– Зачем вы? – Вместо благодарности она встретила его укором.

– Я держу свое слово, мадемуазель. Смело вычеркивайте шевалье из памяти.

– Но ведь он подлец и попытается отомстить.

Девушка бегло осмотрела Гийома и удостоверилась, что он цел, даже сюртук не пострадал, все галуны на месте. Как неосмотрительно – позволить врагу узнать место своей службы!

– Я раздавлю его, как поступают с гнусом. Давайте пить кофе, Шарлотта, и говорить о бале. Если я сказал: выбросите из головы, то проблема отныне не ваша.

Экономка не разделяла оптимизма хозяина, но вернулась за столик. Услужливая официантка поставила перед ними по чашечке кофе, когда только Гийом успел заказать? Господин Бош больше ничего не взял, а Шарлотта добавила пару макарунов – хотелось заесть неприятный инцидент.

– Перейдем к главному. Вы знакомы с бальным этикетом?

Девушка покаянно опустила голову.

– Хорошо, – продолжал пытать Гийом, периодически отпивая из чашки, – а протоколом подобных мероприятий? Требованиям к платью, прическе, украшениям?

Шарлотта в который раз убедилась, что хозяину следовало выбрать другую спутницу.

– Ничего страшного, – успокоил хозяин, – я подготовлю краткую выдержку и попрошу секретаря подыскать вам портниху.

Девушка представила, как удивится молодой человек, получив подобное задание. Гийом заверил, ничего из ряда вон выходящего нет, на то и существуют подчиненные, чтобы выполнять приказы.

– А как ваши успехи в другом деле? – осмелилась спросить Шарлотта.

– Никак.

То ли действительно так, то ли господин Бош не желал обсуждать расследование в кафе. Шарлотта доверительно наклонилась к нему и шепнула:

– Возможно, стало бы немного легче, месье, если бы вы рассказали мне о проклятии.

Странно, но девушка перестала ощущать себя экономкой. Она сама не могла понять, как вдруг случилась эта перемена, но за столиком кафе Шарлотта раскрепостилась, почувствовала себя госпожой. Да что там, она открыто выказывала расположение мужчине!

– Разве дневник матери не подарил вам разгадку? – удивился Гийом.

Странно, он не рассердился, не замкнулся в себе. Девушка видела лишь легкое напряжение, сквозившее в мышцах лица.

– Увы! – пожала плечами Шарлотта.

Лючия Бош писала слишком запутанно, чтобы понять.

Гийом немного помолчал и сцепил пальцы на столе, словно они давали ему дополнительную опору. Метнув быстрый взгляд по сторонам и убедившись, что соседние столики пусты, а официанты не услышат разговора, он избавился от груза на душе.

– Начнем с того, что мать не покупала зеркало, оно досталось моему прадеду. По легенде, он нашел его у старьевщика, хотя я склонен полагать, все с точностью наоборот – это зеркало нашло будущую жертву. За ним другой мир, Шарлотта, мир желаний. Попадаешь туда и заключаешь сделку с Дьяволом. Прадед не смог устоять и обрек потомков на унылое существование. Я дважды проклят, у меня нет души и сердца.

– Не надо так, месье!

В глазах Шарлотты дрожали слезы. Второй раз за день она потянулась к нему, нежно коснулась ладони. Боль исказила черты Гийома, и он оттолкнул ее руку. Девушка растерянно замерла, не понимая, что происходит. Потом лицо ее окаменело, вернулась привычная строгая маска экономки. Прислуга, и только. Напрасно думать, будто Шарлотта стала для Гийома кем-то большим.

– Простите, месье. – Голос ее звучал сухо, надтреснуто.

Жизнь в который раз дала пощечину, пора делать выводы, а не взращивать очередной росток глупой надежды.

– Это я должен просить у вас прощения, Шарлотта, – покачал головой Гийом. – Я недостоин того, что вы делаете. И я не хочу погубить вас. Дьявол дарит удачу, богатство, с ним гарантирован успех в делах. Взамен он просит сущую «безделицу» – отдать самое дорогое. Жизнь сестры, брата, сына, мужа… Никто из нас не познает счастья, все, абсолютно все похоронят тех, кого любят. Я появился на свет и до сих пор жив только потому, что мать фактически бросила меня сразу после рождения. И я тоже заключил эту сделку, моим временем навечно стала волчья луна.

– Вы одиноки, потому что?..

Голос девушки дрожал. Она осознала страшную правду, истинную причину странностей хозяина. Он не желал никого убивать своей привязанностью и выбрал вечное затворничество. Темнота, чтобы постоянно напоминать себе об истинной сути, занавешенное зеркало в запертом кабинете, чтобы никто больше не пал жертвой Дьявола, отказ от элементарных плотских радостей и работа, способная, по мнению господина Боша, искупить грехи. Как страшно! И как несправедливо!

Гийом кивнул и отвернулся. Даже он не смог совладать с эмоциями.

– Мне следует искать новую экономку? – глухо спросил господин Бош и таки допил кофе.

Напиток потерял вкус и запах, больше не доставлял удовольствия. На языке только горечь.

– Я остаюсь, месье. Мы разорвем порочный круг.

– Вряд ли! – грустно усмехнулся Гийом и, взглянув на часы заторопился. – Время в вашем обществе пролетело незаметно. Надеюсь, я не слишком вас напугал или расстроил. К ужину не ждите, я засижусь допоздна.

Шарлотта кивнула и мысленно закричала: «Только не избегайте меня, месье!» В ней вспыхнула небывалая ненависть к прадеду Гийома. Теперь понятно, как он возвысился. И ничуть не горевал. Что такое счастье? Пустой звук. Подумаешь, жена, можно найти другую. Или ребенок – родится еще. А деньги дарят власть, столь желанную для потомка некогда влиятельного рода. Сегодня же девушка разобьет зеркало вдребезги! Хватит, оно довольно мучило Бошей. Лучше пусть Гийом попадет в немилость, чем станет слоняться по холмам возле загородного дома до скончания века. Шарлотта живо представила одинокую фигуру, склонившуюся над ночными цветами, с тоской смотрящую вдаль, на спящий мир счастливых и не очень людей. Но у каждого из них будет семья, которой лишил себя хозяин.

Гийом стоял у окна и думал. Следовало бы работать, а он возвращался мыслями к прошлому, раз за разом прокручивал в голове события дня. Господин Бош поступил опрометчиво, совершил столько ошибок. Например, дал понять, будто между ним и Шарлоттой могло возникнуть нечто. Он усмехнулся, наблюдая за тем, как фонарщик открывает колпак очередного фонаря. И эти откровения, разве они уместны за чашечкой кофе? Что с ним произошло, почему Гийом не пресек любопытство экономки? Виной всему она, ее тревога, рука, в отчаянье ухватившая его руку, когда мужчина собирался разобраться с Мишелем Гадаром. Одной гадкой, масленой улыбки шевалье хватило, чтобы понять, он не внял предупреждениям. Гийом не сомневался, молодой человек оказался на нужной улице не случайно, должность научила его не верить в совпадения. Раз так, кто-то проследил за Шарлоттой, направил Мишеля по нужному пути.

Единственное, о чем сейчас не жалел господин Бош, – о славном ударе в плечо. Хотя нет, жалел – следовало отпечатать кулак на лице мерзавца. Шарлотта переживала, что шевалье запомнит форму, но разве задача полиции не оберегать слабых? Пусть жалуется на должное исполнение обязанностей представителя власти.