Поэтому все факты угроз российским дипломатам мы тщательно фиксируем, более того, снимаем на фотоаппаратуру для того, чтобы затем представить их министерству внутренних дел Бельгии. Мы потребуем принять меры в отношении грузинских мигрантов, которые своими хамскими выкриками фактически ставят под сомнение право на безопасную работу наших дипломатов в Бельгии.

— В этом году в бельгийской столице было совершено несколько нападений на супруг российских дипломатов, и по этому поводу, насколько я знаю, вы даже направили ноту королевству Бельгии.

— Этим должно заниматься наше посольство в королевстве Бельгии. У нас все-таки другой тип загранучреждения. Хотя на встречу к министру внутренних дел Бельгии мы ездили все вместе — я, наш посол в Бельгии Вадим Луков и председатель руководства постпредства России при Евросоюзе. До сих пор мы не получили ни малейших разъяснений по поводу того, что сделала бельгийская полиция для поиска виновных в нападении на наших граждан, прежде всего, на женщин, сотрудниц дипмиссии и членов семей наших сотрудников.

Этих нападений действительно было семь, более того, некоторые из них сопровождались ранениями потерпевших. Чаще всего бандиты разбивали стекло автомобиля и пытались влезть в транспортное средство, вырвать драгоценности, личные вещи наших сотрудниц. Естественно, это не оставалось безнаказанным. Пострадавшие нередко давали им мощный отпор, потому что русская женщина, как известно, страшна в своей ярости. Особенно в борьбе за зарплату собственного мужа. Некоторые бандиты просто были вынуждены спасаться бегством с места происшествия.

— А ваша семья переехала с вами в Брюссель? Вы не боитесь за их безопасность? Отпускаете за покупками, по магазинам?

— На всякий случай она у меня сейчас не в Брюсселе.

Источник: «Завтра». 20.08. 2008.

Александр ПРОХАНОВ. Дмитрий Олегович, наша с вами новая беседа поневоле будет складываться из двух равноценных, взаимосвязанных, но все-таки разных частей. Прежде всего — это, конечно, ситуация вокруг конфликта в Южной Осетии. Вы в Брюсселе, в штаб-квартире НАТО, оказались, разумеется, далеко от центра кавказских событий, но зато в одном из центров реакций Запада на эти события. Что это были за реакции, чем вам пришлось заниматься, каким образом выстраивать свою линию действий в качестве российского полпреда при Североатлантическом блоке?

Дмитрий РОГОЗИН. Александр Андреевич, должен сказать, что для вторжения в Южную Осетию Михаил Саакашвили не случайно выбрал начало сезона летних отпусков и день открытия Олимпиады в Пекине — он прекрасно понимал, какой международный резонанс могут вызвать те варварские обстрелы гражданских объектов и массовые убийства мирного населения, которые предприняла грузинская армия. А потому, во-первых, пытался «спрятаться» за спортивными репортажами и, во-вторых, рассчитывал, что наша реакция — не только военная, но и дипломатическая — окажется запоздалой, что позволит официальному Тбилиси при помощи глобальных масс-медиа сформировать и навязать мировой общественности выгодный им образ войны.

Я понял это сразу же, как только утром 8 августа получил из Владикавказа, из администрации президента Северной Осетии, информацию о массовых обстрелах Цхинвала — и, попросив супругу подбросить меня до ближайшего аэропорта, сразу же вылетел в Брюссель.

Тем временем остававшийся «на хозяйстве» мой заместитель Иван Солтановский уже провел встречу с заместителем генерального секретаря НАТО и вручил ему ноту с подробнейшей информацией о грузинском вторжении в Южную Осетию, о потерях среди российских миротворцев и граждан РФ, проживающих на территории этой непризнанной республики. Мы тогда еще не знали, что части нашей 58-й армии уже выдвинулись на помощь. Но в первом интервью, которое я дал сразу же после прилета в Брюссель, действия Тбилиси были охарактеризованы как акт неприкрытой агрессии, как преднамеренное нарушение всех международных соглашений, определявших ситуацию в Южной Осетии.

А. П. Это ваше заявление было замечено западными средствами массовой информации?

Д. Р. Да, здесь нам удалось, что называется, «сыграть на опережение». И, буквально на следующий день, 9 августа, начались непосредственные контакты с заместителем генсека НАТО, и с руководством делегаций стран-членов НАТО, которые стали собираться в Брюсселе. Но людей для выполнения одновременно дипломатических и информационных задач у нас катастрофически не хватало. Хотя мы буквально выдернули всех своих сотрудников из отпусков и отчасти Мобилизовали представителей нашего дип-корпуса. По всем западным СМИ шло абсолютное вранье, чтобы представить агрессора Саакашвили в качестве невинного барашка, а Россию — как страну, которая покусилась на свободу и независимость маленькой, но гордой Грузии. Мы сразу же поставили перед собой задачу — переломить ход информационной войны, которую развязали против России на Западе в связи с военными действиями в Южной Осетии.

Фактически за выходные дни, субботу и воскресенье, нами был создан пресс-центр постпредства России при НАТО, который располагался в пресс-центре Евросоюза, и, начиная с понедельника 11 августа, мы ежедневно проводим брифинги, даем подробнейшую информацию, включая видео- и фотоматериалы, о том, что сейчас происходит в зоне конфликта, о действиях наших миротворцев. И сегодня я могу с уверенностью вам сказать, что перелом в подаче информационных материалов западными СМИ, которые до сих пор ориентировались на американские и британские телеканалы, все-таки произошел.

А. П. С какими сложностями при этом пришлось вам столкнуться? Какую реакцию вызвали действия России в странах НАТО?

Д. Р. Сложности — я могу сказать, какие. Прежде всего, отсутствие у нас достаточного количества людей, которые могли бы публично и на хорошем уровне отстаивать нашу позицию в полемике с достаточно опытными критиками России, русофобами. Это самая сложная задача, и поэтому все толковые дипломаты, владеющие хотя бы одним европейским языком, были нами задействованы на этой работе.

Второе — тяжелейшая психологическая ситуация, потому что мы работаем не просто в чужой, но в чрезвычайно агрессивной политической среде, которая по-прежнему рассматривает нас в качестве такого экзистенциального, абсолютного врага. Тут, конечно, инициатива принадлежит англосаксам и руководству альянса. Когда в Брюссель вылетела грузинская делегация, мы потребовали срочно созвать совет Россия — НАТО. В ответ на это американцы просто заблокировали заседание совета, тем самым лишив своих европейских союзников возможности получить информацию из первых рук. Сделано это было для того, чтобы избежать дискуссии на тему о степени вовлеченности США в подготовку грузинской агрессии против Южной Осетии.

И третье — сейчас в Брюсселе постоянно проходят митинги протеста против «русской военщины». Негодующие жители Евросоюза и его окрестностей, не имея никаких разрешений, тем не менее, вахтовым методом, сменяя друг друга, блокируют вход и выход из представительства, оскорбляют наших сотрудников, угрожают им смертью. Мы фиксировали все эти действия, передавали фото- и видеоматериалы в министерство внутренних дел Бельгии, но там никаких мер не принимают. Думать, что все это — стихийная реакция на события в Южной Осетии, у нас нет никаких оснований. Поэтому мы сейчас фактически находимся на осадном положении, приходится принимать усиленные меры для обеспечения безопасности. Тем более, что работаем мы практически круглосуточно А. П. А бельгийские власти, получается, смотрят на все это сквозь пальцы?