Да, перспектива стать матерью становилась всё более значимой для неё, но готова ли она поставить материнство выше своей карьеры? Её никто не просил рожать детей, этот вопрос никогда не вставал даже в их отношениях с Эллингтоном.

Это была страшная мысль, и она решила не углубляться в неё. Тем временем Эллингтон резко повернул направо, наконец, приехав к месту назначения.

Эллингтон не стал тратить время на поиски места для парковки. Он резко затормозил в дальнем конце стоянки, заблокировав выезд двум другим машинам. Они оба поспешно вышли, одновременно вытаскивая оружие.

Маккензи и Эллингтон едва успели добраться до тротуара, который тянулся вдоль фасада жилого дома, когда на стоянку ворвалась полицейская машина. Она слышала визг сирен других машин в отдалении, поскольку на вызов ехали несколько экипажей. Офицеры вышли из машины, но остановились, когда увидели агентов ФБР, входящих в здание.

«Чем мы можем помочь?» - крикнул один из них через крышу машины.

«Проверьте номера на каждой машине на этой стоянке. Постарайтесь найти машину хотя бы одной из трёх жертв. Мы точно знаем, что мобильный телефон Мари Тотино где-то здесь. Может быть, он в её машине».

Затем они с Эллингтоном вошли в здание. Передний вестибюль был тускло освещён, и здание выглядело как любое другое жильё для людей с низким доходом. Стены отчаянно нуждались в покраске, двери лифта были изрисованы граффити. Кроме того, в помещении присутствовал сильный вяжущий запах очистителя, который явно не помог справиться с грязью.

«А что, если мы приехали не туда?» - спросил Эллингтон, когда они направились к лестнице, всё ещё не имея чёткого представления о том, какую квартиру следует проверить.

«Не знаю, сейчас они проверяют телефоны Кристин и Джо…», - сказала она.

Но в глубине души она чувствовала, они в нужном месте. Несмотря на то, что у них не было номера квартиры, её не покидала уверенность в том, что они найдут четвёртую девушку в этом здании.

И словно в поддержку позитивных мыслей Маккензи, зазвонил её телефон. Она едва успела заметить, что это Макграт, прежде чем сняла трубку.

«В какой она квартире?»

«У меня есть две подозрительных квартиры, которые вы должны проверить. Квартира двадцать семь сдаётся, и на происходящее в ней пожаловались несколько человек. Шумно по ночам, запах марихуаны, исходящий из-под двери».

«Это точно не та квартира», - сказала она. Такой человек, как Коннор не стал бы жить в таком месте. Нет, это было его логово, его гнездо. Именно сюда он привозил девушек, чтобы никто его не поймал. Она располагалась достаточно далеко от Университета, чтобы не светиться, но в то же время на удобном расстоянии для девушек из кампуса, жаждущих начать карьеру. Вкусить контроль и власть…

«Квартира тридцать три сдается уже несколько лет, но хозяин утверждает, что видел арендатора всего один раз. Арендная плата приходит по почте вовремя каждый месяц, всегда наличными. Он говорит, что у него нет никаких квитанций о доставке почты в эту квартиру».

«Тридцать три», - сказала Маккензи Эллингтону.

Она повесила трубку, когда они с Эллингтоном поднимались по лестнице, а звук приближающихся сирен заполнил мир снаружи.

* * *

Квартира номер тридцать три была, конечно, заперта. Маккензи отступила в сторону, чтобы позволить Эллингтону отойти к стене, разогнаться и нанести удар по двери. С первого раза ему удалось только расколоть раму и ослабить ручку. Выругавшись от досады, Эллингтон снова отошёл назад. На этот раз он нанёс удар плечом.

Дверь распахнулась, удар был таким сильным, что дверь слетела с петель и с грохотом упала на пол. Когда дверь была выбита, Маккензи вошла внутрь вслед за Эллингтоном. Дверь вела в небольшую кухню, которая была непосредственно соединена с гостиной. Их разделял только небольшой бар.

«Эй?- крикнула Маккензи. - Здесь кто-нибудь есть?»

В ответ не раздалось ни звука. Они стояли совершенно неподвижно, вслушиваясь в тишину.

«Эй?» - повторила Маккензи, на этот раз громче.

Гробовая тишина квартиры начинала наводить на мрачные мысли. Они начали поиски с гостиной, а затем разделились, чтобы проверить остальные помещения. Квартира была скудно обставлена, в гостиной стояли только диван и журнальный столик.

Что было вполне понятно, если принять во внимание то, что для чего она использовалась.

Маккензи заглянула в одну из спален, а Эллингтон - в маленький кабинет рядом с гостиной. Спальня выглядела как нора с простым матрасом на полу и тёмными занавесками на окнах. Она проверила шкаф и поняла, что там тоже нет ничего интересного.

Маккензи вышла из спальни и пошла по коридору. Она подошла к двери, которая, как она предполагала, вела либо в ванную, либо в другой шкаф. Открыв её, она тут же отступила назад, увидев то, что было внутри.

В шкафу была женщина. Она была обнажена и висела на наручниках на стальной перекладине, которая тянулась вдоль всего шкафа—перекладине, на которую обычно вешают одежду. Её рот был заклеен несколькими слоями чёрной ленты. Казалось, что её левое плечо было вывихнуто, рука согнута назад под неестественным углом, и удерживалась в поднятом положении наручниками.

На её теле было несколько синяков и тонкая струйка засохшей крови на щеке. Два самых страшных синяка были расположены прямо над ее грудью и вдоль большей части шеи.

Женщина низко опустила голову. Её грудь не поднималась и не опускалась, и она не издала ни единого звука.

Они опоздали.

Девушка была мертва.

«Детка ...» - сказала она. Вероятно, это был первый раз, когда она так обратилась к Эллингтону во время работы. Но в тот момент не задумывалась над профессиональной этикой. Её сердце разрывалось, а в голове закипала ненависть.

Эллингтон бросился к ней. Когда его взгляд упал на женщину в шкафу, он еле слышно вздохнул и обнял Маккензи.

«Он знал, что она умрёт, - сказал Эллингтон. – Или даже знал, что она уже была мертва. Это не наша вина. Мы не смогли бы добраться сюда вовремя. Мы никак не могли этого сделать».

В глубине души Маккензи понимала, что он прав. Но гнев, который переполнял её, вызывал дрожь по всему телу.

«Пошли, - сказал Эллингтон, уводя её от шкафа. - Давай позовём полицейских. Тебе нужно отдохнуть и уйти отсюда».

Она позволила ему увести себя подальше от тела, висевшего в шкафу. Интересно, как долго бедная женщина висела там, прежде чем умерла? Маккензи задавалась вопросом, от чего она умерла: от травм, от голода или чего-то ещё.

Но она отбросила все эти мысли. Сейчас она сосредоточила всё своё внимание на мужчине, который сидел в комнате для допросов примерно в получасе езды.

Он освободился от наручников благодаря своему мелкому шантажу. Как предположил Эллингтон, этот мерзавец уже, вероятно, знал, что это четвертая женщина была мертва.