– Наш хранитель снов отмечает, что эта дискуссия относительно наличия или отсутствия у твоей сестры устремлений к обожествлению своей персоны носит чисто академический характер. Поскольку ты вряд ли увидишь свою сестру в обозримом будущем.

Сэмпл совсем не понравилась эта последняя фраза. Равно как и улыбка Анубиса.

– Почему – вряд ли, мой господин?

– Потому что, как очень верно заметил наш хранитель снов, теперь ты тоже являешься нашей собственностью.

Уверенность Сэмпл как-то сразу поумерилась.

– А позвольте спросить, из чего ваш хранитель снов вывел такое умозаключение?

Анубис небрежно взмахнул рукой, как бы давая понять, что ответ очевиден.

– Ты явилась и наши владения нелегально, без приглашения и без предварительного ознакомления с нашими правилами относительно статуса иногородних приезжих. Ты не запрашивала разрешения на въезд, вида на жительство и других необходимых бумаг. Ты не испросила у нас аудиенции и не представила верительных грамот. Ты даже не попросила у нас метафизического убежища. Если б ты поступала в соответствии с действующим законодательством, ситуация была бы иной. Может быть. А так…

Сэмпл попыталась схватиться за подкинутую соломинку.

– Допустим, я попрошу метафизического убежища прямо сейчас?

Анубис нахмурился и поглядел на хранителя снов. Тот покачал головой. Анубис опять повернулся к Сэмпл:

– Нет, нам подсказывают, что у тебя вышли все сроки для подачи прошения. Если бы ты обратилась к нам сразу же по прибытии, тогда, может быть, что-то и получилось; но ты отправилась развлекаться по грязным барам, самого низкого пошиба, так что в итоге тебя арестовали и едва не продали в рабство. А сейчас уже поздно, Сэмпл Макферсон. Теперь ты наша собственность.

Он умолк, словно обдумывая интересную мысль, которая только сейчас пришла ему в голову, но тут же тряхнул головой, как бы давая понять, что, при здравом размышлении, мысль оказалась не такой уж и удачной.

– Осталось только решить, что нам с тобой делать?

* * *

Джим парил в облаке синего электричества. Его тело лежало обмякшее и безвольное. Он прислушался к своим ощущениям – ощущения подсказывали, что он именно парит. Но при этом не движется. В смысле, в каком-то конкретном направлении. Просто висит в невесомости, в облаке синего электричества, в окружении трескучих искр. И ему это очень не нравилось. Он хорошо помнил, что было до этого: вступил в драку с космическими пришельцами на их территории, в него стреляли из лучевого ружья, после чего он оказался здесь, в этом странном облаке. В общем, сыскал приключений на задницу.

– Зря я, наверное, отказался от медосмотра, Надо было соглашаться. Может, тогда бы отделался лёгким испугом, а теперь неизвестно, что со мной будет.

Мысли вслух принесли некоторое облегчение. По крайней мере теперь Джим знал, что вокруг существует некая внешняя среда, некое пространство, которое можно определить как «объективно ощущаемую реальность». Больше всего он боялся, что его заперли внутри собственного сознания и эти искры статического электричества – всего лишь вспышки в его собственных синапсах[26]. В общем, Джим малость воспрянул духом. Тем более что он получил ответ на свои мысли вслух, чего уж совсем не ожидал.

– Да, ты очень зря отказался от медосмотра. Надо было соглашаться. – Голос трещал электрическими помехами, но Джим подумал, что это был тот пришелец, который медик. Уж точно не Богарт.

– И долго вы меня собираетесь тут держать?

И вдруг оказалось, что он лежит на мягком, как будто простёганном полу. Он уже понял, что если задать НЛО вопрос, есть хорошие шансы получить ответ, пусть даже это будет совсем не такой ответ, которого ты ожидаешь. Джим быстро себя осмотрел, убедился, что с ним вроде всё в порядке – голова-руки-ноги на месте и не подверглись каким-то загадочным изменениям, и мозги тоже работают, мысли мыслятся, думы думаются, – приподнялся на локтях и сел, насторожённо глядя по сторонам в ожидании новых сюрпризов. Он ни капельки не сомневался, что пришельцы с ним ещё не закончили. Как говорится, продолжение следует.

По форме комната напоминала яйцо. Вернее, половинку яйца, которое разрезали вдоль и положили срезом вниз, так что пол получился плоским, шириной где-то в двадцать пять футов и самом широком месте, а потолок – куполообразным. В интерьере имелись две большие плоские подушки, опять же яйцеобразной формы, из какого-то мягкого пластика или, может, резины. Джим подумал, что это, наверное, кресла. Была и «кровать», то есть что-то похожее на кровать – такая же яйцеобразная подушка, но значительно больше размером, чем «кресла». Вверху, под куполом, плавали сплюснутые шары – кружились по вытянутым орбитам, наподобие игрушки «вечный двигатель», только если в земных «вечных двигателях» шарики держатся на штырьках и на проволочках, у здешних движущихся элементов декора не было никакой видимой поддержки.

Даже дверь – или входной люк – была сделана в форме яйца, повторяющего изгиб закруглённой стены в самой узкой части комнаты. На двери не было ни замка, ни ручки. Джим поднялся на ноги. Он решил провести небольшой эксперимент: подошёл к двери, опёрся на неё обеими руками и толкнул. Сначала легонько, потом сильнее. Дверь не поддавалась. Хотя, может быть, это была и не дверь, а просто какая-нибудь декоративная панель. Но ведь надо же как-то входить-выходить. Если это не дверь, тогда где же дверь?

Впрочем, не исключён и такой вариант, что его заперли здесь, словно в какой-нибудь футуристической камере для злостных еретиков и возмутителей спокойствия. Но поскольку такой вариант Джиму очень не нравился, он решил сразу его исключить. Во всяком случае, из списка того, о чём надо подумать в первую очередь. Он отступил от двери – он всё-таки думал, что это дверь, – и проговорил громко и чётко:

– Откройте, пожалуйста.

Ничего. Тогда он попробовал вместо просьбы приказ:

– Откройте дверь.

Опять – ничего. Джим улыбнулся, представив, как он выглядит со стороны.

– Откройте, пожалуйста, дверь. Или всё-таки люк? Люк откройте. Пожалуйста.

На самом деле Джим и не ждал никаких положительных результатов, и дверь – или люк – его в этом смысле не разочаровала. Он отошёл от двери – или люка – и присел на кровать, чтобы обдумать своё положение. Кровать оказалась мягкой и немного просела над ним, как самый обыкновенный матрас, – хотя с виду казалась твёрдой. Ну что ж, пришельцы хотя бы подумали о его удобствах. Пустячок, а приятно. Хотя… например, мини-бара здесь нет. То есть удобства ему обеспечили самые минимальные.

– А можно стаканчик мартини?

Похоже, нельзя.

Сейчас Джима больше всего волновало, что пришельцы предпримут дальше – в смысле, по отношению к нему, – и, погружённый в свои, прямо скажем, не очень весёлые размышления, он даже не сразу сообразил, что это была за комната. А когда до него наконец дошло, понимание обрушилось грудой футуристических стеклянных кирпичей.