Собеседник чуть покривился. Ну, я же не виноват, что такова реальность. Нефтяные доходы позволяют существовать самым экзотическим режимам, от саудитов до социалистов. Итог, правда, всё равно печален, обычно.

– Вы правы в том, что индустриализация, особенно на начальных этапах, была оплачена за счёт нефти. Но на данный момент наша промышленность вполне самоокупаема – единственное планово-убыточное предприятие, это КАЗ. – заметив моё непонимание, пояснил – Казённый авиаремонтный завод. Прибыль от гражданских заказов не перекрывает расходы на ремонт армейской авиации, её у нас много. Возвращаясь к Техасу – очень сомневаюсь, что они бы смогли провести индустриализацию, даже при наличии нефти. Тут важны не только доходы, но и способность их аккумулировать и централизовано пустить на обеспечение будущего. Куча мелких собственников, каждый с парой скважин, скорее израсходовали бы прибыль на строительство особняков, скупку земли и так далее.

– Ну, в том Техасе нефть есть, так что мы можем на практике убедиться, кто прав. И это я – у Техаса на той стороне ВВП больше, чем у всей РФ. А вот особняков меньше.

Конечно, нельзя сказать, что что он совсем не прав. С высокой вероятностью, концентрация усилий под эгидой государства позволит резко вырваться вперёд на начальном этапе. Какой ценой для населения – другой вопрос. Но вот «вдолгую» система, основанная на частном интересе, однозначно выиграет у административной, «общинной» и тому подобных.

– Техас на той стороне же не сам по себе – он часть огромной страны, её хозяйственного комплекса. Согласитесь, большинство мест, богатых нефтью, развитой промышленностью похвастаться не могут.

– Соглашусь.

Тут, конечно, стоило бы добавить, что большинство из этих мест отличаются повышенной хвостатостью населения. А вот где хвостатость низкая, там и с промышленностью всё нормально – что в Техасе, что в Голландии, что в Австралии. Но, честно говоря, как-то мне надоело спорить. Всё равно, все присутствующие останутся при своих мнениях, как оно всегда и бывает, так какой смысл время тратить?

– Ну, вот, видите.

– Ага. Вижу.

Молчим, пьём кофе. Я, кстати, почти допил. Жестом прошу у официанта (пацан, надо же, обычно девушки тут на такой работе) принести ещё чашку. Он так же жестом спрашивает, повторить ли пирожное. Отрицательно машу головой – нафиг, и так пару килограммов набрал уже тут.

Марат, заметив, что желания продолжать дискуссию я не испытываю, подытоживает:

– Так что, не всё так однозначно с социализмом, как Вам представлялось. Неужели отголоски предубеждений с той стороны значат для Вас больше, чем возможность помочь возрождаемой России?

Эхе-хе-х… Опять двадцать пять.

– Ну почему же? Помочь я готов, как уже не раз говорил.

Чекист, уловив недосказанное, но очевидное, тяжело вздохнул.

– Но присягу приносить отказываетесь?

– Да.

– Почему?

– Не хочу.

– Но должны же быть причины?

– Кому?

– Что?

– Кому должны?

– Не надо паясничать.

Ага, любящий дедушка строго выговаривает бестолковому внуку за проказы. Не, я в такие игры не играю.

– Не надо меня пытаться продавить. Учитесь уважать чужое «нет». Я готов помочь, причём бесплатно, обратите внимание. А свои бюрократические формальности вы уж как-нибудь сами уладьте, это не мои проблемы.

У Сергея при слове «бесплатно» по лицу пробежала брезгливая гримаса. Ну-ну. Его старший товарищ с досадой качает головой.

– Вы не понимаете. Это не «бюрократические формальности». Это принципы, на которых строится всё. Мы же не пытаемся Вас как обычного информатора завербовать. Нам нужен полноценный оперативник в Кейптауне. Как мы можем доверять Вам, если Вы отказываетесь принести присягу? Жизнь разведчика непредсказуема – Вы можете оказаться в центре какой-то операции, от Вас будут зависеть жизни Ваших товарищей и сослуживцев…

Вообще-то, не вижу, каким образом несколько слов, прочитанных с листка бумаги в красивой папке могут сделать меня более (или менее) вызывающим доверие в данном случае, но высказывать эту мысль вслух, пожалуй, не стоит. Поэтому я просто развожу руками: «Дело ваше, а я всё сказал». Марат ещё секунд двадцать посверлил меня взглядом, видимо, надеясь таким образом заставить изменить решение, но, в конце концов, сдался.

– Что ж, если это Ваше окончательное решение, пусть так. Тем не менее, собирать и передавать нам важную для Республики информацию Вы согласны, правильно я понимаю?

– Да. В местный Президентский дворец ночью я за ней не полезу, конечно, но то, что в моих силах – готов.

Марат выглядит не очень обрадованным моим уточнением. Что, неужто и правда хотели меня куда-то ночью ломиться отправить? Ага, щас.

– Может возникнуть ситуация, когда нужна будет помощь иного рода. Встретить и разместить группу, например. Или принять что-то, хранить некоторое время у себя, затем передать. Ну и тому подобное.

Мм… Оно, конечно, звучит не особо страшно, но тут есть один тонкий момент…

– Согласен, если эта группа не прибыла, чтоб местного президента грохнуть, или линкор на рейде утопить.

Сергей, наблюдающий за мной с нескрываемым раздражением, желчно поправил:

– В САР нет президента, только премьер-министр. Мог бы и узнать, раз уж казино там собрался открывать.

– Ага, спасибо за совет, я в курсе. Там и линкоров нет, кстати. Но мысль понятна, я надеюсь?

Молодой чекист фыркнул и отвернулся (начинаю верить, что он и правда артиллерист), его старший товарищ спокойно кивнул.

– Понятна. Ещё какие-то пожелания?

Чувствую явную иронию в его голосе. Ну-ну. Есть у меня пожелания, не волнуйся.

– Есть, конечно. Во-первых, если у меня из-за всей этой затеи возникнут серьёзные неприятности, Вы должны гарантировать, что в Новороссии меня примут, и никуда оттуда не выдадут, по любым запросам.

– Да, конечно. Своих граждан мы не выдаём в любом случае, это прямо запрещено Конституцией.

– Ну, я-то не гражданин.

– Не волнуйтесь, не выдадим, более того, сразу предоставим гражданство. Какие гарантии Вам нужны?

– Вашего слова достаточно.

– Оно у Вас есть. На всякий случай – зовут меня Марат Феликсович, фамилия Булатов. Полковник Разведуправления Новороссии, здесь являюсь заместителем начальника Представительства по военно-техническим вопросам.

– Отлично.

Что? Почему бумагу не попросил? Ага, американский паспорт, домик в Ки-Уэсте и миллион баксов, хе-хе. Ну вот что я с этой бумагой буду делать? Только палево лишнее. Захотят отморозиться – отморозятся. Но вот озвучить этот момент надо было, чтоб потом не услышать вполне справедливое «Ну мы же об этом не договаривались».