— И получим как всегда маленьких посредственных дебилов. — Буря злился от непонимания соратниками простых истин. Нельзя откладывать войну на потом. Иначе она придет в самый не подходящий момент. И бойня уже дышала всем им в затылок. Почему другие этого не видят?

Девочка скоро может стать аргументом в войне. Причем таким, что сравним с ядерным оружием прошлого. Не стоит разменивать малышку на семейную хрень. А ее ненависть — да насрать. Начнётся настоящая мировая война — некогда ей будет нас ненавидеть. Будет воевать и убивать настоящего врага. А я уж постараюсь ей объяснить приоритеты. Все же с десяток-другой лет до всеобщей бойни у нас еще есть. Перевоспитаем.

Глава 11

— Ты малолетний имбецил. Вот кто тебя просит тянуть свои грабли к всякой хрени, предварительно не по интересовавшись у дяди Прона простым, почти элементарным, сука, вопросом. А можна ли это делать? — В голосовом чате продолжал орать старатель. Причем по прошествии минуты-другой мужчина и не думал выдыхаться. У меня вообще возникло стойкое ощущение, что он только начинал набирать обороты. И к моменту моего попадания ему на глаза ярость старателя достигнет пика.

Вот только меня сейчас, если честно, мало беспокоило моральное состояние Прона. Свет от темного, почти черного камня в навершии костяного жезла становился все ярче и, по-моему, даже начал пульсировать с каким-то не естественным завораживающим ритмом. А потом вспыхнул напоследок и погас. А перед глазами развернулась справка Системы.

— Костяной жезл Жажды. Работа Диких. Внимание, пользователь. Использование оборудования, созданного на неизвестных принципах может быть для вас чрезвычайно опасно. Рекомендуем отключить внешнее устройство. Внимание, пользователь, отключение оборудования невозможно. Вы самостоятельно провели принудительную настройку. Зафиксирована опасность — оборудование имеет собственный искусственный интеллект низшего класса. ИИ может быть агрессивен. Это несет угрозы и риски психике пользователя. Рекомендуем в дальнейшем отказаться от использования устройств не известного Системе происхождения.

А затем в мою и так взбаламученную чужой памятью и осколками личности Жигарева голову ворвался не внятный шепот. Злой, требовательный и полностью не разборчивый. Я постарался разобраться, но мгновенно стало только хуже. Постаравшись понять тычущийся в мое сознание голос я словно открыл для чужого разума маленькую щелочку.

Это я сделал очень зря. Голод. Давящий, тяжелый и не человеческий голод разом задавил почти до конца все мои обычные мысли. Я на какое-то бесконечное мгновение словно перестал быть собой. Артефакт не ведомых мне Диких захотел прорваться на волю и заполнить все мое существо, подчинив одному только желанию — жрать. Бесконечно насыщаться и больше ни на что не отвлекаться. Голос Прона через чат вдруг стал обеспокоенно требовательным. Мужчина наконец понял, что ситуация явно сложнее, чем ему показалось на первый взгляд и прямо сейчас что-то идет сильно не так с его беспокойным подопечным.

— Ксан, слушай меня. Есть только мой голос. Иди к нему. Ползи, мелкий засранец, если хочешь жить, твою гребаную мать. — Мужчина злился и откровенно паниковал. В его голосе уже чувствовалась не малая доля откровенной и искренней тревоги.

— За меня париться? Почему? — Это мысль, произнесенная вслух каменно-непослушными губами, наверное, была первой моей и полностью собственной с того момента, как я познакомился с костяным жезлом.

Это краткое рассуждение почти сразу выбило новой волной жажды и голода. Остались только какие-то ее осколки. За которые я и зацепился с ужасом осознав краешком работающего разума, что если ничего не изменить, то скоро внутри моего тела меня просто не останется. Некий Ксан раствориться в животном «Хочу» без остатка. Мое место займет только эта примитивная сущность с одним желанием. Простым, но невероятно сильным. Наверное, если бы такая не давняя прививка чужой памяти, то я бы так и погиб в этом крысином лазе. Но один раз я уже смог отделить себя от Жигарева. Не сразу и едва не свихнулся в процессе, но смог. А потому кой-какой опыт с распределением своих мыслей и чужих у меня был.

Поэтому я схватился за свой страх. Свое любопытство и те немногие собственные чувства, которые продолжали еще теплиться под всеобъемлющим гнетом навеянного мне искусственной тварью голода. Вот только я почуял, что слабею. Постоянно концентрироваться на своих чувствах не получалось. Чужая жажда была примитивной до невозможности, вот только она накатывала волна за волной, постепенно смывая остатки моего собственного я куда-то в вечную пустоту. В забвение. Бесконечное. Бес права на новый шанс. И я там наконец получу такой желанный покой. Больше не будет боли и страдания. Там. В той темноте никто не посмеет отнимать у меня сестру и продавать ее в бордель. Там больше не будет ничего. Вообще ничего.

— Настя. Покой? На хрен, тварь. У меня еще здесь есть дела. — А вот теперь с паникой перемешалась слепящая волна ярости.

На каком-то инстинкте я потянул магию и добавил эту дикую и необузданную силу в коктейль из эмоций и ударил навстречу чужому сознанию. В голове на секунду возниклазвенящая пустота. Ярость и паника схлынули на мгновение вместе с чужой жаждой и голодом. И я остался наедине с вакуумом в моем сознании.

— Подтянись вверх. Я вытяну тебя, Ксан. Ну давай мелкий засранец. Подтянись, скотина. И я потяну тебя за трос. — В абсолютной пустоте моего сознания возник продолжавший мне вещать или приказывать голос Прона. И я на каком-то автомате выполнил, то что от меня требовал старатель.

В это мгновение я сам показался себе механизмом. Устройством или точнее роботом, в котором разом загляючили все управляющие программы. И приказ моего напарника просто прописался черепе, как абсолютная директива. И не удивительно. Когда нет своих мыслей, то чужие начинают восприниматься, словно истина в последней инстанции. Практически воля создателя. Желание Бога.

Я схватился за край лаза, из которого свалился в крысиное логово и подтянулся наверх. И уже почувствовал новую волну накатывающей жажды и голода из артефакта. И понял, что она меня может просто подгребсти под собой. Артефакт отчаянно хотел жрать и ради этого был готов бороться с кем или чем угодно. Инстинкта самосохранения у этого изуверского изобретения неведомых мне Диких просто не было прописано в основополагающих алгоритмах.

— Там еда. — Не знаю, как, но я смог отослать образ мужчины наверху костяному жезлу. — Не мешай и я смогу тебя им накормить.

И это сработало. Я смог направить все желание артефакта во вне. В другого человека и убедил жезл, что я на его стороне и стараюсь из-за всех сил накормить Костянного.

— Мне и не надо