Антон и сын тянутся друг к другу. Наличие мобильной связи помогало им иметь практически ежеминутное неподцензурное общение, потом Юля стала прятать и телефон, не разрешала брать его с собой, присутствовала при каждом разговоре. Диктовала, что говорить. Антон тайно научил сына посылать SMS, они убрали звук на мобильном и стали общаться. Рассказывали, как прошел день, желали спокойной ночи, пока однажды разъяренная мамаша не обнаружила брешь в обороне. Юля отлупила сына, наорала на Антона, а потом пошла к психологу, слава Богу, вовремя. Психолог, слава Богу, — умная женщина, сказала, что эмоциональные привязки к детям разумные жены используют на пользу семье, для созидания, а не как орудие пыток и наказания отца.

Юля поняла, что добьется только неуважения и ненависти сына и полного отторжения со стороны Антона.

Она слегка подуспокоилась, перестала орать, призадумалась. И начала другую политику вести: «На меня-mo тебе давно наплевать, но ребенок не виноват. Забирай его из школы. Сиди с ним в выходные, когда я буду занята», — говорила она. Антон не возражал, даже рад был побыть наедине с ребенком. Малыш первые дни с рук не сходил, а потом привык. Уделял отцу двадцать минут, а потом садился мультики смотреть. Антон бродил по пустой квартире, где прожил много лет с Юлей, перебирал книги, пытался найтихотъ что-то, ради чего стоит оставаться в семье. Нет. Кроме ребенка, ничего не удерживало.

И онушел тогда навсегда к тебе, любимой всем сердцем и уже два года любящей и ждущей. Пришел и спросил: «Ты не будешь возражать, если я буду общаться с ребенком?»

Ты ответила тогда: «Конечно, нет».

Помнишь, ты сама рассказывала мне все это? Все верно?

— Верно.

— Теперь давай рассмотрим по молекулам все, что он сказал тебе, и поймем, что он имел в виду, уходя сегодня. Думаю, ты знаешь, что значит выражение «неспокойно на сердце». Антон действительно в данной ситуации заслуживает сожаления — и уважения. У него мечется сердце в ненавистную новогоднюю ночь между щемящим чувством вины перед ребенком и необходимостью сопровождать тебя, разнаряженную, на торжество к друзьям. Если все так, как он говорит, то его нужно понять и отпустить с легким сердцем.

Почти совсем так же, как отпускала его домой, когда вы не жили вместе.

Зачем такая категоричность? Кому нужен этот формализм с боем курантов? Лично я тоже отношусь к праздникам с судорогами, обязательства посетить кого-то в день рождения, необходимость подарить подарок иногда вызывают только раздражение.

Я и свой день рождения не люблю. По тем же соображениям. Если бы ты знала, Анжела, сколько конфликтных ситуаций, изломанных жизней и искуроченных судеб связано с этим формализмом! Налить бокалы, под речь президента сказать тост. Куранты, салют. Вынь да положъ, будь со мной, улыбайся и резвись, да так, чтобы Станиславский ожил с криком: «Верю!»

Анжелка! Да ты же собралась жизнь с Антоном прожить. Как ты себе эту ситуацию в голове разложишь так и будешь жить, а как подашь друзьям «новость», так и поймут.

Он доверяет тебе, раз не стал прогибаться и униженно просить. Он только сегодня понял, что у вашей любви много недосказанного. Он увидел, что ты отказываешься его понимать, он надеялся на твое молчаливое согласие и верил, что чувствуешь его тревоги — и жизнь у вас общая, но твоя реакция оказалась такой же, как у шестилетнего сына.

Он не по-воровски ушел, оставив записку — мол, прости, возвращаюсь в семью. Не прислал SMS: «У нас не получилось построить отношения. Прости, не жди. С Новым годом, с новым счастьем!»

Человек растолковал тебе, что происходит. Сказал ясно: «Отъеду и вернусь. Пойми». Поберег тебя от своих переживаний на людях — и неискренних эмоций и деланной улыбки.

Не замалчивал, не преувеличивал, не врал, не скрывался, не терялся, выключив телефон. Он понимает, что человеку, которого любишь, надо доверять, обязательно объяснять, говорить открыто, как есть.

Антону так спокойней на сердце, а ты готова зарезаться пластиковым ножом, страдалица моя!

Позвони немедленно и скажи, что любишь его. Сделай так, как поступила бы всего два месяца назад, когда вы еще не жили вместе. Пне накручивай себя. Если продолжать себя жалеть, впустить страх страхов «Меня не любят», то дальше исход ясен. Страх перейдет в плач Ярославны «Моя любовь никому не нужна», потом ты впадешь в размышления на тему, сколько боли он тебе причинил за время ваших встреч, посетуешь, как трудно понимать того, кто не хочет понять тебя. Дальше все это перейдет в агрессию или депрессию.

Оно тебе надо?

Не придумывай, что тебя не любят, пока Антон говорит, что любит тебя. Ты уже довела его до того, что он не сдержался — и назвал тебя дурой. Если ты не позвонишь, он не будет уверен, что ему есть куда возвращаться. Ты сама можешь своими действиями спровоцировать его возврат к жене!

Поезжай к друзьям, веселись. Спросят, где Антон, — скажи, что поехал к малышу и приедет, если получится. Не думай, что все вокруг ужас как озабочены вашими отношениями.

Ты сама-mo любишь или у тебя внутри ущемленное самолюбие и ревность к прошлому кипят, милая моя?

— Люблю.

— Значит, позвони или напиши: «Люблю и жду тебя. Целую, Анжела».

Прекрати трепать себе нервы. Не реви и поезжай к тем, кто тебя ждет.

— А можно его как-то вернуть, чтобы любил и думал только обо мне?

— Думаешь, я стала бы тебе помогать в этом? Звонишь мне в новогоднюю ночь, чтобы я посоветовала тебе, как его на себе зациклить?

Я сейчас подсказываю единственно верный выход, как тебе по своей собственной инициативе не распрощаться с милым и дать ему возможность вновь войти в твой дом без страха, что его не понимают.

Ты хочешь, чтобы он скрывал от тебя свою любовь к ребенку? Сама ставишь все на весы, а он ведь вас не сравнивал. Чаще всего, когда любимая ставит ультиматум «Я или ребенок», она проигрывает. Ты не ловила его на взгляде на другую женщину, так не выставляй его виноватым за искренность и не требуй извинений за абсолютное доверие. Он о ребенке думает, а не о жене. У тебя хороший мужчина, с нормальной человеческой реакцией на происходящее.

В Анжелином случае нужно было лишь запастись терпением. Антон вернулся в два ночи. Приехал, развеселил ее, извинился за то, что заставил переживать. Сказал, что, уложив малыша, сразу уехал. На что ему стол и нарядная жена? О чем им говорить?

Антон старается, как может, не доставлять Анжеле неприятных переживаний, постоянно первым идет на примирение, извиняется. Не нужно его истязать дополнительными отрицательными эмоциями хотя бы потому, что он каждую секунду показывает ей, как уважает и ценит.

Анжеле нужно сделать шаг навстречу, уступить чуть-чуть, убрать свою категоричность. Почему-то подразумевается, что уступка означает готовность проиграть, поступиться собственным достоинством, но в ее случае это не так. Не нужно отталкивать мужчину, получая злобное удовольствие от его унижения.