*** Ночью, лежа в обнимку с Росом, никак не могла уснуть. Противный ком так и застрял в горле, мешая дышать. Судорожно сглотнув, крепче обняла мужчину и невесомо поцеловала в шею. Так не хотелось, чтобы эта ночь заканчивалась. Но я никак не смогу продлить ее… Сердце ныло в груди от тревожных мыслей, что, казалось, сейчас взвою. Все думала, прикидывала, но в итоге опять приходила к выводу, что если не уеду, пока все спят, потом будет только хуже. Не желаю видеть равнодушное лицо Роса, которое бы перечеркнуло все хорошее, что уже произошло между нами. Не хочу прощаться таким образом.

Вздохнув, сдерживала горькие слезы, они так и грозились брызнуть с глаз. Не хватало еще расплакаться и показать, какая я слабачка.

— Что ты там пыхтишь? — пробубнил мой мужчина в макушку.

Быстренько сделала пару глубоких вдохов, утихомиривая гулко колотящееся сердечко.

— Не спится… — тихонечко прошептала и уткнулась носом в шею мужчины.

Слабый аромат его туалетной воды вызвал волну мурашек, пробежавших табуном по коже. Как же я буду скучать по нему… И запаху, и Росу…

— Мне тоже, — признался он и следом зарылся пальцами в моих волосах.

Ох… Мне хотелось, как кошечке, выгнуть спину и мурлыкнуть, требуя больше ласки. Но разве я могу?..

— Будем не спать вместе?

Вскинув голову, пыталась заглянуть ему в глаза, но в кромешной тьме не могла ничего разглядеть. Лишь силуэт мужчины. Жаль… В последнее время глаза Роса о многом говорили. Или же я видела лишь то, что сама желала из последних сил?

— Кстати, тебя завтра заберут, или ты на маршрутке? — заботливо полюбопытствовал он, и мое сердце судорожно сжалось.

Неужели и тут я слышу то, чего нет на самом деле? Вдруг Рос лишь из вежливости спросил.

— Меня брат заберет.

— Ладно.

Дальше образовалась неловкая пауза. Мне еще так много о чем хотелось спросить, только от смущения и неуверенности в себе боялась даже слово вставить. Нетерпеливо кусая губу, тяжело вздыхала и какой-то момент решалась… Ну не убьет же он меня за вопрос?..

— Говори уже, — мягко рассмеявшись, Рос нарушил тишину.

— Можно, я… — замялась и ощутила, как по телу прокатилась горячая волна легкой паники. — Кое о чем спрошу… — договорила на выдохе.

— Марин… я… Ладно, спрашивай, — словно отмахнувшись, дал он «зеленый свет».

— Почему у вас у всех одинаковые сережки?

После моего вопроса Рос застыл, даже, кажется, не дышал. Ну вот. Так и знала, что лучше бы просто молчала.

— Сережки? — недоуменно прохрипел Рос, а потом начал хохотать. — Сережки!..

Поджав губы, недоумевала, почему такая реакция? Мой мужчина все никак не успокаивался, от чего я еще большее негодовала. Да что не так спросила?! Вроде бы совсем невинный вопрос!

— Мариш, милая, ты неподражаема! — сквозь смех простонал Рос. — Я ожидал чего угодно, но… сережки!..

И хотя веселый концерт не закончился еще, я еле дышала, прокручивая в голове фразу… И это слово: «милая», оно так приятно окутывало и согревало душу, что на лице расплылась стеснительная улыбка. Я поняла, что Рос его неосознанно ляпнул, но ведь приятно же!

— Все, потешился за чужой счет? — я не злилась, наоборот, настроение моментально поползло вверх.

Блин, как нам мало надо для счастья. Поразительно, всего лишь одно слово, и я растаяла, как мороженое на солнце.

— Все-все! — Рос успокоился. — Сережки… — он коснулся мочки уха. — В них нет ничего такого. Все мы учились в одном классе, если по правде, то подружились не сразу. Изначально Демьян и Миша были закоренелыми друзьями, так как жили в одном доме. Я и Саша гуляли сами по себе. Ну и, как это принято у пацанов, мы часто дрались, порой из-за всяких глупостей. Враждовали, ходили на «стрелки», — у Роса явно на лице блуждала улыбка, я ее ни с чем не могла спутать.

И теплота в голосе подсказывала, что ему приятно вспоминать детство.

— В шестом классе мне и Демьяну приглянулась одна девочка, дальше сама понимаешь, каждый из нас хотел выделиться перед ней, что только не придумывали: и цветы, и серенады, и конфеты, и даже домашку за нее делал... я. В итоге не выдержали мы с патлатым и подрались, и знаешь, что потом?

Мысль о другой девочке не сильно порадовала меня, но ведь это же было давно. Значит… ревновать глупо.

— И что?

— Мы с Демьяном стояли за школой, злющие, как черти, метающие друг в друга молнии, а потом краем уха услышали разговор той, из-за кого все и началось. Она, оказывается, лишь потешалась, глядя на то, как мы соревновались между собой. Хвасталась подругам, да еще и твердила, что и дальше будет предпринимать попытки столкнуть нас лбами, потому как это ее забавляло! — рявкнул Рос.

— М-да…

— С того дня и началась наша с ним дружба. Потом и с Мишей нашел я общий язык, а уж когда к нам присоединился Саня, мы стали прямо-таки грозой района. Дальше почти не интересно… Кажется, в девятом классе у патлатого возникли проблемы с шайкой дворовых пареньков, я даже уже и не вспомню всех подробностей… Естественно, мы друг за друга стояли горой и никогда не оставляли в беде. Тот борзый пацан позвал нас на разборки, и когда конфликт был исчерпан, мудак пырнул ножом Демьяна чуть выше почки, а сам умотал. Честно… я там тоже чуть не окочурился, пока ждали «скорую»… Все обошлось, но не так просто, как хотелось бы. Мы с пацанами почти не вылезали из больницы, ожидая, пока наш друг оклемается. Организм молодой, выкарабкался, правда, Демьяну не одно переливание сделали. Вот после этого каждый из нас проколол ухо и носил одинаковые серьги. Нам казалось, что так мы ближе по духу. Как братья… Ну а как подросли, не стали изменять юношеским закидонам и до сих пор носим серьги в знак того, что наша дружба жива и крепнет с каждым днем.

Короче, я даже благодарен той девчонке, ведь если бы не она, не видать мне таких друзей.

У меня не было слов… По щекам катились слезы, и я шмыгала носом, переживая, как наяву. Надо же… Демьяна ранили. Сердце болело за него, ведь по рассказу Роса, тот пострадал ни за что!

— Не разводи сырость. Уж сто лет прошло с тех событий, — Рос нежно стер слезинки со щек и ласково поцеловал меня в губы, почти сразу же отстраняясь.

— Я даже и не видела, что у него есть шрам… — совсем растерялась, ведь действительно, не видела ничего.

— Его нет, Демьян убрал рубец хирургическим методом пару лет назад и теперь там тонюсенькая светлая полоска, ее и не заметишь, если не присматриваться.

— Понятно. А… а сколько вам лет? — все-таки, я не могла толком понять, больше тридцати или меньше…

— Любопытная какая, — хитро выпалил Рос, притягивая меня обратно в объятия. — Двадцать девять.

— О-о-о! — протянула я и цокнула языком. — Совсем ты у меня старичок!