Властелин повернул голову к рабу. Тот сделал еще пару шагов навстречу гибели, но вдруг сорвался с приказа, стремительно промчался через поляну, упал рядом с ней на колени, обнял, приподнял:

— Маленькая моя, милая! Нет, нет… Милая, дыши… Она дышит! — радостно крикнул он.

Женщина застонала, открыла глаза. Увидела над собой юношу, улыбнулась:

— Ты жив? Как хорошо… А что со мной? Что это было?

— Ты заглянула в будущее, малышка. Понимаешь? Ты смогла!

— Значит, мы можем уходить домой?

Сахун, крепче прижав ее к себе, вопросительно посмотрел на повелителя.

— Ничего себе, про погодку спросили… — мрачно произнес Зеленец, покачиваясь под кроной из стороны в сторону.

Похоже, боги чувствовали себя ничуть не лучше женщины. И это понятно. Смертные слышали только слова — повелители увидели еще и образы.

— Дай мне попить… — попросила Волерика.

Сахун кинулся к озеру, влетел в него по пояс — туда, где нет прибрежной мути, — черпнул воды ладонями, понес назад. Но того, что удалось уберечь, хватило только на половину глотка.

— Вот, возьми. — Шеньшун достал из поясной сумки небольшую мисочку, дал смертному. Тот сбегал еще раз, напоил свою женщину, помог ей встать.

— Страж, — наконец напомнил о себе Повелитель Драконов. — Отведи их в какую-нибудь нору, пусть сидят там.

— Ты обещал отпустить нас, бог! — возмутилась немного пришедшая в себя Волерика. — Ты обещал.

— Я знаю, — ответил Дракон. — Но ты дала предсказание, которое трудно проверить. Поэтому мне непонятно, какое из двух обещаний нужно исполнять. Почему ты не сказала просто про грозу, зной или облака?!

— Я не знаю… — после короткой заминки призналась женщина. — Я ничего не помню. Это была не я!

— Идите. Я буду думать.

Шеньшун подступил к молодым людям, кивнул на гнездовье. Те послушно поплелись в указанном направлении. На поляне повисла долгая мучительная тишина.

— Забудь про это, Зеленец! — наконец решительно приказал Повелитель Драконов и с силой ударил хвостом по утоптанной смертными земле. — Забудь! Это был бред перепуганной самки, ужаснувшейся гибели. Бессмысленный бред. Давай вернемся к науке. Что нам удалось выяснить в этом своем опыте?

— Ничего, учитель. Мы запутались еще сильнее.

— Нет, обсуждать результаты так грубо — неправильно. У нас были различные идеи, конкретные цели у каждого эксперимента. Вот и давай оценим их по порядку. Первое… — Дракон хлестнул хвостом по котлу, и тот отозвался сухим коротким пением. — Я полагал, что беглец ленив и туп, и потому попросту сбежал от работ. Я его отпустил. Но этот дурной охотник, вместо того, чтобы удрать как можно дальше, тут же вернулся назад, к рожденной Древом.

— Второе! — снова загудел деревянный чан. — Я полагал, смертный обманул восьмую, и она пошла с ним, полагая, что следует моей воле. Но когда он нашел ее здесь, она опять убежала с ним! Хотя точно знала, что перечит моим желаниям.

— Третье! — прокатился над поляной знакомый гул. — Ты сказал, что смертные спариваются так же часто, как их китовые предки, и желание близости затмевает их жалкий разум. Мы дали непутевому молодых самок. Любых на выбор. И что? Он сбежал от них, не тронув ни одну, и опять полез к своей ворованной женщине!

— Четвертое! — последовал новый удар. — Ты сказал, что ему, как некоторым диким животным, для спаривания нужна свобода. Мы предложили ему и то, и другое. И самок, и свободу. И что? Он предпочел сдохнуть! А его женщина? Она потребовала того же самого! Четыре допущения, четыре опыта, четыре провала! Ты можешь предложить еще какую-нибудь идею? Что-нибудь вразумительное для объяснения поведения этих зверушек? В моем разуме не осталось ни одной научно состоятельной теории, которая обосновала бы их поступки! Как? Как управлять рабами, если мы не понимаем мотивации этих животных? Получается, любой из них может в любой момент взбрыкнуться и умчаться в леса? Мало того, еще и рожденные Древами оказываются подверженными этой заразе!

— Я поместил их в загон клюворыла, мой бог, — доложил вернувшийся Шеньшун.

— Как себя ведут?

— Обнимаются, плачут.

— Зато мы совершенно однозначно выяснили, — ответил учителю Зеленец, — что расставанию они предпочитают гибель. Осталось выявить причину этого феномена.

— Чтобы остаться вместе, они отказываются от более обильной пищи. Чтобы быть рядом, они отказываются от тепла, покоя и безопасности. Отказываются даже от более здоровых партнеров для спаривания! Какое этому может быть взвешенное и разумное научное объяснение? Да никакого! Похоже, они просто больны! Ими овладело безумие! Надеюсь, оно хотя бы не заразно и не расползется на все мое гнездовье?

— Прикажешь убрать их, повелитель? — схватился за меч старший нуар. — Пока они не разнесли болезнь?

— Да, Хоттаку! Ступай к ним и… Хотя нет, стой здесь. Ты проявляешь слишком много фантазии при исполнении моих приказов. Шеньшун, иди к этим несчастным и скажи, что их бог исполнит свое обещание. Я не знаю, насколько верны ее слова, но завтра утром, после завтрака, ты самолично посадишь их на драконов и отвезешь обратно на реку. Туда, откуда мы их забрали.

— Ты собираешься их отпустить, учитель? Почему? — искренне удивился Зеленец.

— У нас больше нет идей для опытов, — напомнил Повелитель Драконов. — Мы выяснили только то, что ничего не понимаем. И на этом остановились. Не забывай, при всей странности этой парочки, она нам нужна. Это восьмая предсказательница. Нам нужно ее семя. Даже если она ошиблась, ее семя сэкономит нам восемь поколений. Если права — то оно и вовсе окажется бесценным.

— Она беременна, учитель. У нее невозможно взять семя.

— Ты это тоже заметил, Зеленец? — насмешливо ответил повелитель. — Да, мне нужно дождаться, пока она разрешится ребенком, а потом подождать еще столько же, пока созреет семя. За это время они наверняка сбежали бы из гнездовья и спрятались неведомо куда. Этих явно не удержат никакие запреты. Но если я отпущу их сам, по своей воле, то они без опаски останутся на том же месте, что и прежде. Приходи и забирай в любой момент.

— Но женщину можно просто посадить в клетку, а его — скормить ящерам!

— Уничтожить самца, ради которого она хотела умереть и падала в бреду, а потом оставить вспоминать об этом в тесноте и темени за прутьями акации, без прогулок и купаний? Ты полагаешь, это хороший способ получить от нее здоровое потомство?

— Да, учитель, ты прав, — смирился Зеленец. — Простой и прямой путь не всегда оказывается лучшим. Однако вот о чем я думаю… Смертный перед обмороком восьмой напоминал ей некое предыдущее предсказание. Она предрекла, что мы отпустим их домой. Выходит, она была права? Предсказание верно?

— Вот, стало быть, ты о чем… — Речь ученого сделалась плавной, растянутой, задумчивой. — Если я ее отпущу, то получится, что она говорила правду. Тогда и ее сегодняшнее видение тоже следует считать истинным. Если уничтожу — получится, что она ошибалась, а ее прозорливость — полная чушь. Какой интересный парадокс…