— А вы? Вы тоже приезжаете ко мне, потому что я Веспверк?

Я чинно поправила платье, сложила руки на коленях, как полагается приличной даме, и официальным голосом ответила:

— Прошу прощения, Ваша Светлость, я позабыла о субординации…

— Нет! — закричал малыш, в отчаянии вертя головой. — Не надо быть такой! Я Вейре! Просто Вейре!

— А-а! Ну, раз ты Вейре, тогда… идем, я расскажу тебе одну сказку…

За окном давно стемнело. По распорядку дня Вейре пора готовиться ко сну, однако он по-прежнему бодр и весел. Вот и, чтобы успокоить ребенка, усадила его рядом с собой в кресле, и тихим голосом принялась рассказывать сказку. Надеюсь, познакомившись с круглым мутантом без ручек-ножек, Веспверк старший не взбесится.

Поскольку говорила я тихо и намеренно монотонно, внимательно слушающий сказку ребенок успокоился, начал зевать. Засыпая, он облокотился на меня всем тельцем, а потом и вовсе положил голову на мои колени. Его пряди разметались, и я, не удержавшись, начала ласково перебирать их.

Еще недавно Вейре не хотел спать — а вот он уже сладко спит. И что делать? Так и не придумав, не стала никого звать. В детской тепло, Вейре лежит удобно… Пусть покрепче уснет, а потом к нам придет кто-нибудь из слуг.

Однако пришел Веспверк старший.

Быстро шагая, он подошел к двери, бодро открыл ее и замер, увидев сонный полумрак, дремлющего ребенка и меня.

После его тяжкого вздоха, я приготовилась к недовольству герцога. Однако он бесшумно вошел, притворил дверь и спокойным тоном прошептал:

— Все конечно умилительно, однако вы сделаете его нюней.

— Ему всего пять лет!

— Шесть, — заупрямился герцог.

— И что? Ему не хватает ласки!

— Я в его возрасте… — зашептал он запальчиво, почему-то решив, что сейчас самое подходящее время для спора. Только не на ту нарвался. Я не стала угодливо выслушивать его, оборвав на полуслове:

— Возможно, вы в его возрасте были совершенно иным. Но не забывайте: Вейре не ваша копия, и он может хотеть не того, чего хотите или хотели вы. Перестаньте сравнивать его и укорять. Дайте ему свободу быть собой!

Я не требовала, не умничала, скорее, обращалась по наитию. Пусть старший Веспверк противный тип, но они с Вейре, несмотря ни на что, любят друг друга, и наблюдать, как они оба страдают из-за каких-то глупостей, не могу.

После моих слов Веспверк покосился на меня, поджал недовольно губы. Думала, сейчас начнет препираться дальше, но вместо этого он прошел к соседнему креслу, сел и принялся гипнотизировать меня взглядом.

— Пожалуй, мне следует собираться, — прошептала я, подозревая, что не к добру непонятные взоры герцога. Если он намерен продолжать сыпать колкостями — пусть не надеется, что я буду покорно выслушивать унижения.

— Спешите?

— Не хочу, чтобы нам приписали романтичные встречи.

— Скорее уж жаркие, — с насмешкой на губах уточнил хозяин дома.

Странно, что он посмел заговорить о подобном в присутствии юной, незамужней гостьи. Гневно смерила его взглядом. В ответ Веспверк примирительно поднял руки.

— Не ожил вас увидеть здесь в такой час. Впредь, прошу посещать мой дом в более подходящее время.

— Прошу прощения, Ваша Светлость, я учту, — ответила выдержанно. — Если позволите, я поеду.

Он кивнул, однако забирать спящего сына не спешил.

— Кстати, как ваша книга?

— Пишется.

— Праздник уже скоро. Что ж, несколько дней у вас в запасе есть, а потом, после праздника, будьте добры приезжать не позже обеда.

Лишь выплеснув недовольство, Веспверк встал. Подойдя к Вейре, осторожно, чтобы ненароком не коснуться меня, поднял ребенка на руки. И пока он, склонившись над сыном, вглядывался в его лицо, я ушла, нарушив все приличия — не попрощавшись. До того тяжело было находиться с герцогом.

Стоило вспомнить, что он вернулся со свидания с Вильдией, в глубине души проснулась ревность, но я тут же осадила себя: «Плевать!»

В последние дни перед праздником я нервничала: казалось, что вот тут плохо описала сцену, там — корявое предложение, а окончание и вовсе никуда не годится.

— Корфина! Хватит изводить себя, — успокаивала Ильнора. — Вейре — благодарный слушатель, поэтому твои переживания напрасны. Лучше отвлекись и подумай, в чем поедешь к Веспверкам?

Чувствую, неспроста она завела речь об этом. И верно, выдержав паузу, графиня сообщила:

— У модистки я видела одно платье…

Это означало, что это платье она купила, и тогда резко отвечать: «Нет, не хочу!» — нельзя.

— Я же гувернантка, — заикнулась осторожно. — Стоит чуть-чуть принарядиться, и в этом углядят подвох.

— А мы принарядим тебя так, как выглядят хорошие, опытные гувернантки. А у них, между прочим, часто хороший вкус…

В итоге, мне пришлось надеть светлое платье, с высокой горловиной, украшенное кружевом и вышивкой. Строгое, отнюдь не кокетливое, однако женственное и утонченно-благородное. Поверх легкую накидку. Да, на улице разыгралась метель, но мы поедем в теплой карете.

Довольная результатом, Ильнора одобрительно кивнула.

— Хорошо! Вот теперь можно ехать.

Выехали мы раньше назначенного времени. Я, чтобы поддержать Вейре, графиня за компанию, на правах родственницы Веспверков. Жужа само собой взяли тоже.

Но чем ближе подъезжали к герцогскому особняку, тем больше я волновалась. Это не ускользнуло от Ильноры.

— Вильдии на празднике не будет, — напомнила она.

— Хорошо, — облегченно выдохнула я, продолжая разглядывать заснеженные улицы и спешащих домой пешеходов. Я бы в такую погоду с удовольствием прогулялась…

— Что касаемо контракта. Освальд подписал его и завтра ознакомит с ним, поэтому любопытным гостям смело отвечай, что он есть.

— Звучит обнадеживающе, но я все равно волнуюсь. Боюсь слухов, что Вильдия все-таки приедет, что праздник пройдет не так, Вейре будет волноваться…

— Да-да! — раздраженно махнула рукой Ильнора. — Освальд не удивится, если она приедет. Однако он не позволит ей испортить день рождения!

— Думаете? — осторожно уточнила я. — Когда мы ездили в мастерскую, мне показалось, что он… прислушивается к ее выбору, мнению. Даже куклу по ее совету купил…

— Но Освальд постарается, чтобы кукла не попалась на глаза Вейре.

— Тогда зачем покупал? — я не понимала его логики. Неужели он подкаблучник? Подняла на графиню глаза и поймала недовольный взгляд.

— Он был вынужден согласиться! Начни Освальд спорить с Вильдией, неизвестно, чем бы завершилась ваша поездка, а от нее зависело благополучие нашей семьи и твоя репутация.