– Желаю успеха, – сказал И. П. Уборевич и, сев вместе с С. К. Тимошенко в машину, уехал в сторону «противника».

Как мы и рассчитывали, 19-й и 20-й кавполки завязали с фронта жаркий бой с подошедшим «противником», что облегчило нашим главным силам ориентирование в обстановке.

Но каким беспечным оказался наш «противник»! При обходе его с фланга и при развертывании наших главных сил у него в тылу нас никто не обнаружил. Остановившись на одной из высот, мы видели: один стрелковый полк «противника», развернувшись фронтом на запад, ведет бой с нашим 19-м кавполком, который занял очень хороший огневой рубеж. Другой совершает обходное движение по пахоте, видимо, с целью выхода во фланг 19-го кавполка, который «противником» был принят за нашу главную группировку.

В это время из-за перелесков, развернувшись в боевые порядки, двинулись наши танки, за которыми следовали в предбоевых порядках главные силы дивизии. Открылся шквальный огонь танков и артиллерии. А затем послышалось громкое тысячеголосое «ура». Как это и бывает во встречном бою, что произошло дальше – понять было трудно.

Что же все-таки случилось? Какая сторона лучше маневрировала, быстрее развернулась и удачнее нанесла удар? Об этом мы узнали только на разборе, который состоялся тут же в поле. Разбор произвел лично командующий И. П. Уборевич. Минут пять он ходил молча перед строем командиров обеих дивизий, и затем, остановившись, начал так:

– Я сегодня ночью в вагоне с удовольствием прочитал книгу «Канны», которую вы, товарищ Иссерсон, написали. (Иссерсон был командиром 4-й стрелковой дивизии.) Но вот здесь, в полевой обстановке, у вас «Канн» не получилось, да и, вообще говоря, ничего не получилось.

А затем, разгорячившись, продолжал:

– Как это можно допустить, чтобы стрелковая дивизия дала себя окружить и разбить во встречном бою с кавалерийской дивизией? Как могло получиться, что сам комдив и его штаб были захвачены во время завтрака на поляне, когда обстановка требовала от них особой бдительности и разведки «противника»?

Указав на ряд серьезных недостатков в действиях 4-й стрелковой дивизии, И. П. Уборевич сказал, что 4-я кавалерийская дивизия произвела на него хорошее впечатление.

Нам, кавалеристам, было приятно слышать похвалу командующего, но в то же время мы были искренне расстроены неудачей 4-й стрелковой дивизии, с которой находились в одном гарнизоне и очень дружили.

На маневрах командованию 4-й стрелковой дивизии вновь не повезло. В районе Тростянца (недалеко от Минска) в числе других дивизия опять попала в окружение. Но это еще полбеды, а главное было в том, что она крайне неумело выходила из окружения. И на этот раз главным ее «противником», как и на учении в районе Слуцка, оказалась наша 4-я кавалерийская дивизия.

Выход из окружения – это, пожалуй, самый трудный и сложный вид боевых действий. Чтобы быстро прорвать фронт противника, от командования требуется высокое мастерство, большая сила воли, организованность и особенно четкое управление войсками.

Скрытная перегруппировка частей к участку прорыва, мощный огневой и авиационный налет, стремительный удар по боевым порядкам противника, лишение его артиллерийского наблюдения путем дымовых завес являются гарантией успешного прорыва и выхода частей из окружения. К сожалению, такие действия не смогло организовать командование стрелковой дивизии.

Всего этого можно было бы и не касаться, но недостатки в боевой подготовке 4-й стрелковой дивизии, к сожалению, не были изжиты до самой Великой Отечественной войны, и она за них поплатилась ценой гибели многих воинов на полях Белоруссии, попав в окружение в начальном периоде войны.

Последний раз И. П. Уборевич проверял нашу дивизию в 1936 году.

Благодаря усилиям всего личного состава дивизия была в прекрасном состоянии. Ее политическая подготовка, дисциплина, общая организованность, постоянная боевая готовность оценивались только на «хорошо» и «отлично». Всегда скупой на похвалу И. П. Уборевич тепло благодарил личный состав и многих наградил ценными подарками.

В связи с арестом И. П. Уборевича в 1937 году командующим Белорусским военным округом был назначен командарм 1 ранга И. П. Белов, хорошо разбиравшийся в оперативных вопросах. Начальником штаба стал А. М. Перемытое, а членом Военного совета – армейский комиссар А. И. Мезис.

Однако, оглядываясь назад, я должен все же сказать, что лучшим командующим округом был командарм 1 ранга И. П. Уборевич. Никто из командующих не дал так много в оперативно-тактической подготовке командирам и штабам соединений, как И. П. Уборевич и штаб округа под его руководством.

Я проработал командиром дивизии более четырех лет, и все эти годы жил одной мыслью: сделать вверенную мне дивизию лучшей в рядах Красной Армии, самой передовой. В подготовку дивизии было вложено много сил, энергии и труда, чтобы вытянуть ее из прорыва, научить командирские кадры и штабы искусству современной тактики, организации и методам управления подразделениями, частями и дивизией.

Не берусь утверждать, что тогда нами было сделано все. Были ошибки, промахи и просчеты с нашей стороны, но со спокойной совестью могу сказать, что в подготовке дивизии командиры и политработники тогда большего дать не могли, а все, что имели, отдали сполна.

В целом жизнь армии в 1929–1936 годах была прежде всего связана с осуществлением ленинской программы построения социализма . На базе экономического подъема страны, успехов науки и техники армия, авиация и флот насыщались новым оружием, совершенствовалась организационная структура войск, развернулась техническая подготовка кадров. Благотворно сказывалось на патриотическом воспитании армии значительное укрепление социально-политического и идейного единства народа, связанное с победой социализма.

В этой и предыдущей главах я не случайно несколько раз останавливался на различных учениях и маневрах. Дело в том, что линия практического овладения армией новой техникой, всеми видами уже довольно сложных форм военного дела была в те годы господствующей.

Реввоенсовет СССР, центральный и окружной аппараты Наркомата обороны, высший, средний и младший комсоставы, политорганы, партийные и комсомольские организации, бойцы всех родов войск настойчиво и, я бы сказал, рьяно, с энтузиазмом решали задачи, поставленные ЦК ВКП(б) и наркомом обороны по овладению новой техникой и совершенствующейся в этой связи тактикой. Многие летчики прямо-таки блестяще освоили авиационное дело, в сухопутных войсках выросли тысячи отличников боевой и политической подготовки.

Конечно, не везде все шло одинаково хорошо. Боевая выучка личного состава войск в ряде случаев оказывалась недостаточной в сложных условиях, во многих частях хромало управление, штабы еще не научились быстро и четко организовывать взаимодействие в бою различных родов войск. Но в целом благодаря упорной работе с кадрами в течение последних лег удалось осуществить перелом в овладении командирами, штабами и войсками военным искусством.

В этом отношении были очень показательны осенние маневры 1936 года, проведенные в нашем Белорусском военном округе с целью проверки боевой подготовки войск. В маневрах принимали участие крупные соединения, насыщенные техникой. Командиры и войска в целом продемонстрировали умение управлять боем во взаимодействии всех родов войск в условиях быстро меняющейся обстановки. Эти и многие другие учения и маневры свидетельствовали о растущей мощи Красной Армии, о том, что она превращается в первоклассную армию.