Особенно когда слышу тихое на ушко:

— Я люблю тебя…

* * *

Платон

— Предлагаю обсудить насущные вопросы, — я беру бумаги в руки, а после поднимаю взгляд на Костю с Кириллом. — Нет возражений?

Общее совещание только что закончилось, и результатом я доволен. Через четыре дня совет директоров, работа кипит, рекламная кампания в самом разгаре, в общем, грех жаловаться. Я очень надеюсь, что отец останется доволен.

Хотя о чем это я?! Мой отец и доволен — это два несовместимых понятия. Ему сложно угодить. Практически невозможно. Вряд ли он хоть когда-то оценит мои достижения, да я уже и не надеюсь.

Но есть еще акционеры, у которых тоже свое собственное мнение. Придется отцу все же признать, что я не такой уж плохой руководитель, как он думает.

Еще четыре дня. Чтобы комар носа не подточил.

Главное сейчас — сосредоточиться на работе, а не на Агате.

“Как же я соскучился, кто бы только знал!” — второй день эта мысль бьется в голове, и я расплываюсь в улыбке, вспоминая два выходных в объятиях своей темноволосой красотки. Отдых закончился, теперь уже второй день я безвылазно торчу на работе, обмениваясь с девушкой лишь сообщениями.

Мне этого мало, но надо потерпеть. Совет директоров, отчет и долгожданный отпуск! Вот тогда и оторвусь по полной в объятиях своей любимой девочки.

Фотосессия на крыше прошла… ударненько. Как бы я ни сопротивлялся в начале, под конец признался — мне безумно понравилось. Фотки — просто огонь! Ким уже по большому блату скинул самые удачные мне на телефон.

— Просьба к тебе, — парень долго мялся и наконец-то решился. — Надеюсь, ты не откажешь.

— Третьей фотосессии не выдержу, — я засмеялся в ответ, откидываясь на спинку кресла.

— Хочу выставку организовать, — выдал Ким, а я нахмурился, хотя парень этого видеть и не мог. — Мои лучшие работы. Ну и взять одну из фотографий, где вы с Агатой…

— Нет! — я резко выдохнул и зарыл глаза, но тут же сбавил обороты: — Как ты себе это представляешь?

— Под слоем грима тебя никто не узнает, поверь, — печально произнес парень, а я лишь замотал головой из стороны в сторону.

— Ладно, черт с тобой, — усмехнулся, так как настроение действительно зашкаливало за отметку “максимум”.

Моя девочка свои грехи полностью замолила, что называется. Да так, что у меня едва крышу напрочь не снесло. Какой там контроль — тормоза отказали, едва я переступил порог ее квартиры…

— Спасибо, — Ким вроде воодушевился, а раз так, то я решил уже погеройствовать до конца.

— Нужна будет финансовая помощь — обращайся, — выдохнул, поражаясь самому себе.

С каких это пор я стал таким добрым…

— Что могу сказать, — начинает Кирюха, возвращая меня из воспоминаний в действительность. — Рекламная кампания набирает обороты. Честно говоря, дружище, не ожидал, что так активно симпатичная мордашка нашей драгоценной Кристи Мэй начнет привлекать народ. Успех нам гарантирован, я даже не сомневаюсь!

Что есть, то есть — продажи в аптеках увеличились в два раза. А в некоторых и выше, за что спасибо огромное новым вывескам с Агатой. Короткий халатик, симпатичная физиономия…

— Зато я сомневаюсь! — слышу громкий мужской голос и поднимаю взгляд на дверь. — Ваша рекламная кампания — полный провал!

— Здравствуй, папа, — фыркаю, так как сюрприз в виде отца сейчас появился ой как не вовремя.

— Роман Александрович?

— Добрый вечер…

Еще немного, и парни начнут заикаться от неожиданности, только мой грозный родитель игнорирует всеобщее удивление.

— Ты что здесь устроил, а? — отец швыряет портфель на один из свободных стульев и становится возле стола, опираясь кулаками о столешницу. — Решил все мои деньги разбазарить?

— Твои деньги, — ухмыляюсь, прекрасно понимая, на что отец намекает. — Парни, оставьте нас с Романом Александровичем наедине, — произношу слова с небольшим нажимом, а сам не отвожу пристального взгляда от родителя. — Здороваться тебя не учили? — выдаю довольно резко, когда за друзьями закрывается входная дверь.

— Поучи еще меня, сопляк! — ревет в ответ отец, и, как я понимаю, все мои аргументы сейчас пропустит мимо ушей.

Только ведь и я уже давно не маленький мальчик. И унижать, а также оскорблять себя теперь не позволю. Хочет поединка? Будет ему поединок! И достойный соперник тоже будет!

Я уже вырос, папа! Почему же ты никак не хочешь это признать?..

— Надо будет, и поучу, — откидываюсь на спинку кресла и закидываю ногу на ногу. — Я слушаю, слушаю, — киваю в подтверждение своих слов. — Начинай уже свою грозную тираду. А то сейчас лопнешь от злости, — и даже усмехаюсь, тем самым выводя отца из себя окончательно.

— Ты… — шипит, покрываясь пунцовой краской. — Тон смени!

— А ты орать перестань! — я в одночасье становлюсь серьезным. — Да, я потратил чуть больше денег на рекламную кампанию, чем мы планировали.

— Ты не имел права! — снова орет отец, игнорируя мое предупреждение.

— Имел, — нагло смотрю ему в глаза и не собираюсь сдаваться. — На то были веские причины, поверь! К тому же генеральный директор здесь я, а не ты, поэтому…

— Какой-то девке… — отец меня нагло перебивает, а желваки уже вовсю ходят ходуном. — Заплатить такую кучу де…

— Она не девка! — перебиваю своего ненаглядного родителя, а глаза у меня, походу, наливаются кровью. — Не смей так говорить о ней!

— Ах, вон оно что, — отец усмехается со злостью и чуть ли в ладоши не хлопает, так его злорадство рвется наружу. — Наш мальчик влюбился и поэтому решил все мои деньги пусть по ветру.

— Я виноват перед ней, — все еще пытаюсь достучаться до папаши, но, кажется, все это без толку. — И это малая часть моих извинений.

— А мне плевать! — выдает папа чуть ли не по слогам.

Я закипаю. Медленно, постепенно моя агрессия набирает обороты шаг за шагом. Ему плевать? На собственного сына? На его планы, мечты… да даже любовь! Офигеть, если не сказать похлеще.

И это мой родной отец, твою ж…

— Отлично! — я встаю со своего кресла и засовываю руки в карманы, так как пальцы сжимаются в кулаки.

И лучше отцу этого не видеть…

— Развлекайся сколько тебе угодно, моя компания при чем здесь? — мой родитель продолжает давить, а мне вдруг все это становится безразличным.

Как будто что-то щелкает внутри, и все эти компании, бабки, договора и контракты, над которыми я сутками сидел в этом кабинете, становятся пшиком.

Пустым местом.

— Твоя компания, — усмехаюсь, опираясь пятой точкой о край стола. — Твои деньги, — мотаю медленно головой из стороны в сторону. — Слушай, а зачем тебе мы с мамой? Если ты всегда думаешь только о себе?