Все это время к переправе на остров готовились бойцы 1318-го сп. В прибрежном кустарнике были упрятаны лодки.

Первыми из 1318-го сп на о. Жуковка ночью 2 октября переправились небольшие десантные группы, в составе которых находились старший сержант К. Андреев[104], сержанты М. Угаров[105], М.З. Хохлов, стрелок И.Д. Дьяченко. От командира батальона старшего лейтенанта Бубчикова они получили задание протянуть провод через Днепр и поддержать огнем переправлявшиеся подразделения.

К. Андреев вспоминал: «На камерах от колес автомашин установили бойцы станковый пулемет, ящики с боеприпасами, катушки с проводом. Вода… Бр-р-р… До сердца обжигает. Вперед…Командую трем своим разведчикам Васильеву, Муравкину и Шамбатову. Сколько мы плыли, сказать боюсь. Всякое представление о времени потеряли. Из сил окончательно выбились. Вот-вот ко дну пойдем. Да вдруг на нас наплыл черный крутой берег. Еле выползли на землю. Зуб на зуб не попадает — трясет словно лихорадка.

— Муравкин, плыви, дружище, обратно. Тяни провод, — говорю я солдату.

Жалко его мне стало до невозможности. Нам-то хорошо. Возьмем в руки лопаты, кирки, начнем копать, согреемся. А каково ему? Опять ледяная вода…

Муравкин исчез в темноте. Слышали — заплескалась вода… Поплыл…

Выбрались мы наверх, и тут немцы идут прямо на нас. Плюхнулись мы наземь. Лежим, прижавшись к «матушке» щеками. Еле дышим. А сапоги уж над самой головой стучат. Еще мгновение — и наступят на нас фашисты. Спокойней, Кирилл, спокойней, уговариваю себя.

Пронесло. Обдали холодной росой, запахом плохоньких сигарет и еще чем-то особым, чем пахнут враги. Чуть носы нам не отдавили, а не заметили, прошли. Вздохнули мы свободней, а с самих горячий пот так и льет, и разогреваться не надо.

Врылись в землю. Сидим. О Муравкине подумываю. Доберется ли солдат? Много времени прошло, а связи все нет и нет. Пропал Муравкин, думаю. А тут Васильев радостно зашептал: «Товарищ сержант! Связь… Доплыл Муравкин».

— Дал я сигнал, когда светать начало. Тут и началась катавасия. Вздрогнув, охнул весь берег. Заухали орудия, визгливо запела реактивная артиллерия.

Заговорили и немецкие пушечки. Из блиндажей и землянок по ходам сообщений в первую траншею, как зайцы, заскакали автоматчики.

Нажал я на спуск. Пулемет заработал как часы».

Бойцы, дожидаясь своей очереди на переправу, сидели на краю траншеи и вели сдержанный негромкий разговор. Круглолицый плотный солдат Михаил Внуков[106]потягивал самокрутку. Рядом с ним облокотился йабруствер Алексей Стахорский[107], худощавый, рослый словоохотливый паренек.

Внуков и Стахорский были друзьями. Оба родом с Труханова острова, что раскинулся напротив Киева. Отсюда в сорок первом комсомольцы ушли в армию. Сражались с врагом у Белой Церкви, Василькова и Киева. В боях Стахорский был дважды ранен, оказался в окружении, был пленен. Матери удалось его спасти — взять домой, вылечить. Внуков, который вышел из окружения и вернулся в Киев, был подпольщиком. При подходе наших войск к Днепру Стахорский с группой добровольцев переходит линию фронта и вместе с Внуковым зачисляется в полк. Тогда же прибывает в полк и Куцый.

Вскоре друзей в группе других киевлян собрали в штабе полка.

Получен приказ форсировать Днепр, — сообщили им. — Кто согласен первым на тот берег?

Поднялся Михаил Внуков:

— Местный я, товарищ командир. Знакомы мне протоки, плесы. Нас, днепровских, трое во взводе. Все умеют править лодкой.

Встали Алексей Стахорский и Петр Куцый.

Стахорского спросили, чем он может помочь нашим разведчикам, Алексей ответил: «Знаю здесь каждый остров, каждый куст на берегу».

3 октября 1943 г. в 6 часов утра взвод под командованием лейтенанта Ф.А. Васильева[108]начал переправу на остров Жуковка. В составе взвода находились командир отделения младший сержант И.С. Гаврилов[109]и добровольцы — уроженцы Киевской области рядовые М.Н. Внуков, П.А. Куцый, А.П. Стахорский. В предутреннем тумане отправились в путь лодки с десантом. В сумерках впереди темнели очертания холмистого берега. Когда прошли больше половины реки, лодки были обнаружены противником. По ним был открыт огонь.

Несколько лодок и плотов было разбито, бревна и доски от них поплыли по течению реки. Рядом с лодкой Васильева грохнул взрыв. Взрывной волной лодку, словно пушинку, отбросило далеко в сторону, перевернуло. Васильев поплыл к берегу, который, к счастью, оказался рядом. Он считал, что люди его погибли. Но вскоре на берегу вокруг командира собрались бойцы. Благодаря тому, что ранее переправившиеся группы вступили в бой, а десантников поддерживала огнем артиллерия с правого берега, несмотря на разбитые лодки, более половины взвода Васильева добрались до берега вплавь. Однако оружия у многих не было — утонуло в реке. Осталось пять автоматов с несколькими дисками да десяток «лимонок».

Васильев вместе с двумя пулеметчиками подполз к строчившему станковому пулемету врага, метнул гранату, затем ворвался в окоп и добил трех гитлеровцев. Из захваченного пулемета он открыл огонь вдоль траншей, в которой скопились автоматчики.

Рядовой Куцый подполз к минометному расчету противника, который беспрерывно обстреливал наши подразделения, забросал их гранатами. Оставшихся в живых двух немцев он попытался взять в плен, но в завязавшейся схватке обеих истребил очередью автомата.