– Упс! Ну ты им и удружил, Максик! – прокомментировала Элька, как нельзя более подходящим глупым американским междометием. – Похоже, консорт по уши в том самом продукте, что и все за стенами с этой стороны.

– Согласен, подружка, – ухмыльнулся Рэнд, и весельчаки ударили по рукам.

– Но ведь Праматерь может даже не знать о начатой войне, – растерянно заметил Макс, не ожидавший от своего доброго дела столь далеко идущих последствий. Отксерил пару листиков – и вот вам поединок богов! Таких причин армагеддона во Вселенной еще не бывало, но ведь все когда-нибудь случается в первый раз.

– Н-да, незадача, – цокнул языком вор, – интересно, как это ей консорт объяснять будет? Простите, Праматерь, я нарушил древний договор, потому что захотел поиграть в войну с человечками за вашей спиной и оттяпать кусок землицы в личное владение?

– Если будет, кому объяснять, бой богов – это не шутка! – оставив шутливый тон, нахмурилась Элька, трезво оценивая события. – В мифологии моего мира считается, что такие поединки случаются как раз перед концом света, наверное, земля не выдерживает бурных выяснений отношений божеств. Им-то это как нечего делать, подрались, пошумели, новый какой-нибудь пакт о ненападении заключили, а что при этом катаклизмов куча и почти весь народ выкосит – мелочь, снова расплодятся.

Никто из участников зазеркальной дискуссии отключать звук, транслируемый в Оргеву, и не подумал. И, едва отзвучали последние слова Эльки, там, во дворе замка Кондор, повисла звенящая тишина. Люди, от принца со жрецом до простого воина, и гоблин – все поняли, что по вине зарвавшегося консорта вместе оказались в том самом известном ароматном продукте. И в их общих интересах придумать что-нибудь, чтобы как можно скорее из этой ситуации выбраться с наименьшими потерями. Даже Тарин, поначалу буквально горевший идеей о молитве Онтару, приутих. Жрец был истово верующим, но дураком не был и мог согласиться с выводами незримых собеседников. Сияющий почитался паствой, как великий и могущественный бог, но отнюдь не мягкий, уступчивый и кроткий. Напротив, его вспыльчивость воспевалась в гимнах наравне с силой.

– Надо отобрать у вампира те ключи, – не столько вынес решение, сколько констатировал Гал, думая сейчас о том, что уж если он, воитель Дэктуса, смог устроить «армагеддец» стольким мирам, то пара богов для одной Оргевы способна учинить нечто куда более жуткое.

– Постараемся, мосье, – согласился Лукас, уже обдумывая пути и технику изъятия. – Как очевидно из речи Бэркруда, ключи постоянно находятся при консорте, значит, они должны быть при нем и во время завтрашних переговоров. Но как завладеть предметами магическими, что доверены богом и взяты жрецом с алтаря, я должен буду поразмыслить.

– Переговоры? Но ведь в условиях он говорил про форвлака и летучую мышь, – растерянно пробормотал принц Арсин. Озабоченность нарисовалась и на морде гоблина. Как и говорил Эсгал, его пленник умел различать правду и ложь, потому всерьез заволновался о личном и общественном будущем.

– О, на этот счет не волнуйтесь, у нас есть способ выполнить те условия, что консорт счел удачной шуткой. – Ироническая улыбка промелькнула на губах инкуба. – Осталось только посоветоваться кое с кем сведущим по поводу изъятия ключей. Если ваши вожди узнают об обмане и заклятие власти будет развеяно, они не станут просить Праматерь открыть врата и продолжить сражение? – обратился маг с главным вопросом к гоблину.

Могучий пленник вновь почесал свои плечи и раздумчиво сказал:

– Если Бэркруд выставит себя дурнем, лишенным милости Архадарги, а все, кто пошел за ним, тоже, то нет, не должны, коль узнают, что битву богов наши свары земные повлечь могут. Одно дело добрая драка, веселящая кровь, другое – всеобщая гибель…

– Вот нам и цель переговоров, – резюмировал маг и отступил, давая понять, что закончил допрос, скорее оказавшийся похожим на беседу двух разных, но неглупых мужчин.

– Будем биться клинками или без оружия? – спросил гоблин у Гала, уловив, что пора разговоров прошла.

– А тебе не жаль? Такой умный мужик этот зелененький, ушки забавные. Его обязательно убивать? – огорчилась Элька, пресытившаяся на сегодня кровавыми зрелищами, несмотря на все свои заявления про исторические блокбастеры.

– Я обещал, – обронил воин, но в его голосе тоже явственно слышался привкус горечи.

Сегодня Гал ненадолго вновь вернулся к тем кошмарным временам, когда темные народы знали его под именем Рассветного убийцы, и это возвращение оказалось для него неприятным. Брызги крови, слетающие с меча, ему нравились теперь куда меньше капель росы, оседающих на теле, если мчишься по утреннему лугу в шкуре гепарда.

– Ты обещал, что будешь биться до смерти, как я понимаю, – охотно подтвердила Элька и коварно уточнила: – Но разве время и место поединка оговаривались?

– Нет… но… – нахмурился воин, все еще не понимая, куда гнет девушка, зато к экспрессивной речи незримой собеседницы начал с интересом прислушиваться воин-шаман, очаровавший хаотическую колдунью размахом ушей.

– Что «но»? – сердито фыркнула Элька, шлепнув ладошками по подлокотникам кресла. – Пускай сейчас посидит вместе с другими пленниками. Завтра мы все уладим, ворота вновь закроем, пусть зелененький возвращается в свои земли и живет, как прежде. А где-нибудь… э-э-э, не знаю, сколько там точно на Оргеве живут гоблины, лет через пятьсот, перед смертным часом, он призовет тебя на бой, тогда и «сойдетесь в поединке до смерти», – внесла рациональное предложение Элька. – Неужто Лукас такого амулетика сигнального не сделает?

– Если проблема только в этом, то у меня есть заготовки, – охотно подтвердил маг.

– Я хочу заключить такой договор, – обратился Гал к своему пленнику. Голос воина был суров, но в глазах отчетливо теплился огонек надежды, почти просьбы: «Соглашайся!»

Гоблин подумал, соблюдая видимость приличий, и в ответ протянул особым образом согнутую руку. Эсгал точно так же изогнул свою, ладони сплелись в странном пожатии, скрепляющем новые условия. Лукас порылся в кармашках куртки, хранящих кучу всевозможных приспособлений и предметов, наверное, лишь чуть меньшую, чем волшебный чемоданчик, и достал тускло-черный клык на цепочке. После кратких инструкций оказалось: чтобы эта колоритная вещь, органично вписывающаяся в ансамбль одежды гоблина, работала в качестве сигнального маячка, Галу стоило лишь плюнуть на нее сейчас, а носителю предмета – потом, для вызова соперника – бросить ее в огонь.

Гоблин повесил клык на грудь и обратился в пространство:

– Хэй, умная женщина, хочешь стать моей третьей женой?

– Ой, ни разу в жизни меня еще замуж не звали, и никогда не думала, что первым гоблин позовет! – растрогалась хаотическая колдунья, чуть слезинку с глаз не смахнула. – А что так быстро? Ты ведь даже не видел меня?

– Ночью темно, голос красивый, ты умная, – перечислил свои логичные доводы зеленый абориген Онтара под громовые раскаты хохота.

Смеялись все и по ту сторону зеркала, и по эту, избавляясь от долгого напряжения нервного дня, от страхов, горячки боя и тревог за будущее. Улыбнулся даже Гал и задумчиво пошутил (или не пошутил, кто их воинов разберет):