Верлойн подождал, пока все переберутся на ту сторону, и затем, услышав за своей спиной вой оборотней, которые были уже совсем близко, быстро пошел вперед, держа Хинсала за узду.

Когда он был на середине каменного моста, скала под ним затрещала и закачалась. Верлойн услышал, как вскрикнули его спутники, чуть было не потерял равновесие и бросился вперед. Хинсал следовал за бароном.

В тот момент, когда Верлойн ступил на безопасную сторону, на площадку, где только что находились путники, выскочили оборотни. Их было около тридцати. В солнечном свете нельзя было не восхититься их кровожадной красотой – их тела были почти совершенны, мягкий серебристый мех искрился, а глаза, отражая солнечные лучи, сверкали. Но, несмотря на свою красоту, они представляли собой ужасную опасность, и путники это знали.

– Что же делать?! – закричал Малс. – Если они переберутся!..

Первые три оборотня в два прыжка оказались у моста и рванулись вперед. В их вое послышалась звериная радость – наконец-то они отомстят ненавистным пришельцам за смерть своих братьев. Верлойн молниеносно кинулся обратно к мосту и изо всех сил ударил по скале латной перчаткой. Сила, заключенная в его доспехах, заставила скалу затрястись еще сильнее. В том месте, где опустился закованный в латы кулак барона, появилась трещина, быстро пробежавшая по камню.

Оборотни были на середине моста, когда он треснул и сорвался вниз, прихватив с собой половину площадки, на которой сгрудились оборотни. Вой смертельного страха пронесся по скалам, около десяти оборотней, включая тех, что были на мосту, ухнули вниз, в бездонную пропасть и исчезли вместе со скалой в тумане внизу. Оставшиеся в живых шарахнулись от обрыва, воя от ярости и бессилия, – недосягаемые теперь для них чужаки стояли на другой стороне, и отомстить за убитых собратьев оборотни уже не могли.

Когда грохот внизу затих и эхо исчезло в расщелинах, Верлойн устало отошел от края пропасти и повернулся к своим спутникам. Лица их застыли – видимо, они пытались осознать, какой опасности только что избежали. Затем их лица озарились улыбками.

– Мы спасены! – с облегчением выдохнул Малс.

– Чтоб мне провалиться, ты прав, малыш! – воскликнул Тиглон.

– Провалиться тебе, судя по всему, не придется, – улыбнулся Алдруд. – Все, кто мог, уже провалились.

– Ага, – пробормотал Дрюль, подходя к своей кобыле и снимая с седла лук и стрелы. – А те, что не провалились, заслужили пару хороших стрел!

– Нет! – воскликнул Мидлор, хватая Дрюля за руку. – Не надо!

– Почему? – удивился Дрюль и посмотрел на оборотней, которые сбились в одну воющую кучу, представляя собой прекрасную мишень. – Как раз надо, – сказал дримлин, накладывая стрелу на тетиву.

– Мидлор прав, Дрюль, – возразил Тиглон. – Оборотни уже не опасны, а стрелы следует поберечь. Если ты их все сейчас расстреляешь, мы можем позже об этом пожалеть. Понимаешь? Оставь их.

Дрюль с сожалением пожал плечами и повесил лук и колчан обратно. Верлойн подошел к Хинсалу и запрыгнул в седло.

– Слава Небу, из этой передряги мы выпутались, – сказал барон. – Солнце садится, надо спешить – может быть, мы успеем до захода добраться до степи. Малс, как ты думаешь, сколько осталось до конца перевала?

– Немного, – засмеялся манкр. – По крайней мере, самую опасную часть пути мы уже прошли.

– Ты думаешь? – взглянул на Малса Тиглон.

– Уверен. Скоро мы будем в Валунной степи – помяните мое слово. – Малс сел в седло.

Путники развернули коней и поехали на север. Вслед им еще долго неслись вопли и вой оборотней.

Дорога вела вниз. Она была покрыта мелкой каменной крошкой, то слева, то справа валялись расколовшиеся валуны. Пучки засохшей травы, погибшие от холода деревья попадались на пути все чаще. Скалы поредели. Воздух заметно теплел, по мере того как путники продвигались дальше. Однако дорога вскоре снова начала вилять, каменные исполины черных скал вновь стали плотной стеной, возвышающейся впереди.

Путники ехали, бурно обсуждая недавнее происшествие.

– Но как же она могла так точно упасть? – восклицал Дрюль. – Ведь надо же – бабах! – упала точно поперек пропасти, да и плоской оказалась! Поразительно!

– Может быть, это из-за наших криков? – предположил Малс. – Ведь духи скал не любят, когда их тревожат.

– Ну да, – недоверчиво сказал Алдруд. – Не верю я в эти сказки – духи скал, ха! Да к тому же, даже если они действительно существуют и если бы им не понравились наши крики, они бы сбросили скалу нам на головы!

– Н-да, тут бы нам и конец, – нервно хохотнул Дрюль. – И все-таки не могу я понять, как это получилось? Как ты думаешь, Мидлор?

Дримлин, который сидел позади Дрюля, пожал плечами. Верлойн с Тиглоном ехали впереди, не участвуя в беседе.

– Тиглон, ты заметил, как потеплел воздух?

– Да, господин барон. Мы уже почти достигли Валунной степи.

Верлойн посмотрел на возвышающиеся прямо над ними скалы. Над черными вершинами с криками кружили какие-то птицы.

– Меня беспокоит эта гряда скал, – сказал Верлойн. – Так хочется взглянуть на что-нибудь, кроме этих черных стен и камней!

– Не беспокойтесь, господин барон, все будет в порядке. Скоро мы выедем в степь... Только бы успеть до заката, – Тиглон взглянул на склоняющийся к западу диск солнца.

Путники проехали еще метров двести, как вдруг дорога вильнула, скалы расступились, и Алдруд воскликнул:

– Степь!

Впереди лежала бескрайняя равнина, покрытая высокой травой, которая под порывами ветра перекатывалась оранжевыми волнами, ибо в свете заходящего солнца трава окрасилась в ярко-оранжевый цвет. Посреди этих травяных волн возвышались, подобно островам в море, огромные валуны, невесть как попавшие сюда, – именно из-за них эта равнина получила название Валунной степи. На западе блестел под последними лучами заходящего солнца Ридел; на северо-западе была еле видна безымянная гряда гор, которую все называли просто Грядой. На востоке, кроме степи, не было видно ничего – бескрайняя безлюдная равнина протянулась далеко на восток и где-то за горизонтом переходила в большой Шумящий лес. Этот лес лежал между равниной Суар-Дир и Валунной степью, он тянулся с запада на восток и доходил до пограничной реки Касролл. Сейчас Шумящего леса не было видно, хотя он лежал прямо по курсу – на севере.

– О Небо, какая красота, – прошептал Верлойн.

Путники остановили коней и, восхищенно восклицая, разглядывали панораму, открывшуюся их взорам. Один Тиглон, казалось, сохранял полное спокойствие. Окинув взглядом степь, Тиглон повернулся к Верлойну и сказал:

– Господин барон, я думаю, нам лучше поспешить и переночевать в степи, на траве. Это лучше, чем ночевать на камнях.

– Ты прав, тиг.