Более сотни профессоров приняли участие в написании книги, преподнесенной Гитлеру по случаю его пятидесятилетия. Книгу назвали «Праздничный дар германской науки». В книге содержались рассказы о деяниях ученых во славу фюрера и рейха. Граф Шверин (из Мюнхенского университета) писал о том, как ожила немецкая юриспруденция, осознав свою германскую сущность. Профессор Такенберг (Боннский университет) назвал создание кафедр древней германской истории в десяти университетах великим деянием национал-социализма. Профессор Ойген Фишер (Берлинский университет) свидетельствовал, что фюрер в самый последний и решительный момент спас немецкую душу своим прозрением того, что раса и наследственность – самые важные, самые ценные вещи в жизни наций. Профессор Вальтер Франк (Берлинский университет) назвал историографию политической наукой и определил ее целью умение смотреть на национальную и всемирную историю с точки зрения революционного опыта национал-социализма. Профессор Блюме (Кильский университет) внес свою лепту, написав «Исследование музыки и расы», в котором были заложены основы «теории расовых музыкальных исследований». Профессор Пиндер (Берлинский университет) утверждал, что до прихода Гитлера в Германии существовала лишь лженаука, рассматривавшая мир искусства как нечто независимое, в то время как в действительности искусство – это особенное и характерное выражение сути нашей расы.

В феврале 1941 года в Нюрнберге собрались гитлеровские историки. Профессора В. Плацгоф и Т. Майер заявили, что «немецкие историки сознают свой долг выковать историческое оружие для решения основных проблем начавшейся войны и неизбежности установления нового порядка в Европе». Профессор К.А. фон Мюллер создал такое оружие в своем некогда знаменитом, а теперь полностью нацистском «Историческом журнале». «Наша немецкая нация, – говорил он, – призвана к высокому служению и возрождена творческим величием фюрера. Долг сегодняшней науки нести вперед новый дух, оживший в нашей нации, использовать его на поле битвы науки». Он написал введение к книге доктора Вильгельма Грау «Антисемитизм позднего Средневековья». В этой книге – самой низкопробной фальсификации истории – Грау рассуждал об окончательном решении еврейского вопроса. Когда Грау стал директором Института еврейских исследований, Мюллер горячо поздравил его торжественной приветственной речью. Английская история, сказал он, «полна беспощадных кровавых жестокостей, совершавшихся вплоть до последних столетий. Насколько же более убедительными были за это же время достижения немцев!» Англия ненавидела Германию Бисмарка. Германия потерпела поражение в войне 1914–1918 годов из-за того, что у политики кайзера не было высокой цели, но даже в кажущейся беспомощности была проявлена невиданная сила обновления! С парламентской демократией покончено. «Началась эра социализма и нового авторитаризма, и мы являемся ее провозвестниками». Гитлер, «вождь нашей нации, указал нам эту высокую цель». Австрия и Судеты – часть Германии, мало того, это ядро новой великой Германии. Германия Гитлера и Италия Муссолини – молодые нации, которым по плечу создать новый порядок. Наша расовая сила превосходит силу Великобритании. В 1957 году, по случаю семидесятипятилетнего юбилея, Мюллер был назван в Германии «одним из наших лучших соотечественников».

Другой историк, профессор Фриц Гартунг, восхвалял авторитарное немецкое государство, как нечто специфически германское, и противопоставлял его западному парламентаризму. Он хвалил Гитлера за «возрождение старых прусских традиций и создание в соответствии с этими традициями сильного тоталитарного государства. После победоносного начала войны в 1939–1940 годах немецкая нация может спокойно смотреть в будущее». Каков пророк! Он забыл все, что говорил тогда, и теперь осуждает национал-социализм как «безжалостного врага человеческих прав», который «погрузил весь мир в пучину несчастий». Теперь он говорит, что есть «зерно истины» в том, что, как говорят иностранцы, «покорность немцев Гитлеру – это выражение слабости, характерной для всей немецкой истории. История наших государственных институций показывает, что гражданский элемент играл в них намного меньшую роль, чем в Западной Европе или в Соединенных Штатах».

Профессор Иоганнес Галлер, которого мы уже видели обожателем кайзера во время Первой мировой войны, прожил достаточно долго и стал свидетелем восхождения и падения Гитлера. В 1922 году он опубликовал проникнутую прусским духом книгу «Эпохи немецкой истории», с помощью которой надеялся «укрепить стремление и волю нашей нации к лучшему будущему, чтобы новое поколение смогло увидеть истинный смысл и значение немецкой истории». Когда десять лет спустя вышло второе издание книги, автор выразил надежду, что в заключении к третьему изданию он сможет сказать, что настал день, которого мы так долго ждали. В третьем издании (1939) он констатировал: «Это желание исполнилось быстрее, чем могли ожидать самые смелые оптимисты. То, что раньше было лишь верой и надеждой, стало явью. День наступил. За ночью, в которой мы жили, последовал рассвет».

Забыв о том, что когда-то клеймил англичан как агрессоров, он теперь говорит, что последователи Бисмарка «бросили вызов России и толкнули ее в объятия Франции». Вместо того чтобы искать союза с Великобританией, немецкие политики проводили политику булавочных уколов, провоцируя Великобританию наращиванием военно-морской мощи, чем напугали Великобританию и сделали невозможным заключение союза. Именно немецкие политики, говорил он, своими руками сплели сеть для Германии. Бюлов был государственным деятелем, лишенным каких-либо идей, лживым и неискренним по природе, был безответственным и бессовестным преступником. Но, добавлял Галлер, нельзя во всем обвинять только его одного, ибо виновна вся нация, так как она даже не пыталась исправить положение. За свою судьбу Германия должна винить только саму себя, а не возлагать всю ответственность на одного человека.

Все это звучит достаточно разумно, но почему тогда Галлер так восторженно приветствовал приход Гитлера к власти? Почему он, некогда защищавший Pax German-ica, жаловался на условия Версальского договора и чрезмерно высокие репарации так же, как это делал Гитлер? Гитлер, говорил Галлер, является символом нашей нации и нашего единства. Его восхождение – победа национальной идеи. Он хвалил Гитлера за перевооружение, за возвращение Австрии в лоно отечества, чем была залечена рана, которую Бисмарк был вынужден когда-то нанести немецкому сердцу. Чехословакия, утверждал Галлер, «добровольно отдала себя под защиту Германии, чтобы стать частью Германской империи».

Еще одним гитлеровским профессором был Пауль Шульце-Наумбург. В книге, посвященной «другу», печально известному расисту Ф.К. Гюнтеру, он сетовал на катастрофическую «денордификацию» немцев и на вредные смешанные браки с чужаками, особенно с евреями. Обвинял он и христианство, которое учением о равенстве всех людей разрушило нравственные принципы германства. Нет ничего удивительного, что христианство разрушило также и нордический идеал красоты… Есть только один путь восстановления идеала, и путь этот указал нам фюрер. В статье, написанной в 1944 году, Шульце-Наумбург утверждал, что Греция погибла, потому что принцип вождизма был отравлен ядом демократии. Рим постигла та же участь и по той же причине. Никто лучше фюрера не понимает суть и истину истории. В «Моей борьбе» он пророчески предвидел неизбежность и необходимость будущего кризиса. До тех пор пока немецкая нация будет следовать его учению, она останется непобедимой, а жизнь ее продлится вечно. Фердинанд Вагнер сказал о Галлере: «Он специализировался в восхвалении нордической расы. В самом деле, он так любил этот тип, что очень быстро сменил четырех жен истинно нордического типа. Сделанные им фотографии арийских и неарийских грудей были одно время очень популярны».