Я мрачно кивнул.

– Невиданный доселе поступок! – С ехидной ухмылкой он развел руками. – Демон вернулся спасти небожителя! Воистину близится Страшный суд!!!

Так, все! Мне этот трепач надоел.

– Я бы даже не почесался, сгори в преисподней вся ваша Синь, только здесь песня о другом. Вереций – мой отец!

Интересно, почему мне кажется, что он не удивился?

– Если не ошибаюсь, Элекзил?

– Перекрестись, может, узнаешь наверняка!

– Ну точь-в-точь каким раньше был Вереций. – Он улыбнулся. Морщинки тонкими лучиками разбежались от глаз. – Я говорю не о твоей заносчивости, юноша, а о твоем упрямстве!

Я промолчал. Кинув на меня испытующий взгляд, небожитель задумчиво зашагал взад-вперед, а когда у меня заболела голова от его мельтешения, резко остановился.

– Я бы тоже хотел помочь Верецию, но я привязан к этому посту. Он сделал ошибку и слишком высоко вознесся для перебежчика, поэтому простого небожителя суд архангелов, может быть, и помиловал бы, но бывшего демона, преступившего грань дозволенности… – Кириллий потеребил бороденку и резюмировал: – Скорее всего, его сожгут. Во славу Всеблагого Вседержителя. Хотя, мне кажется, Вседержителю до лампочки этот демон с поломанной судьбой и потрепанной гордостью, и его развоплощение не принесет Всеблагому ни славы, ни радости.

– Можно покороче? Я, конечно, понимаю: одиночество, мемуары… но если можешь, помоги, нет – верни шестикрыла, и я улетел. – Я твердо посмотрел во всезнающие глаза хранителя.

– Хорошо. Я отпущу с тобой Ферзеля и только! О свободном пропуске даже не мечтай. В Лазури тебя ищут все кому не лень. Не нравится небожителям, что их обставил какой-то демон. И еще: для маскировки надень вот это. – Он протянул мне маленькое серебряное колечко и, отвечая на мой взгляд, пояснил: – Кольцо обмана. Изменит твой облик на любой, какой ты захочешь.

Я покрутил в пальцах простое гладкое колечко:

– Спасибо. Пригодится, наверное.

– Пойдем. – Поманив меня, он вышел в раскинувшееся за домом поле.

Выйдя за ним, я невольно обернулся. За спиной стоял все тот же маленький беленый дом, за которым желтел песчаный берег безымянного моря.

А еще демонов называют лживыми! Куда им до небожителей по части иллюзий!

На крыше дома, скрестив передние копыта, блаженно щурясь, возлежал шестикрыл.

И чего этой твари на травке не пасется?

– Шестикрылы – воздушные создания, а попробуй удержать ветер.

Я обернулся к Кириллию:

– Я что, подумал вслух?

Небожитель улыбнулся.

– В этом мире все невесомое, а тем более мысли.

Погладив спланировавшего к нам шестикрыла, я, помедлив, вспрыгнул к нему на спину и обернулся к Кириллию:

– Значит, Славдаль?

– Подвал ожидания в Храме Архангелов. И воспользуйся кольцом, пока ты в Лазури!

Ответить я не успел. Шестикрыл скакнул, словно на пружинках, и, работая сразу всеми крыльями, начал стремительно набирать высоту.

Тамара

– Мне! Понимаете? Мне нужно в Крак-шер! – Я едва сдерживалась, чтобы не развопиться на всю затянутую полумраком залу. – А где Элекзил, я не знаю!

– Мы так и не получили вразумительного объяснения, зачем тебе нужно попасть в нашу столицу! – Советники, очень похожие в броне на Алекса, восседали в массивных креслах в зале, куда меня привел пойманный в дворцовом коридоре стражник.

– Я, кажется, могу не отвечать? – Напустив на себя высокомерие, я лихорадочно пыталась придумать спасительную ложь.

– Можешь. И сможешь уйти, куда пожелаешь, как только мы услышим на то соизволение князя.

– Ой, а я забыла! – Перебрав все варианты, я наконец включила дурочку, не особо надеясь, что мне это поможет. – А Элекзил уже ушел! В Крак-шер.

– Интересно как? – в тон мне отозвался один из советников. – Переход до сих пор остается не активированным со вчерашнего красного дня.

Я едва не выругалась:

– А он своим ходом. На коняге летучей. Тыгыдым-тыгыдым!

– Ты хочешь сказать, князь отправился в самое пекло, не дожидаясь известий и игнорируя безопасный переход?

– Вот! Да! В самую точку!!! Говорит: «Чего это я тут тухнуть буду? Когда еще этот переход откроется…» И ушел. Уже, наверное, в Крак-шере красных рубит! – Я одарила Сапфиров жизнерадостной улыбкой клинической идиотки.

Советники переглянулись.

– Если князь соизволил уйти, это его право. Но если бы он хотел видеть рядом тебя, ты бы нам сейчас не докучала этим бессмысленным разговором.

Я едва подавила рык.

– Да я и говорю: забыл он меня! За-был! И вообще! Что за гнилые базары? Я королева или где? Почему вы, какие-то советники, чините мне препятствия? И вообще, для лучшего понимания читайте по губам. Я. Хочу. В. Крак-шер! Немедленно!!!

– Гм… – послышалось позади меня.

Я грозно развернулась к осмелившемуся так не вовремя подняться советнику.

– Вы, милая особа, пока еще не королева. И находитесь на территории Сапфиров, так что будьте любезны пройти в предоставленные вам покои и дожидаться там дальнейших распоряжений князя Сапфир.

Едва не плача от бешенства, я развернулась и, не прощаясь, вылетела в коридор.

Ненавижу!!!

Прошагав метров десять по темному коридору, я остановилась. Огляделась.

Здорово! А куда идти-то?

По обе стороны простирался безжизненный коридор, кое-где встречались массивные двери… и царило безмолвие.

Даже спросить не у кого!

Ладно. Пойду прямо, куда-нибудь да выйду.

– Госпожа! – вплелся в тишину чей-то шепот, заставив вздрогнуть.

Я обернулась:

– Кто здесь?

Из темноты, раскрашенной бликами факела, выступила рогатая фигура.

– Не бойся, госпожа! Я мастер Тактики, один из Правящих.

– Ну и что вам нужно? – Я настороженно шагнула к нему.

– Ты хочешь попасть в Крак-шер. Не знаю, зачем тебе это необходимо, но я помогу. – Он подошел почти вплотную. – Несколько часов назад из нашей столицы мастер Пространства открыл переход, сообщив, что большие силы противника уничтожены, а князь Рубин и его личная армия отступили обратно в Шеррахх.

Я застыла, вслушиваясь в затухающее эхо его голоса.

– Значит, Сапфиры победили?

– Мы всего лишь отстояли город. Чтобы победить, нам нужно сейчас всеми силами, что у нас остались, напасть на Шеррахх, но Сапфиры никогда не пойдут на захват короны Всевластия, пока с ними не будет Правящей Крови. Поэтому я тебе и помогаю. Пойдем, королева, я провожу тебя в Крак-шер. Все что ни делается – все к нужному.