доставал ручонками до родительских рук, и им обоим приходилось сгибаться при ходьбе, но ни тот, ни другой рук не отпускали. Павел Сергеевич всегда любил смотреть на детей, даже несмотря на то что их вид и голоса особенно остро напоминали ему о его одиночестве.

Дети Павла Сергеевича давно выросли, оба сына живут отдельно со своими семьями, в разных концах Москвы. Жена умерла уже больше десяти лет назад. Что ещё держало Павла Сергеевича на земле, он и сам не знал. Ему уже перевалило за семьдесят, и жизнь его давно стала похожа на заезженную пластику, которую неизвестно зачем крутят и крутят сначала до конца, повторяя вновь и вновь одно и то же. Вот уже много серых, монотонных, похожих один на другой дней с ним не происходило ничего заслуживающего внимания. Неудивительно, что жил он одними своими воспоминаниями. Чаще всего почему-то вспоминал Майю, свою первую любовь, а не Светлану, хотя с женой прожил много лет и, в общем-то, счастливо. Может быть, поэтому мысли упорно возвращали его к той, о счастье с которой так мечталось, да не сбылось?

С Майей он познакомился на заводе, где они оба работали. В юности Павел был тихим, скромным юношей, стеснявшимся своего невысокого роста. А Майя – первая красавица цеха. Бойкая, веселая, комсомольская активистка, все время участвовала в самодеятельности – прекрасно пела и так умела танцевать русские народные танцы, что зрители вскакивали с мест и, не выдержав, пускались в пляс вместе с ней.

Павел давно издали наблюдал за Майей и тайком вздыхал о ней, но подойти долго не решался. Даже несмотря на то, что они всё чаще пересекались взглядами, сомневался. Заметила? Неужели заметила? И ведь не нахмурилась, не отвернулась сердито, а улыбнулась… Однажды, набравшись мужества, он подошел к ней, когда рабочие шли со смены по домам. Майя появилась из проходной с двумя подругами, девушки заливисто смеялись, и Павлу непросто было решиться окликнуть самую красивую и весёлую из них.

– Майя, извините, можно вас на минуточку?

Её подружки переглянулись и захихикали, но Майя осталась серьёзной и махнула им рукой:

– Идите, девчата, я вас догоню.

Те нехотя двинулись вперёд, а Майя вопросительно, но тепло взглянула на Павла.

– Что вы хотели сказать, Паша? – ласково спросила она.

Он наконец решился. Достал из кармана два заранее купленных билета и произнёс:

– Я… Я хотел… Хотел вас пригласить… В воскресенье…

– В кино, – закончила за него Майя.

– Да, в кино.

– И что за фильм?

– «Три тополя на Плющихе». Говорят, хороший.

– Да, говорят. Я ещё не видела. Вот теперь и узнаем, хороший он или нет.

– Так вы пойдёте? – Он не мог поверить своему счастью.

– Конечно, пойду, – с улыбкой отвечала она.

– Майка, ну ты скоро? – донеслись до них голоса её подружек.

– Сейчас! – крикнула им Майя и снова посмотрела на Павла: – Тогда до встречи у кинотеатра?

И упорхнула, прежде чем он успел ответить.

В воскресенье Павел – выбритый до синевы, в отглаженной рубашке, ярко начищенных ботинках и с тремя гвоздиками в руках – примчался к кинотеатру за час до сеанса. Время тянулось бесконечно долго. Наконец у входа начал собираться народ, приходили девушки в нарядных платьях, но Майи среди них не было. У Павла то и дело спрашивали, нет ли лишнего билета, он отрицательно качал головой.

В шесть часов толпа у кинотеатра заметно поредела, а ещё через пятнадцать минут, когда закончилась кинохроника и начался показ фильма, Павел остался у входа один. Он ждал полчаса, час, полтора… А потом сунул гвоздики в урну и пошёл домой.

Павел уже свернул на свою улицу, когда его кто-то окликнул. Это был Валентин, лучший друг, с которым они и жили по соседству, и работали в одном цеху. Павел думал, что друг сейчас начнёт расспрашивать его, почему он такой грустный, но Валентин даже не заметил его состояния. Он попросил прогуляться с ним и поговорить – оказалось, что Валентину необходимо было излить душу. Друг был влюблён – и влюблён, конечно же, в Майю. Признание Валентина Павла нисколько не удивило. Как можно было в нее не влюбиться?

– А она что же? – с замиранием сердца спросил Павел.

– Думаю, она меня тоже любит, – с уверенностью отвечал Валентин.

Павел посмотрел на своего друга – высокого, спортивного, похожего на киногероя. Что ж, они с Майей будут прекрасной парой. А ему, Павлу, остаётся только поступить, как советует популярная песня из фильма «Путь к причалу», – «уйти с дороги», потому что «третий должен уйти».

На следующий день Павел старался даже не смотреть в ее сторону, но в первый же утренний перерыв Майя сама подошла к нему.

– Павел, здравствуйте, – проговорила она.

– Здравствуйте.

Она мялась, как будто хотела сказать что-то важное, и Павел уже знал, что это будет.

– Я хотела извиниться и объяснить, почему я не смогла прийти…

– Не нужно, я все понимаю.

– Но я…

– Не надо ничего объяснять, все и так понятно, – проговорил Павел.

Кажется, она обиделась. По крайней мере, ему так показалось, когда она резко повернулась и быстро ушла. В обед он увидел её в столовой – рядом с ней стоял Валентин.

Через несколько дней Павел уволился с завода и уехал на комсомольскую стройку в Тольятти. А когда вернулся в Москву, устроился уже на другой завод – недавно реконструированный АЗЛК. Женился на Свете, получил квартиру в Текстильщиках. Майю он больше не видел, знал только, что у Валентина с ней так ничего и не вышло…

Семидесятилетний Павел Сергеевич сидел на лавочке и улыбался своим воспоминаниям. Когда-то они причиняли ему боль, но с тех пор столько воды утекло… Было время, когда он даже это название слышать не мог – «Три тополя на Плющихе». А сегодня через несколько часов он пойдёт смотреть этот фильм в «Иллюзионе», у него уже и билет куплен.

Павел Сергеевич занял свое место одним из первых, пока в зале еще было светло. Народу на дневной сеанс собралось немного, и оттого он невольно обратил внимание на немолодую женщину, сидевшую через два ряда от него. Она показалась ему очень похожей на Майю, и весь сеанс Павел, то и дело отвлекаясь от экрана, всё косился в ту сторону и гадал: действительно похожа? Или