Участвует с 1979 года.

И автор имеет моральное право говорить от имени настоящих борцов, а не холуев, ставших «патриотами» по разрешению или приказу свыше.

И именно с позиции этих реальных борцов за Русское Дело мы утверждаем, что главный враг русского народа отнюдь не Запад, а многочисленные пережитки весьма давнего прошлого в нашей жизни. Это те детали российской государственной машины, которые сконструированы по византийским лекалам. Лекалам, навязанным нам агрессией с Юга при поддержке православных участников этой агрессии внутри страны. Лекалам, практически не изменившиеся со времен Батыева нашествия.

Но автор уверен, что русский народ сам сбросит ордынско–византийские путы. С внешней помощью, или без нее.

Однако, в трудной борьбе от любой помощи отказываться глупо.

7. Комментарий–аналитика. Кто исказил историю. Византизм и народовластие в терминах теории управления.

Завершая данную главу, хочется сделать несколько разъяснений «без гнева и печали» (если, конечно, это получится, ибо трудно сдержать эмоции, рассуждая о столь трагических событиях).

Начнем с того, что теперь, после прочтения предыдущих глав и разделов, ясно, что ответы на вопросы, отчего это мы так мало знаем о ранней истории Руси, и почему так нелепы, противоречивы и сомнительны иные русские летописи, очевидны. Вся, если говорить современным языком, идеология, пропаганда и история в те времена были в руках церкви. Церковь же на Руси после 1237 года была только одна – ортодоксальная православная византийская.

Она имела все возможности исказить и отредактировать всю соответствующую информацию. Она это и сделала. А потом, когда власть России распространилась на всю территорию Руси за пределы Московии, то же было проделано всюду по России.

С другой стороны, нашествие Батыя было настолько чудовищным, что между Западом и Россией надолго выросла непреодолимая стена. И адекватной информации о положении в России после того, как она стала «татарской» на Западе не было. Отсюда невозможность проверить российское церковное вранье о самом нашествии и его последствиях западными источниками.

Впрочем, судя по всему, Запад тоже пережил период «редактирования» собственной истории во времена небезызвестного Скалигера. Так что немногие объективные данные насчет нашествия могли в процессе этой «редактуры» затеряться.

Кроме того, после нашествия сам Запад стал вести примитивные пропагандистские антироссийские войны, сказочно демонизируя своего противника. Но демонизация не прибавила достоверности и объективности западным оценкам.

Разумеется, ничего не склонны были сообщать о своей подлейшей провокации и византийские архивисты, находившиеся под полным контролем все той же византийской церкви и имперских спецслужб.

Здесь необходимо сделать одно замечание. Искажение истории вполне по силам монополисту в области идеологии. Но неужели этот монополист не удосужился составить некую «тайную историю» для своего внутреннего пользования?

А зачем? – спросим мы. Зачем этому монополисту оставлять сведения о своих грехах и преступлениях? Вопреки домыслам многим «конспирологов» подобное поведение в реальной политике не встречается. Уж мы то, люди из ХХ столетия можем судить об этом на опыте этого, богатого преступлениями и предательствами века.

Все сведения о крупномасштабных провокациях и предательствах просачиваются вопреки усилиям самих предателей и провокаторов. В наше время развития средств информации подобные «утечки» технически возможны. А вот в более отдаленные времена таких возможностей не было.

Поэтому вполне естественно, что церковь не только создала «героев» из карателей и организаторов Батыева нашествия, но и благоразумно «забыла» собственную роль в этой акции. Забыла начисто. Забыла настолько, что сами церковники более поздних времен удивлялись, что же делала церковь в это время.

И подобное поведение вполне логично и политически оправдано.

Кстати, многие историки альтернативщики удивляются, почему так мало в русских летописях сведений о крестовых походах, взятии Константинополя, Иерусалима и т.п. событиях. Именно этот факт считают совершенно необъяснимым для христианских архивистов, которым должны были быть далеко не безразличны столь значимые для христианского мира события. И подозревают летописи в фальсификации.

Фальсификации, конечно же, налицо. Но, с нашей точки зрения, вполне объяснимые. События крестовых походов и послужили в итоге прелюдией к византийскому предательству остального христианства, ответного взятия Константинополя крестоносцами и никейской интриги, кончившейся временным восстановлением Византийской империи ценою большой крови на Руси и в Европе. Мы уже говорили, что мероприятиями, подобными никейской интриге, ни тогда, ни после не хвастались. И «для верности» постарались уничтожить в русских летописях все сведения об этих событиях и их предыстории.

Что сделали довольно грамотно.

Мы понимаем, что, несмотря на логичность и убедительность наших рассуждений, иному читателю трудно принять их эмоционально. Действительно, некоторым гораздо проще поверить в мифическую империю Чингизхана, чем в то, что катастрофа Батыева нашествия была организована православной церковью. Которая, вроде бы так печется об «улучшении нравов» и «гуманна».

А, собственно, почему нет? Разве не хрестоматийно высказывание, что еще в самом начале христианизации Руси Новгород крестили «огнем и мечем». И это никак не противоречит «нравственности» христианской церкви. И воспринимается нормально.

Но сейчас накопилось гораздо больше сведений о крещении Руси. И уже во многих популярных, и не только популярных, книгах приводятся сведения, что крещение обернулось для Руси уничтожением около трети городов и уничтожением более трети населения (об этом, в частности, написано в великолепной книге Озара «Святослав Хоробре: Иду на Вы!», М.: Белые альвы, 2006 – 308 с.).

Вдумайтесь, читатель, ТРЕТИ! Больше, чем в Великую Отечественную войну, если брать относительные потери.

Так что у христианства большой опыт навязывания своих взглядов довольно дорогой ценой. И православие здесь просто продолжает общехристианскую традицию, так ярко проявившуюся и в инквизиции, и в крестовых походах, и в крещении народов Латинской Америки.

Просто об этих моментах мы осведомлены лучше. Католицизм циничнее, но и откровеннее. Да и наши историки любят замечать соринки в чужом глазу, не видя бревна в собственном. А вот более тотальное православие гораздо результативнее умеет скрывать свои «подвиги». Так, просочилось что–то о крещении Новгорода «огнем и мечем», но вот обобщений на этот счет до поры до времени не было.

Но все тайное рано или поздно становится явным. И теперь мы знаем, что стоило Руси крещение. И на этом фоне установление монополии православия в результате Батыева нашествия отнюдь не выделяется «ценой вопроса». Все, в общем–то, вполне соответствует христианским традициям. Особенно традициям христианства византийского, имперского, православного. Отличающегося от католичества отнюдь не большей гуманностью, а обусловленным большей тотальностью, умением скрывать факты и «исправлять» историю.