– Ты что, понимаешь его язык? – подозрительно воззрились на меня домашние.

– Нет, но, будь я на его месте, именно это и сказала бы в первую очередь.

– Ака нгануноаууаоингуоного! – выдал африканский гость и расправил великолепные плечи.

– Он пришел к нам с миром и не желает нам вреда... – неуверенно перевела я.

И тут треснула и рассыпалась на мелкие, не подлежащие реинкарнации кусочки наша новехонькая микроволновка!

Девчонки опять завизжали и спрятались за моей спиной, а муж сжал кулаки:

– Говоришь, с миром пришел?! Щас я ему покажу миротворца! Чертов дикарь! Только с пальмы слез, а уже микроволновки ломает у порядочных людей!..

И тут произошло невероятное.

– Я не есть дикарь, – с достоинством и сильнейшим акцентом произнес наш незваный гость. – Я не есть слезать с пальма never.

– Он говорит по-русски! – ахнули мы.

– Немного могу, yes. English тоже могу. Немного.

– Нормально. – Я поддержала мужа, чтобы он не рухнул в обморок, а дочки поддержали нас обоих.

Однако мы быстро опомнились. Некогда тут в обмороки падать, когда всякие нгуни сидят голяком, да еще и портят бытовую технику!

– Ты зачем микроволновку распаял, колдун? – сурово спросила я, указывая на жалкие останки шедевра фирмы Philips.

– Я не есть делать это со зла, мвана. В тот box сидел злой дух. His name is Кусаи-Попо. Он насылал немощь на твоего нвангу. Твой нванга перестал охотиться на буйвол и иметь наложниц. Я есть убить Кусаи-Попо. Ты, нванга, – обратился он к шалому от услышанного Авдею, – теперь будешь охотиться на буйвол и иметь много наложниц, yes.

– Wow, – протянул нванга Авдей, возбужденный такой перспективой, но тут же получил тычок в бок.

– Только попробуй! – прошипела я. – Только тронь буйволов! Я тебе этого никогда не прощу!

Мой нванга сразу посмурнел лицом. Однако было не до него.

– О великий колдун племени мошешобо, почтивший своим могуществом нашу скромную хижину! – вдохновенно заговорила я, чувствуя, что мой мозг начинает плавиться от творящегося в квартире идиотизма. – Не изволишь ли ты препоясать свои могучие чресла поясом дружбы и доброжелательности в знак нашего полного взаимопонимания?.. (Девочки, быстро тащите полотенце из ванной!)

Едва полотенце было принесено, колдун встал (мы сдавленно охнули) и торжественно препоясался. Но даже в таком виде он все еще оставался угрожающе-сексуальным. Вот что значит настоящий мужчина, не изуродованный цивилизацией! Дикарь! Монстр! Гигант!... Ой, что-то я того... Разошлась. А тут все-таки дети. Невинные целомудренные дочери, которые уже все глаза об этого гиганта обмозолили.

– Будь гостем в нашем доме и в знак наших дружественных отношений выпей с нами...

– Vodka, yes! – перебил меня колдун, радостно сверкая очами-маслинами.

– Tea, please, – охладила его пыл я. – Пить по утрам водку – недостойно настоящего нванги.

– Чай так чай. – Колдун и Авдей как-то очень заговорщицки переглянулись и уселись рядом за обеденным столом. – Давай, мвана, накрывай к завтраку.

Я решила не ударить в грязь лицом перед африканским колдуном. В результате моих пощелкиваний пальцами стол уставили чашки, подарочный тульский самовар, заварочный чайничек; из холодильника выметнулись палка сырокопченой московской колбасы и голландский сыр, самонарезались и веером разложились на тарелках; из настенного шкафика выпрыгнули сахарница, вазочки с печеньем, песочными пирожными и конфетами...

– Класс, – сказала Марья, отвлекаясь от созерцания юного колдуна.

– Я тоже так могу, – решила выпендриться Дарья и, щелкнув пальцами, заставила банку с джемом слететь с подоконника и опрокинуть содержимое на нарезанную колбасу. – Ой, извините!

– Ничего. Москва не сразу строилась, – ободрила ее я. – Я сейчас колбасу поменяю...

Но наш гость умоляюще сложил ладони:

– Мвана, я есть просить тебя дать это аухиоа мне, please...

– Колбасу с джемом?!

– Yes! – Колдун притянул к себе тарелку и светился неприкрытым восторгом. – Боги Драконовых гор едят эту food, yes!

– Хорошо, – пробормотала я. – Приятного, как говорится, аппетита.

Если не считать колбасы с джемом, в остальном наше чаепитие проходило, как... нормальный завтрак нормальных людей. Правда, юный колдун вносил легкий диссонанс своими безуспешными попытками превратить кипяток из самовара в классический российский алкогольный напиток...

– Сото, – обратилась я к колдуну, когда тот с видимым удовольствием подъел с тарелки всю перемазанную джемом колбасу и принялся за эклеры, щедро орошая их кетчупом. – Скажи, пожалуйста, зачем тебя принесло в Россию? И почему ты оказался в моем доме?

– Твоя мвана, – колдун заговорил, повернувшись к Авдею, – есть много понимать в колдовстве. Но в делах настоящих нванги она неразумна, как антилопа во время гона. Разве я могу рассказывать ей о делах, в которых она not understand?

– Можешь, – милостиво кивнул Авдей. – Моя мвана самая мванистая из всех мван мира. Если не сделать так, как она хочет, будет полный horror. Так что лучше все ей рассказать, если она велит.

– Yes! – с нежной улыбкой гюрзы подтвердила слова мужа я.

– У нас в племени говорят, – сказал гордый колдун, – разъяренная мвана страшнее войны с целым миром.

– Правильно говорят, – одобрила Машка. – Мир – он где? А мвана – под боком. Так откуда исходит реальная угроза?

– Машка, не перебивай гостя. И перестань на него так глазеть, yes.

– А я что? Я ничего... – смешалась Машка. Дашка ехидно хмыкнула.

– Так я жду ваших слов, о могучий колдун племени мошешобо, – напомнила я увлекшемуся блестящими фантиками от конфет вызывалыцику таинственной Силы.

Тот украдкой сграбастал фантики и сунул их себе под полотенце. Потом опять напустил на себя величавый вид:

– О мвана! – начал он. – Я есть исполнитель воли духов мошешобо. В начале прошлой луны наше племя посетили strangers...

– Чужеземцы, – кивнула Дашка.

– Вождь принял их как друзей, они вошли под кров Хижины Совета и приняли дары племени. Они приходили к нам с заходом солнца и исчезали, едва лучи Оохауа касались вершин хуахоао.

– То есть с рассветом...

– Yes. И с каждым рассветом мы оплакивали неожиданную смерть кого-нибудь из нашего племени. Поначалу мой великий и мудрый отец считали, что злой дух Драконовых гор прогневался на нас за то, что мы перестали приносить ему в жертву наших самых красивых аллаули...

– Девственниц, – тоном знатока сказала Дашка.

– Дойных буйволиц, – нашел русскоязычный эквивалент колдун.