Григорием[388], где кончаются земли герцога Флорентийского, и въехали во владения Церкви. Мы встретили маленький городок Аквапенденте, который так называется, думаю, из-за потока, который, сливаясь воедино, падает там со скал и устремляется на равнину. Оттуда мы проехали через кастелло Сан Лоренцо и через кастелло Больсену, огибая озеро, которое тоже называется Больсена, длиной тридцать миль и шириной десять, посреди которого виднеются две скалы, похожие на острова, на которых, говорят, имеются монастыри. И за один перегон через гористую и бесплодную местность добрались до

МОНТЕФЬЯСКОНЕ, двадцать шесть миль. Городок расположен на вершине самой высокой во всей этой местности горы. Он маленький, и по нему видно, что довольно старинный.

Мы покинули его утром и поехали через красивую и плодородную равнину, где встретили Витербо, который частично расположен на круглой возвышенности. Это красивый город, размером с Санлис. Мы там заметили много красивых домов, красивых приятных улиц, а также большое количество рабочих; в трех местах города имеется три очень красивых фонтана[389]. Он [г-н де Монтень] хотел было здесь остановиться ради красоты места, но его мул, возглавлявший движение, уже пошел дальше. Так что мы начали подниматься на другой склон горы, у подножия которой по эту сторону имеется маленькое озеро, которое они называют

Вико. И вдоль этого озера по очень приятной лощине, окруженной невысокими лесистыми холмами (довольно редкая приятность для этих мест[390]), рано приехали в

РОНЧИЛЬОНЕ, восемнадцать миль. Маленький городок и замок герцога Пармского. Равным же образом многие дома и земли, которые встречаются на этих дорогах, принадлежат casa Фарнезе[391].

На этом пути наилучшие гостиницы, тем более что эта большая дорога – почтовый тракт. Они берут пять джулио за лошадь на день или два джулио за один перегон[392], и по этой же причине, если вы хотите лошадей на два-три перегона или на несколько дней, можете даже не заботиться о них, потому что на каждой станции сами хозяева берут на себя заботу о лошадях своих компаньонов; и даже если вы потеряли свою, они с вами заключают сделку, согласно которой вы можете взять другую в любом другом месте на вашем пути. Мы сами видели в Сиене, как одному фламандцу, который оказался там вместе с нами, незнакомцу, чужестранцу, совсем одному, доверили наемную лошадь, чтобы доехать до Рима; просто надо перед отъездом заплатить за прокат, а в остальном лошадь предоставляется вам в полное распоряжение под ваше честное слово, что вы сдадите ее туда, куда обещали.

Г-н де Монтень был доволен их обычаем поздно обедать и ужинать согласно своему настроению, потому что в хороших домах обедают только в два часа после полудни, а ужинают в девять часов; так что, когда мы находили комедиантов, те начинали играть только в шесть часов при факелах, что длится два-три часа, а после этого идут ужинать. И он говаривал, что эта страна хороша для ленивцев, потому что тут встают очень поздно[393].

Мы уехали оттуда на следующий день за три часа до рассвета – так г-н де Монтень спешил увидеть хоть частицу Рима. Он сказал, что сырость, роса, как утренняя, так и вечерняя, доставляет равные мучения его нутру или с совсем малой разницей, так что он дурно себя чувствует вплоть до появления света, даже если ночь была спокойной[394]. На пятнадцатой миле мы заметили город Рим, но потом надолго потеряли его из виду. По пути встретилось несколько деревень и гостиниц. На дороге нам попадались некоторые приподнятые участки, замощенные очень большими камнями, в которых виделось что-то древнее, а ближе к городу показались какие-то развалюхи, по-видимому, очень старинные, да несколько камней, которые папы велели тут воздвигнуть в честь древности. Большая часть руин из кирпича, они современны термам Диоклетиана, причем кирпич тонкий и простой, как наш, а не той величины и толщины, которым отличаются древние руины и прочие древности во Франции и в прочих местах. С этой дороги Рим не произвел на нас большого впечатления[395]. Далеко слева от нас виднелись Апеннины, вид самой этой местности не слишком приятный, бугристый, полно глубоких оврагов, где невозможны никакие передвижения ратных людей в боевых порядках; земля лишена деревьев и по большей часть бесплодная, открыта со всех сторон более чем на десять миль в окружности, и почти вся такая, весьма мало застроена домами. Оттуда мы в двадцать часов последнего дня ноября, в праздник святого Андрея, прибыли к воротам дель Пополо в Риме.

РИМ, тридцать миль. Там из-за чумы в Генуе нам учинили волокиту, как и в прочих местах[396].

Мы остановились в «Медведе», где провели и следующий день, а второго декабря сняли жилье у некоего испанца, напротив Санта Лючии делла Тинта[397]. Мы там весьма удобно устроились в трех прекрасных комнатах с залом, кладовой, конюшней и кухней, все за двадцать экю в месяц; за эти деньги хозяин предоставил нам также повара и очаг на кухне. Съемное жилье здесь в целом обставлено немного лучше, чем в Париже, да к тому же у них изобилие раззолоченной кожи, которой обтянуты помещения побогаче. Мы тоже могли бы снять такое за ту же цену, что и наше, в «Золотой вазе», довольно близко оттуда, все в золотой парче и в шелках, как королевские покои; но, помимо того что те комнаты проходные, г-н де Монтень решил, что этакое роскошество не только совершенно ни к чему[398], но еще и трудно сохранять в целости такую обстановку, где каждая кровать стоит четыреста-пятьсот экю. Насчет наших мы сторговались, чтобы нам предоставили постельное белье, почти как во Франции, в чем они тут, как водится в здешних краях, немного прижимисты.