него в квартире. Только, не подумай, что я возмущена классовым неравенством, нет, дело совсем не в этом. Речь здесь идет не о любви, а о жалости. Прикинь, девушка, которая помогала по хозяйству моему мужу, была из детдома. Так вот, однажды, когда Андрей приехал домой, он застал там эту Катю (так ее имя) не за уборкой квартиры, а бьющуюся в истерике, насквозь промокшую от слез. К тому же девушка была избита, все тело в огромных гематомах, да еще, как потом выяснилось, оказалась «чуточку» беременная. Андрей с трудом выудил из девушки признание в том, что Катю избил до полусмерти тип, который сделал ей ребенка. Причем Катя типа выгораживала, говорила, что сама виновата, не надо было просить его жениться из-за ребенка. Просто у нее самой не было отца, а мать-пьяницу лишили родительских прав, поэтому Катя выросла в детдоме, и мечтала для своего ребенка другой участи. Ей хотелось, чтобы у ее ребенка в свидетельстве о рождении не было прочерка в графе «отец».

— Оксана, постой, я попробую угадать, что было дальше.

Девушка недоверчиво посмотрела на Андрея:

— Давай, но там такой заковыристый сюжет, что вряд ли у тебя хватит фантазии.

Андрей сосредоточился, он понял, что постепенно паззлы разрозненных, добытых им по крупицам сведений начали складываться в четкую картину. И он, изображая из себя телепата, закрыл глаза и стал описывать Оксане картину, рисуемую его воображением:

— Сначала Звонарев говорит тебе, что может и хорошо, что подвернулся такой случай — он и девушке поможет осуществить ее мечту, а самое главное, разорвет узел с разводом, который рано или поздно придется пережить. Дальше, я вижу, как ты, Оксана, решила не спорить с мужем и соглашаешься на развод. О, фокус, через какое-то, не очень продолжительное время вижу: на сцене, как черт из табакерки, появляется тот самый тип — отец ребенка. Тип возмущен, что его невесту, которую он обожает, пытается склонить к сожительству богатей, у которого девушка работает. Тип не слушает объяснений, он требует сатисфакции, но не на шпагах, а согласен на денежную компенсацию. Твой супруг пытается втолковать типу, что денег у него нет, только недвижимость. Поторговавшись, тип соглашается на только что построенный дом. Блудный муж опять едет к Оксане, объясняет, в какую передрягу вляпался. Добрая супруга согласна, что их общую недвижимость муж подарит Кате, и развод опять откладывается. Странно, я совсем не вижу в этой картине полицию. Не понимаю, почему Звонарев не обратился в органы, чтобы наказать шантажиста? Дальше темно. Ничего не вижу.

Телепат открывает глаза, делает вид, что выходит из транса.

— Андрей, я в шоке! Ты очень точно описал все странности поведения и хаотичные метания мужа. Я теперь уж и не знаю, кто ты на самом деле — врач или настоящий сыщик?

Оксана вопросительно посмотрела на Андрея, хотела что-то еще сказать, но, как бы одернув себя, продолжила:

— Ладно, не буду отвлекаться, давай вернемся к нашей истории. Если честно, совсем не понимаю, что творилось в голове моего мужа. Мы прожили тринадцать лет в браке, ничего подобного с ним раньше не случалось. Я считала его разумным, уравновешенным человеком, не способным на такие дикие поступки. Может, и, правда, у него проявилось какое-то заболевание, связанное с головой, недаром он по жизни страдал от сильных приступов мигрени. Понимаешь, не могла же я сказать мужу, что-то типа: «Андрей, ты ведешь себя, как псих, проверься у врача». Поэтому я попыталась деликатно внушить ему, что он давно не проходил плановое обследование, может быть, стоит пройти медицинский осмотр, мол, мужчинам в его возрасте рекомендуется делать это каждый год. В ответ на мое предложение супруг просто вскричал, что он абсолютно здоров, как раз недавно прошел полную диагностику со сдачей всевозможных анализов и компьютерных томографий. Я поняла, что муж явно говорит неправду, лишь бы только отвязаться от меня. Потому что все предыдущие многократные попытки затащить супруга в клинику за тринадцать лет совместной жизни каждый раз терпели оглушительное фиаско.

Оксана замолчала, видно, нахлынули воспоминания. Андрей воспользовался замешательством собеседницы, чтобы перейти к главному вопросу:

— Оксана, по-моему, пора переходить к объяснению, что ты делала в особняке в день смерти супруга? И, самое главное, почему ты хотела скрыть этот факт?

— Хорошо, сейчас расскажу. Только подожди, попью воды, что-то пересохло горло.

Оксана не стала звать официантку, а сама пошла за водой к барной стойке.

— Странно, почему она специально тянет время? Может, волнуется, или на ходу ищет удобное объяснение? — рассуждал Андрей.

Оксана принесла бутылочку воды и два стакана, предложив Андрею тоже промочить горло. Сама налила себе полстакана, сделала буквально пару глотков и начала говорить:

— Я вижу, ты заранее настроен, что я сейчас наплету тебе с три короба, чтобы выгородить себя. Понимаешь, я сама толком не могу понять до сих пор, что произошло, поэтому мне и объяснить трудно.

— Японский городовой! Неужели она все-таки она виновата в смерти мужа? А иначе чего «тянуть резину»?

Так думал Андрей, но решил не торопить Оксану. Наконец, она заговорила:

— Давай, я буду просто перечислять события, в логической связи между которыми я до сих не могу разобраться. Во- первых, за неделю до гибели мужа он опять приехал ко мне. Путанно пытался объяснить, что ему нужен мой паспорт. Я подумала, что супруг вновь одержим идеей оформить развод, в этот раз не стала возражать и отдала ему документ. Я была уверена, что, когда он исполнит свою идефикс, то сам опять вернет мне паспорт. Но накануне рокового дня супруг позвонил мне и просил заехать к нему в новый дом за паспортом. Меня очень удивило, что Андрей говорил про какой-то цейтнот, типа, у него осталось очень мало времени, и он не успевает. Я сказала, что нет никакой срочности, поэтому он может завести документ, в любой другой день, когда у него будет время. На что супруг ответил буквально мольбой:

— Оксана, прошу тебя, давай встретимся завтра с утра в новом доме.

— Меня, естественно, удивило, что местом встречи назначен дом, который муж был вынужден подарить Кате. Поэтому я задала законный вопрос:

— Андрей, а ты разве еще не подарил дом Кате?

— Нет, еще не успел, как раз завтра сделка у нотариуса. Приезжай, пожалуйста, Оксаночка! Не сердись на меня, что особняк, который принадлежит тебе по праву, я, как дурак, отдаю шантажистам.

— Сначала я законно возразила, что дом принадлежит не мне, а супругу. Потом постаралась мужа успокоить, сказала, что мы же обо всем договорились насчет