Напротив, через шумную улицу, полную мастеров, их прекрасных творений, зрителей, покупателей, детишек и взрослых, стояла Оля. Высокая, тоненькая, светловолосая, в джинсах, в цветной легкой блузке, в больших темных очках, она прислонилась спиной к двери какого-то дома, смотрела, как люди со всего мира отдают свои деньги на операцию Ясе, и из-под ее очков катились слезы.

Тайком поглядывая через улицу, выйдет ли что-то из Левушкиной затеи, Оля заодно разглядывала и его друга Игоря, недоумевая, что ж за чудо случилось с Лизой в лифте с тем поцелуем? То ли от стресса, то ли чтобы не наделать шума – но на кой черт ей было с ним целоваться?! Игорь показался девушке более статным и красивым, чем Левушка, но чего-то в нем не хватало, а может, наоборот – был слишком мужчиной, решительным мужчиной-самцом, к которым у Оли, пожалуй, до конца жизни отношение не изменится.

На следующий день после Олиного ночного звонка Левушка пришел к ним в дом обсудить план, который он придумал ночью. Он извинился, что свободных серьезных денег у него нет, а Игорь, который, может, и рад был бы удружить и отблагодарить за освобождение из кутузки, сам недавно кому-то одолжил. Ходить собирать у знакомых – долгое и неблагодарное занятие. Но Левушку вдруг осенило – конец мая, и вот-вот будут опять праздновать День Киева! Он когда-то немало времени провел на Андреевском, были там друзья, и свое продавал, и в разных перфомансах участвовал, и в экспозициях. Он с удовольствием выставил бы свои картины на продажу, чтобы превратить их в деньги для Яси, а заодно можно было бы и Лизины работы присоединить. Но – нет гарантии, что много продастся. Хоть и ходит там в эти дни уйма народу, но и мастеров-то собирается невероятное количество. И вот, мучаясь бессонницей, Левушка вспомнил, как когда-то в студенческие годы собирали они деньги на лечение одного товарища, пострадавшего в аварии, – снесли свои работы, кто что был готов отдать, и устроили веселую распродажу – с музыкой, песнями, танцами и с рассказами, для какого доброго дела пойдут вырученные деньги. Продавали недорого, но при большом количестве картин результат вышел отличный – и товарищу помогли, и людей потешили, и сами развлеклись и еще больше сдружились.

Все сидели на диване. Левушка искренне уговаривал согласиться. Оля несколько недоверчиво отнеслась к этой идее, Лиза задумалась. И вдруг Яся, довольно ловко передвигаясь по знакомой комнате, подошла к ним, пробежалась руками по трем парам коленей, остановилась на Левушкиных и сказала:

– Лев добрый. Послушайтесь его!

Левушка взял ее маленькие ручки в свои и проглотил ком, поднявшийся к горлу. Лиза, обдумав предложение со всех сторон, сказала:

– Вы очень добрый, может, это и выход. Поверьте, мы бы в жизни не стали просить у вас и у вашего друга денег. Это вообще Олино самоуправство… – Она вздохнула, взглянув на девушку. – Но тут вопрос времени. Мы не можем тянуть. Если бы у нас был месяц-другой, мы бы как-то выкрутились…

– Лиза, да не нужно никаких объяснений! Вы даете ваши работы или нет? – остановил ее Левушка.

– Да, конечно, даю. Но…

– Что?

– Но я прошу – как-то надо это… Ну, понимаете – не нужно рассказывать о Ясе и ее проблеме.

– А как же тогда?

– Ну… не знаю. Но прошу: не называйте ни имен, ни диагнозов, ни конкретной клиники.

Левушка пожал плечами:

– Ну ладно. Если вы так хотите. Как-то и так выкрутимся.

– Спасибо вам! Если все получится, то уже в понедельник мы сможем выехать в Одессу. Господи, хоть бы все удалось! – хрустнула она сплетенными пальцами рук.

Игорь был постоянно занят в рабочее время, но охотно согласился помочь в деле сбора денег на операцию, ведь и сам был в долгу перед теми женщинами. И как только этой Лизе удалось замолвить за него слово? Но как-то странно – у нее такие связи, а денег в час «Ч» одолжить не у кого…

Итак, Игорь решил помочь. Он даже отложил загородный уик-энд с Кристиной ради распродажи картин на Андреевском. На работе он тоже рассказал коллегам об этой акции с другом-художником, ощущая особое удовольствие от своей причастности к благотворительности. Кое-кто из коллег даже пообещал прийти поддержать.

Вечером в пятницу Игорь с Левушкой подъехали машиной к дому, где жили Лиза, Оля и Яся. Последний раз Игорь видел это место, оглянувшись от милицейской машины. Он зыркнул в сторону того злосчастного подъезда и тряхнул головой.

– Левка, представь, а что бы было, если бы лифты не остановились бы, а?

– Даже не знаю…

– Блин, лучше бы я тогда вообще к той провидице не подходил!

Левушка глянул на друга и не ответил. Конечно, ему было очень жаль Игоря, когда того забрали в милицию. Но готов ли он был просто так открутить время на неделю назад и жить, как раньше? Жить дальше, не зная Олю, Ясю, Лизу? Он так мало знал о них, об их родителях, об отце Яси, об их жизни вообще, но какое он имел право расспрашивать? Хватит и того, что судьба свела его с этой странной девушкой, которая носит в кармане нож-выкидуху и в любой момент готова пустить его в ход, чтобы защитить чужого ребенка. Он видел, что Оля простая, но очень искренняя и преданная, без двойного дна, он даже чувствовал, что в свои лет двадцать она была в чем-то мудрее и сильнее его, взрослого мужчины, который почти на десять лет старше.

«Интересно, а как бы на нее отреагировали Алиска и мама?» – неожиданно для себя подумал он.

– Так нам подниматься или ты позвонишь? – вернул его к реальности голос друга.

– Сейчас. Сейчас наберу Олю.

Игорь не слишком разбирался в живописи, но, когда они с Левушкой и Олей грузили в его машину картины той Лизы, что-то промелькнуло в них знакомое, уже когда-то виденное. Так, уже на Андреевском спуске, призывая покупателей на благотворительную распродажу, он время от времени оглядывался на те картины с волнением, которого Левкины абстрактные работы маслом у него не вызывали.

«Чертовщина какая-то!» – подумал Игорь, в который раз ловя себя на том, что взгляд на эти картины мигом притягивал за собой воспоминания о том проклятом лифте, о невероятном поцелуе со странной женщиной, о ее обещании вернуться, а также о результате ее подставы – отделении милиции, где он провел два дня.

Игорь мотнул головой, отгоняя воспоминания, глянул в небо, с которого по-майски отчаянно пекло солнце, и подумал, что это, наверное, у него от жары, от окружающего шума-гама и от мельтешения пестрой толпы перед глазами. Вскоре он увидел, что напротив, через улицу, стоит Оля. Высокая, тоненькая, светловолосая, в джинсах, цветной легкой блузке и больших темных очках, она прислонилась спиной к двери старого дома и смотрит, как они с Левкой успешно собирают тут средства. Смотрит и вытирает кулаком слезы.

«Да, не позавидуешь им… – подумал Игорь. – Нужно людям помогать. Они же мне помогли. Хм… Странно все это сплелось. А Левка таки молодец. Хоть и не сам меня вытянул, но все равно не без него…»