как и господин Карлсон, на остановке «Платформа „Бюринге“», хоть и не одновременно с ним. В точности как господин Карлсон, жертва номер один ехала на дрезине, и к тому же одновременно с господином Карлсоном. Но, в отличие от господина Карлсона и его дружка, жертву номер один после этой поездки на дрезине больше никто не видел. Зато этот некто оставил за собой трупный след. Кто был этот некто, кажется, очевидно. Старикашка же и жулик Юнсон после этого, согласно свидетелям, по-прежнему были живы.

Географическое совпадение между Карлсоном и жертвой номер два не столь явное. Скажем, вместе их не видели. Но серебристый «мерседес», с одной стороны, и оставленный на террасе револьвер — с другой, говорят прокурору — а соответственно, и суду, — что и господин Карлсон, и убитый Хюльтэн, по кличке Хлам, оба находились на хуторе Шёторп в Смоланде. Наличие на револьвере отпечатков пальцев Хюльтэна пока не подтвердилось, но прокурор не сомневался, что за этим дело не станет.

Находка револьвера явилась прямо-таки подарком свыше. Помимо того, что он поможет связать Хлама Хюльтэна и Шёторп, он еще и подкрепляет мотив отправить на тот свет жертву номер два.

Что касается Карлсона, то здесь следует воспользоваться этим потрясающим достижением науки — ДНК-анализом! Наверняка дед оставил свою ДНК и в «мерседесе», и на том смоландском хуторе. Короче, получаем формулу: Хлам + Карлсон = Шёторп!

С помощью ДНК-анализа, кстати, как раз и удалось установить, что кровь в той искореженной «БМВ» принадлежала номеру третьему, Перу-Гуннару Ердину, по кличке Шеф. Скоро этой разбитой машиной займутся более тщательно, и уж тут-то наверняка выяснится, что Карлсон и его дружки там побывали и наследили. Как бы иначе они вытащили труп из машины?

В общем, у прокурора есть теперь как мотив, так и совпадение по месту и времени между Алланом Карлсоном, с одной стороны, и тремя мертвыми уголовниками — с другой.

Комиссар все же осмелился спросить: отчего у прокурора такая уверенность, что все три жертвы являются жертвами, точнее говоря — что они мертвы? Прокурор Ранелид, фыркнув, сказал, что в случае с номерами первым и третьим вряд ли нужны дополнительные доказательства.

Что же касается номера второго, то тут Ранелид решил отталкиваться от решения суда — как только суд согласится, что номера первый и третий отправились к праотцам, то номер второй тут же автоматически окажется звеном в пресловутой цепочке косвенных доказательств.

— Или, может, комиссар считает, что номер второй совершенно добровольно отдал свой револьвер тем, кто только что лишил жизни его друга, после чего поблагодарил за прием и откланялся, не дожидаясь, пока прибудет его шеф? — едко поинтересовался прокурор Ранелид.

— Да ну, нет, не считаю я так, — защищался комиссар.

Прокурор признался комиссару Аронсону, что все по отдельности, может, и слабовато, но, как уже сказано, выстраивается цепочка, которая сильно подкрепляет позицию обвинения. Не хватает второй жертвы, равно как орудий убийства (не считая желтого автобуса). Но пока задача — осудить Карлсона за жертву номер один. Доказательств насчет жертв номер три и — главное — номер два самих по себе недостаточно, зато они отлично помогут осудить Карлсона за первую жертву — как дополнительные аргументы обвинения. Возможно, опять-таки, не за умышленное убийство…