как жители Кузьмодемьянской улицы (а может быть, и всего Нерев-ского конца) собирались на этот двор по зову посадничьих биричей.

Мы уже знаем, что с начала XIV в. усадьба Д принадлежала боярскому роду Мишиничей. В слое самого начала XIV в. была найдена и самая ранняя грамота, связанная с Мишиничами, автором которой был Варфоломей. Этот Варфоломей был сыном посадника Юрия Мишинича и внуком героя Невской битвы Миши, от которого ведется родословная этого боярского рода. Сам Варфоломей был также посадником. До нас дошли важные акты, заключенные этим лицом: в 1323 г. союз с Ливонским орденом против Литвы, в том же году мир со Швецией, в 1326 г. мир с Норвегией и др.

Что же представляла собой усадьба Д в начале XIV в. и как выглядела ее застройка?

Прежде всего в начале XIV в. усадьба Д была разгорожена частоколами на три отдельных двора. Самый большой двор, размером примерно 30 X 40 м, занимал юго-западный угол усадьбы. Здесь на том же месте, что и в предшествующее время, стояли хоромы. От них сохранилось основание сруба размером 8 X 8 м и подкладки под второй такой же смежный сруб. В северозападном углу этого двора стоял еще дом площадью около 70 м2. Три постройки меньших размеров размещались в восточной стороне двора.

Второй двор находился у перекрестка мостовых Великой и Кузьмодемьянской. Он имел какое-то служебное назначение. Размеры этого двора всего 16 X 30 м. Он огорожен был прочным частоколом и имел отдельный въезд. На этом дворе стояла только одна постройка, примерные размеры которой составляли 4X4 м. Нижний венец ее был срублен из бревен диаметром около 40 см и лежал на подкладках. Какие-либо находки (кроме керамики) около этой постройки отсутствовали. Несомненно, что это была какая-то башня. Но каково ее назначение? Может быть, здесь было нечто вроде камеры предварительного заключения, куда сажали подозрительных лиц? Нетрудно представить себе, как стража высматривает с верхних этажей башни лиц, оказавшихся в неурочное время близ посадничьих владений, и без долгих рассуждений запихивает в тесную, но прочную клеть. Может быть, к этой башне имели какое-то отношение и найденные на посадничьей усадьбе кандалы?

Третий двор имел совсем непонятное назначение. В середине его стояла одна лишь небольшая жилая постройка, все остальное пространство (по крайней мере, в восточной стороне) было совершенно свободным.

Среди находок на этой усадьбе, конечно, нужно отметить обрывки кольчуги, стальные пластины от доспехов, наконечники стрел.

В середине XIV в. усадьба Д была перепланирована и перестроена. Частоколы, делившие территорию усадьбы на отдельные дворы были убраны. Застроена усадьба была тесно, причем в юго-западном углу усадьбы, где стояли боярские хоромы, группировались большие дома, а к северной границе теснились небольшие постройки. Хоромы, как и в предшествующем ярусе, состояли из двух срубов таких же размеров. Но рядом с этими хоромами стояли три дома площадью от 50 до 70 м2 и еще два дома площадью по 30 м2 с пристроенными столбовыми сенями.

Необычную для Новгорода картину представляла застройка северной стороны усадьбы. Небольшие жилые постройки здесь были окружены всевозможными пристройками, соединялись сенями с другими постройками. И около этих строений также разбросаны были грамоты, адресованные посадникам. По-видимому, это были служебные дома, связанные с выполнением административных функций посадника.

В самом конце XIV в. застройка усадьбы очень упростилась. В южной стороне ее располагались четыре довольно больших дома площадью от 50 до 70 м2. Дома стояли с промежутками в 15 - 20 м. Три дома однокамерные в плане, т. е. без сеней, но один сохранил старую, уже редко в это время встречающуюся конструкцию - с сенями и печью в углу (слева от входа). Между двумя домами, расположенными в южной стороне, была сооружена довольно солидная дворовая вымостка площадью около 100 м2. Она была сооружена из длинных, слегка обтесанных бревен. Такая вымостка не могла служить дорожкой, соединявшей между собой дома. Она явно предназначалась для каких-то собраний: на дворе посадника могли собираться и жители Кузьмодемьянской улицы и, может быть, представители всего Неревского конца, жители которого, естественно, «тянули» за своего посадника.

Рис. 37. Фундамент дома Юрия Онцифоровича

Мы уже знаем, что в XIV - XV вв. Мишиничам принадлежало несколько усадеб в пределах Неревского раскопа. Но в XV в. среди этих владений особенно выделялась усадьба Д. Здесь стоял каменный дом, построенный в самом начале XV в., т. е. во времена Юрия Онцифоровича, - единственный во всем Неревском раскопе. Наружные размеры дома очень невелики: 9,7 X 7,7 м. Деревянные постройки встречались гораздо больших размеров. Если же учесть, что толщина его стен была около 0,8 м, т. е. в несколько раз толще деревянных, то размеры его (внутренние) окажутся еще более скромными (рис. 37).

Остатки дома впервые обнаружили в 1953 г., на очень небольшой глубине от поверхности. Конечно, никому не могло прийти в голову, что эта постройка окажется, во-первых, столь древней и, во-вторых, связанной с конкретным историческим лицом. На месте пустыря до войны было несколько небольших каменных домов, не представлявших интереса, и остатками одного из них считался первое время и раскапываемый фундамент.

По мере углубления раскопа обнажился фундамент сложной конструкции, Он был сложен из крупных валунов без цементирующей связки горизонтальными рядами. Толщина фундамента достигала 1,6 - 1,7 м.

Тогда же, в 1953 г., на соседней усадьбе Е была найдена грамота № 94: «Биють целом крестьяне господину Юрию Онцифоровичу о клюцнике, зандо, господине, не можем ни цим ему удобритися. Того, господин, с села… господине, буянить. А себе господине…». Можно ли было предполагать какую-нибудь связь между этой грамотой и каменным домом? И вот через несколько дней эта связь была установлена: неподалеку от дома была найдена грамота № 97. Это тоже обрывок: «Господину Юрию челом бее Ортьмъка и Деица. Рожь продають по…» А еще через несколько дней были обнаружены и другие грамоты, адресованные посаднику. Владелец дома определился. Но что было делать с фундаментом? Часть валунов уже была убрана из раскопа. Конечно, следовало их вернуть обратно и прекратить здесь раскопки. Но это не было сделано, и раскопки продолжались, и фундамент был разобран. Фундамент оказался исключительным: он залегал на глубину 3,5 м! Такого фундамента нет ни у одной из новгородских церквей. По-видимому, строители этого дома хотели дойти до материка, но не дошли до него на целый метр.

Под валунами была выложена подстилка из толстых бревен лиственницы, которые в свою очередь лежали на