Также и мученики, поглощенные любовью к Христу, не оставили мученичества ради своих родных. Превосходен пример Марка и Маркеллина, о котором в легенде блаженного Севастиана читается, что, когда они подверглись смертному приговору, и все имущество их должно было быть конфисковано, и по просьбам друзей им были даны тридцать дней отсрочки, чтобы их смягчить, и над этим трудились друзья, и мать, и отец, и жена с малышами, которых она привела с собой, шедшими за ней с обеих сторон, все они имели возможность, пользуясь какими-нибудь словами и жестами, более действенно смягчить их, однако не смогли удержать их от мученичества, ибо те в себе исполнили сказанное апостолом [2 Кор. 5:16]: мы никого не знаем по плоти. И сказанное во [Втор. 33:9]: кто сказали отцу своему и матери своей «я не знаю вас», и о братьях своих «я не знаю их», и сыновей своих не знали.

Также кто мог бы перечислить, сколько святых исповедников, сколько святых дев, сколько святых монахов, выйдя из земли своей, от родства своего и из дома отца своего , забыв народ свой и дом отца своего , оставили такую привязанность из любви к Христу, и это хорошо. Ведь если ради жены люди оставляют отца и мать, насколько больше друзья такого рода должны быть оставлены ради Христа!

Приглашение 26

И вот, мои дражайшие, вы видите, как много зол следует из плотской привязанности такого рода.

Также сколько заботы проявил Христос, чтобы угасить эту привязанность в мире.

Также какое воздействие Его забота оставила на святых.

Итак, по их примеру да угаснет в вас привязанность такого рода и да не удержат вас от креста привязанность или даже слезы друзей! Но посмотрите, что сделал Павел, когда его друзья со слезами хотели удержать его от восхождения из Кесарии в Иерусалим в связи с опасностью оков, предстоявшей ему там, как пророчествовал Агав. Что вы делаете? – сказал он. – Что плачете и сокрушаете сердце мое? Я не только быть узником, но и умереть в Иерусалиме готов за имя Господа Иисуса [Деян. 21:13]. Слушайте также, что сказал по этому поводу святой Иероним[228]: «Пусть даже, сказано, на шее повиснет маленький племянник, пусть мать с растрепанными волосами и изорваными одеждами покажет тебе груди, которые тебя вскормили, пусть отец ляжет на порог – переступи через отца, и иди дальше, и с сухими глазами лети к знамени креста». В этом деле быть жестоким – это лишь разновидность милосердия.

В-седьмых, нужно отметить, что некоторые оправдываются, что не принимают крест по причине недееспособности. Такая недееспособность бывает троякой: какая-то возникает из неспособности сил, какая-то – из недостатка средств, какая-то – из вовлеченности в дела.

Первые говорят: я бы охотно пошел, но у меня нет сил, для того чтобы вынести столь тяжкий труд. Они подобны Мемфивосфею, который оправдывался перед Давидом, что не последовал за ним из-за своей хромоты. Господин мой царь, – сказал он, – слуга мой обманул меня, слуга мой пренебрег мной, а я ему сказал, чтобы он оседлал мне осла, и я, взобравшись, поехал бы с царем, так как я, раб твой, хром [2 Цар. 19:26]. Пусть даже иногда такое оправдание и истинно, все же часто оно притворно. Ибо многие из тех, кто так говорят, для того, что мирское, оказываются сильными, а для того, что Божие, делаются слабыми, будучи подобны ослу, который силен сзади и слаб спереди. Однако святые мужи, забыв о задней стороне и простираясь к передней, уводя свою надежду из мира и перенося ее на Бога, направляют твердость такого рода в мирском на твердость в духовном [Ис. 40:31][229]: надеющиеся на Господа обновятся в силе, т. е. в той силе, о которой говорится в Пс. : крепость мою чрез Тебя я сохраню.

Вторые говорят: я бы охотно пошел, но мне не на что пойти. Пусть иногда это и правда, все же многие, говорящие это, для расходов в том, что Божие, не находят ничего, в то время как много расходуют на то, что касается наслаждений плоти. Еще они подобны блудному сыну, который все растратил в блуде, или Исаву, истратившему свое первородство в чревоугодии или мирской суете. Еще они – те, о ком говорится в [Ос. 2:8]: серебро и золото, из которого сделали Ваала, что, согласно Папию [лексикографу], называется суетой или служением дьяволу в совершении упражнении разного рода злодеяниями [230]. Еще они – те, кому сказал Венадад, царь Сирии, т. е. дьявол, который является царем высот, что именуется Сирией: серебро твое и золото твое – мои. И ответил брат дьявола, т. е. Ахав, который толкуется как брат его отца[231], т. е. о котором говорится «ваш отец диявол» : господин мой царь, я твой, равно как и все мое, т. е. тоже твое [3 Цар. 20:3–4].

И заметь, что плоть, мир и демоны являются ничтожнейшими врагами Бога и Господа, которые не могут воздать ничего хорошего. Итак, сколь великое оскорбление может быть для Бога, от которого у нас есть все, со стороны человека, который блага, что он имеет от Него, тратит на служение им, а на служение Ему не тратит. Оттого, сетуя, Господь сказал через [Иез. 16:16–17]: и взяла ты из одежд Моих и сделала себе высоты. Вот мирская суета. И блудодействовала. Вот плотские утехи. И из Моего золота и из моего серебра, которые Я дал тебе, сделала себе мужские изображения. Вот дьявольское творение, т. е. идолопоклонство. И немного погодя: горе, горе тебе, говорит Господь Бог < 16:23>. Не так поступили Давид и его народ, которые, принося золото, серебро и другие бесчисленные блага для постройки дома Господнего, сказали [1 Пар. 29:14]: Господи, от Тебя все, и от руки Твоей полученное мы отдали Тебе. По их примеру, оставив глупые расходы, следует расходовать блага, полученные от Господа, на служение Ему.

Третьи говорят: я бы охотно пошел, но у меня есть те или иные дела, которые я не могу оставить незавершенными. Они подобны тем, о которых говорится [Лк. 14:16–24], что, будучи приглашены на ужин, они оправдывались различными делами, а именно поместьями, волами, женами; но увы им, ибо никто не вкусил того славного ужина, как об этом говорится там же. П им нужно этого бояться, поскольку эти мирские дела – это те сети, которые в конце сбивают с ног, о которых говорится [Пов 18:8–9]: он попадет в сеть своей ногой и по тенетам ее ходить будет, петля зацепит за ногу его. Поэтому святые мужи, ставя дела Бога и своих душ выше таких дел, остерегаются такой вовлеченности в них [2 Тим. 2:4]: никакой воин Божий не связывает себя делами житейскими. П если они случайно попадают в оковы такого рода, подобно дикому зверю в сетях, то разрушают их по мере сил. По этому поводу: расторгнем узы их .