– …это значит, Мейсон? …хороший знак?

– По крайней мере они делают хоть что-то… эй… не так хорошо… опустить его, если у него…

Рядом раздались оживленные возгласы.

– Вон там лодка!

Люди ринулись мимо Гари, чтобы пробраться ближе к перилам, и он чувствовал, как они трутся о него. Его оставили одного неподалеку от джакузи. Он уставился на выстроившиеся в ряд тела. Его друга среди них не было, но…

Его девушка. Она была там.

Нет-нетнетнетнетнет…

Блондинка. Его девушка была блондинка. Полная. Она стояла там, спиной к нему. Она дразнила его. Он шагнул к ней. Все-таки она осталась жива. Он это знал.

Он схватил ее за руку. Она взвизгнула и обернулась. Не его девушка. Это была не она.

– Какого черта ты творишь? – завопила она.

– Простите. Простите.

Он попятился и споткнулся о стоявший сзади стул. Словно в замедленной съемке, Гари с размаху рухнул на спину. Он поднял глаза, и лучи солнца превратили глядевших на него сверху вниз людей в подобие призраков. Он видел их лица, но ни у кого из них не было глаз.

Мэрилин сказала:

– Ох…

А потом в голове Гари открылась черная дыра, которая затянула его внутрь.

Прачечная, где обычно кипела жизнь, пахло стиральными средствами, звенели голоса рабочих и крутились гигантские механизмы, превратилась в царство темноты, зловония и плесени. Алтея подняла мешки с грязными простынями и полотенцами и бросила их в угол.

Теперь это уже не моя проблема.

В основном это было белье из каюты Лайнманов. Миссис Лайнман и пальцем не пошевелила, чтобы помочь Алтее, – похоже, ее нимало не смущало, что люкс превратился в невероятную свалку простыней и полотенец, перепачканных физиологическими жидкостями. У Алтеи ушел час на то, чтобы навести там порядок. Тем не менее мысль о том, что этот тупой bastardo, ублюдок, сейчас вынужден опорожнять содержимое своего желудка в пластиковый пакет, практически компенсировала ей дополнительную работу. Элен же, в отличие от Лайнманов, настояла на том, чтобы самой поменять постель, да еще и вежливо попросила Алтею принести ведро, моющее средство с хлоркой и тряпки, чтобы она могла убрать за Элизой, когда та будет вынуждена встать по нужде. Позднее нужно будет заглянуть к старушкам и убедиться, что у них есть все необходимое.

Ее удивило, что корабль не был приведен в состояние «красная тревога», – за годы службы Алтея дважды сталкивалась со вспышками норовируса, и это было стандартной практикой. Она не собиралась болеть. Это было просто: мыть и дезинфицировать руки, ни к чему не прикасаться без перчаток и не экономить на спрее с хлоркой. На их палубе заболело еще двое пассажиров, – Электра, кстати, не вышла на работу, чтобы обслужить свой участок, – и Алтея должна была убедиться, что пассажирам там ничего не нужно. Когда их корабль в конце концов попадет в порт, поднимется шум вокруг того факта, что они так долго и беспомощно болтались в море. А когда все закончится, гости запомнят именно Алтею. Она ни разу не бросила свой участок. Но была у этого и другая сторона, отрицательная. Усталость, словно разъедающая тело кислота, медленно поднималась вверх по ее телу. Она почти не спала. Да и как было спать? Прошлой ночью к ней во сне явился мальчик – по крайней мере она надеялась, что это было во сне. Он свернулся калачиком в изножье ее кровати, и Алтея не смела лишний раз вдохнуть, чтобы не побеспокоить его.

А потом из ванной комнаты вышла Мирасол, хлопнула дверью и мальчик… мальчик пропал. Наверное, мальчик, которого она видела, был ее ребенком. Тем, что сейчас у нее в животе. Которого она должна родить. И он говорил ей, что она должна смириться со своей судьбой. Она покачала головой. Бред! В семье у них сумасшедших не было, хотя ее сестра, нервная по натуре, стала угрюмой и замкнутой после того, как родила третьего ребенка, и начала вести себя как-то нерационально. Но это было нормально. Алтея сталкивалась с таким много раз. Нет. У нее это просто стресс. Ситуация была пугающей, занервничали даже люди опытные, которые много лет работают на кораблях. Интернета по-прежнему не было, и Анджело говорил, что уже очень скоро накроются и аварийные генераторы. У Пауло в каюте было коротковолновое радио, но даже он не мог принять сигнал. Многие из членов команды предпочитали спать на палубе для экипажа или на более просторных погрузочных палубах. На корабле были привидения, в морге ожила умершая девушка, чтобы до смерти перепугать даже самых храбрых. Вода в кранах все еще была, так что можно было принять душ, но и только. Она испытывала большое облегчение оттого, что в ее обязанности не входила уборка общественных туалетов.

Она направилась к офису Марии. Дверь туда была открыта, и из-за нее слышался разговор на повышенных тонах. Она заколебалась, собираясь остановиться и послушать, но Мария успела заметить ее, прежде чем она успела скрыться.

– Заходи, Алтея.

Мирасол, которая перед этим явно плакала, с облегчением улыбнулась, увидев ее. Синяк под левым глазом – след вчерашнего нападения – был уже едва заметен.

Мария сидела перед ней за столом, сложив перед собой руки.

– Если ты не хочешь работать, у меня нет другого выхода, кроме как уволить тебя.

– Но я же говорила вам, что просто не могу пойти туда!

– Я понимаю, Мирасол, что вчера ты пережила шок. Я спросила, готова ли ты выйти на работу. Ты сказала «да». А теперь ты говоришь, что не готова. Как это понимать?

– Гостей внизу нет. И ковры все влажные. Туалеты заливает. И… и еще там бродят духи.

Мария вздохнула.

– Я могу сделать это, – вступила в разговор Алтея. – Я схожу туда.

Без лишней работы, конечно, хотелось бы обойтись, однако ей нужно было как-то успокоить свои мысли насчет того мальчика. А впервые она увидела его именно там.

– Алтея, туда нельзя! – всхлипнула Мирасол. – Там Женщина в Белом. Я же тебе говорила.

– Я не боюсь.

– Выйди, пожалуйста, Мирасол, – резко сказала Мария.

Бросив на Алтею страдальческий взгляд, Мирасол выскользнула из комнаты.

– Ты уверена, что хочешь сделать это, Алтея?

– Уверена.

– Хорошо. Спасибо. – Слабая благодарная улыбка. – Мне нужно, чтобы ты сняла там белье. Мирасол права. Из туалетов там все льется наружу. – Она снова тяжело вздохнула. – Ремонтники отказываются туда идти. Бардак.

Сегодня у нее вообще не было бровей. На мгновение маска спала, обнажив выражение тревоги на лице, – всего несколько дней назад Алтея была готова заплатить деньги за удовольствие увидеть такое. Мария явно теряла хватку. Это хорошо. Со временем puta упадет. Но Алтея должна оставаться сильной.

– Могу я быть еще чем-то полезна, Мария?

Мария раздраженно взглянула на нее. Возможно, Алтея со своей услужливостью все-таки немного перегнула палку.