правда, хотела как лучше! Для своего Дома, для своих детей! Для людей! И для Перуна! Поверь мне пожалуйста! Я хотела сделать тебя демоником, ибо видела, что на этом пути ты станешь сильным. Я хотела сделать тебе одолжение, заслужить твое доверие, чтобы ты нас любил и был верным моему Дому. А нам очень нужен сильный верный союзник… Очень нужен… — она всхлипывает и отворачивается, касаясь пальцами мокрой щеки.

Я бочком подхожу к княгине, стараясь не касаться ее своим поднятым…ну понятно. Одной рукой обнимаю Софию за полечи и прижимаю к себе. Она утыкается мне в грудь мокрым личиком. Рыдания заставляют содрогаться ее обольстительное тело. Поглаживая по волосам самую властную женщину России, я задаюсь вопросом — а не притворство ли это? Ведь неплохой способ показать свою человечность и, якобы, женскую слабость. Вряд ли такие люди, как София, вообще способны не играть и не притворяться. Мда, не завидую князю Перуну. С такой супругой не соскучишься.

— Да какая разница! — мычит Похоть. — Просто ее тра…

— Будущий зять, — подняв лицо, София улыбается сквозь слезы. — Ведь ты не откажешься?

Эм, ну и вопросики. Даже не буду уточнять, кого из дочерей она имеет в виду. Хотя погадать можно. Лиза входит в «прайд», Астру я недавно излапал, Юкими спас, Ксюша сама меня трогала везде и при всех… Да и странная ситуация. Я стою в боевой готовности, с копьем наперевес, перед женщиной, которая меня зовет в зятья. Очень пикантный момент.

— Обсудим это позже, — поступаю как истинный дипломат — тяну время. — Что с сырьем? Князь разрешил вас пнуть именно касательно этого момента. Мне нужно быстрее становиться Абсолютом.

София убирает улыбку и отстраняется.

— Завтра получишь нужные травы, — сообщает она. — А также пришлю тебе нашего специалиста биолога по иномирному сырью. Отныне он станет твоим личным диетологом. Без консультации здесь сложно разобраться. Так, например, тебе обязательно нужно принимать демонскую розу, а то напорешься на Высшего иномирянина и жива пропадет. Подобных нюансов очень много. Биолог составит тебе график приема добавок и инъекций, а также будет следить за его выполнением.

— Очень щедро с вашей стороны, — киваю. — Даже слишком, по-моему. Поэтому сначала хотелось бы услышать некую предысторию к данной щедрости. Чем она вызвана? Почему носитесь со мной, как болотопс с яйцом? Откуда вы знаете мое имя наконец?

— Болотопс? — цепляется к слову княгиня.

— Неважно, — отмахиваюсь. — Так что?

— В общем, дело обстоит так, генерал Фалгор, — странным званием именует меня княгиня. — Неизвестно сколько лет назад тебя и твоих солдат заточили в Хаос. Обстоятельства нам неизвестны, только сам факт твоего пребывания в перипетиях мрачного измерения.

— Было такое, — не спорю. Бессмысленно.

— Годы и годы вы бились с порождениями Хаоса. Уничтожали тварей, громили черные полки. Своим великим духом ты вдохновлял солдат не сгибаться и стоять, несмотря ни на что, — выразительно смотрит она на меня. Даже с ожиданием.

Э-э-э, чего? Когда такое было? Это что, очередная фирменная проверка от Гюрзы?

Княгиня смотрит, смотрит… Я и бровью не веду. Ни одна черта не вздрагивает на моем лице. Взгляд спокойный, мудрый, выдержанный, несмотря на вой неугомонной Похоти. Будто, правда, кого-то там громил. Черные полки, говорите? Да, было, целых сто штук. И все чернее нефти.

— Великий дух Фалгора помогал его воинам держаться, — повторяет с улыбкой София.

— Верно. Мы такие, — довольно поддакивает Гордыня. — С великим духом мы. И не одним. Их сейчас в твоей голове целых семь.

— Когда мы уже спать пойдем? — канючит Лень, самый «великий дух». — Задолбало всё! Ночь на дворе! Имейте совесть!

— Но у всех есть свой предел, — продолжает княгиня напыщенным слогом. Вот не пойму, она издевается что ли? — И генерал Фалгор со своими витязями не исключение. Лета минуют, черное поле устилают горы сожженных трупов, и меч Фалгора в конце концов затупился, а дух устал. Первыми сдали его солдаты. Они прогнулись под нажимом Хаоса. Сначала пустили в свое сердце безумие, а через него и тлетворную силу чудовищ. Твои солдаты обросли рогами, клыками и когтями.

Я выпучиваю глаза. Че-е-е-его?! Мои легионеры, мои Фениксы обратились в хаоситов? Да ни в жизнь! Где тут скрытая камера? Уже можно улыбаться?

А София говорит и говорит:

— Сам ты обратился в чернокрылого Чемпиона Хаоса — пока только внешне, великий дух еще сопротивлялся, но привычки и реакции предали доблестного Фалгора. Хаос капля за каплей просачивался в твое яростное сердце. Ты ел плоть убитых чудовищ, ты удовлетворял постыдные желания с их мертвыми телами, ты расчленял трупы, ты одевался в их содранную кожу. И безумный, ужасный, как смерть, шел громить новых тварей. А легион твоих обезумевших солдат шел за тобой, за своим чудовищным генералом.

Мне что, рассказывают какой-то фильм? Комикс? Сценарий шутера? Бред же! Вот он я, здоровый и нормальный.

— Не сказал бы, — сомневается Зависть. — Без туфель с серебряными монетками на тех оторванных ногах какая речь может идти о нормальности?

А София круглыми глазами смотрит на меня:

— Генерал Фалгор, ты помнишь свое падение и свою саму страшную трагедию?

Тишина. София ждет ответа. Мне очень сильно захотелось пнуть княгиню. А что? Разрешение от мужа получено. Значит, можно и лягнуть. Здесь же патриархальная империя.

Конечно, я удерживаюсь. Падение и начинается с таких вот мелочей. С того, что поднимаешь руку на женщину, отнимаешь конфету у ребенка, не убираешь за своей собакой на улице… А потом не успеешь оглянуться — вуаля, ты Чемпион Хаоса, Зло во плоти. Легко скатиться. Особенно, когда в твоей голове рассадник Монстров устроил дискач.

— Вы обознались, Ваше Сиятельство, — качаю головой и разворачиваюсь к двери. — Здесь нет никакого генерала. Мое звание — Префект-командующий. Мой титул — планетарный лорд. Мое назначение — паладин Отца-императора. А никаким Чемпионом Хаоса я не становился и в рассказанном вами массовом безумстве не участвовал. До скорого!

Я успеваю заметить, как София поджимает губы. А потом уже вижу только приближающуюся дверь.

— Стой, Фалгор, — слышу за спиной. — Стой, пожалуйста. Я извиняюсь! Снова прости меня! Это была проверка! Конечно, ты не помнишь ту кровавую бойню, что я описывала.

Лениво разворачиваюсь. И Лень тут не причём. Мне уже надоел этот вечный театр, в печенках сидят интриги Гюрзы. Лучше уж свалить домой и вдоволь поспать. И да, это уже Лень.

— Не помню, потому что ее не было? — спрашиваю с усмешкой.

— Потому что мой муж стер тебе память о ней, — серьезно говорит София.

— Ага, конечно, амнезия, — фыркаю. — А в детстве меня подменили в роддоме и на самом деле я сын