— Ну, это я, конечно, образно выразился. Хотя верховный жрец Брихадаранья на самом деле от рождения хромает. Кстати, теперь я знаю, по чьей милости мы траванулись в храме: я нашел в котомке жреца дурманящий порошок. Только не совсем понятно, каким образом мы все очутились в джунглях. По-моему, я просто сбежал, хоть и сам не осознавал, что творю. Представляешь, мне мерещилось, что я опаздываю на нашу свадьбу!

Варя улыбнулась и ласково коснулась щеки Егора. Он удержал ее руку:

— А как удалось спастись тебе? Я так переживал, что не могу прийти тебе на помощь!

— А я и не пыталась спасаться. Последнее, что помню, как ты поднимал тост за удачу. Очнулась я в глубокой земляной яме, закрытой сверху прочной деревянной решеткой. Было сыро, тесно, я стала кричать, но никто не приходил, и мне пришлось целый день наблюдать за повадками Prolabia arachidis.

— Это еще кто? — удивился Егор.

— Разновидность уховертки. Они роют норки в земле и так забавно ухаживают за потомством...

— Ну ты даешь! — восхитился Егор. — Сидеть за решеткой и преспокойно наблюдать за какими-то носокрутками...

— Уховертками, — спокойно поправила Сыроежкина. — Если бы я стала выходить из себя и биться головой о решетку, то лишь набила бы шишек и испортила отношения с тюремщиками.

— А так тебе удалось найти с ними общую тему для беседы и завести крепкую дружбу, — насмешливо подхватил Егор.

— Именно. Ближе к вечеру я заметила, что сквозь прутья решетки за мной наблюдает человек. Бедняжка, у него так дергалось лицо! Я поняла, что он страдает от нервной болезни, и спросила, не пробовал ли он лечиться. В общем, мы разговорились. Я предложила приготовить травяной отвар. Несчастный долго не верил, что какие-то травы могут ему помочь, но потом все-таки отпер решетку, и мы весь вечер искали нужные ингредиенты.

— Как романтично! И ты даже не попыталась убежать?

— Куда же мне бежать, сплошные джунгли вокруг. К тому же... — Варя запнулась. — Я обнаружила, что в этом заброшенном городе есть еще люди, которым нужна моя помощь.

— Да ну? А я так понял со слов гиббонов, что там тусуются одни Бандар-Логи.

— Может быть, твои новые знакомые так называют людей? — предположила Варя. Егор не наш— елся, что возразить.

Ну, и от чего ты успела вылечить этих отшельников?

Варя глубоко вздохнула.

— Это не отшельники. Это клиенты нашей Кама-Соньки.

И она рассказала Егору, в каком ужасном состоянии нашла обманутых старичков, пригнанных умирать на развалины мертвого города.

— И тогда я решилась на отчаянный эксперимент. Только, пожалуйста, попробуй меня понять и не осуждай. Я сама знаю, что риск был слишком велик, и как серьезный ученый...

— Сыроежка, что ты успела натворить? — прервал ее Егор.

— Я впервые опробовала на людях рецепт котлов Царь-девицы, — мужественно призналась Варя. — Разумеется, мое научное открытие находится пока в стадии экспериментальной проверки, и в обычных условиях я ни за что не решилась бы на такой шаг. Но предварительные результаты были весьма обнадеживающими. Лягушки после профилактического купания становились заметно симпатичнее, чего, правда, не скажешь о тараканах. Престарелые крысы покрывались блестящей шерсткой и затевали друг с другом брачные игры, а кролики начинали стремительно набирать вес, становясь бодрыми и уверенными в себе. Однако опыты на людях — дело слишком ответственное...

— В общем, все померли?

— Наоборот. Мои старички помолодели и похорошели, чувствуют себя отлично и строят планы на будущее.

— Значит, это они выкрали Маугли, — констатировал Егор. — Что ж, дорогая, докладывай, многих ли ты успела привести в боеспособное состояние?

Варя поежилась.

— Четверых. Осталось еще трое. Мне не хватило отвара, вот я и пошла собирать недостающие ингредиенты, — кивнула она на свой букет — Ты бы слышал, как возмущался Шакабаки!

— Кто?!

— Тот молодой человек, которого я вылечила от нервного тика.

— Ну конечно, — расхохотался Егор, — как же иначе? Это он и есть — шакал Табаки, гнусный лизоблюд и прихвостень Шер-Хана. Рыщет повсюду, сеет раздоры, разносит сплетни и не брезгует рыться в мусорных кучах...

— Так ты его уже встречал? — удивилась Варя.

— Эх, темнотища! Чаще надо классиков глотать. Так говоришь, этот милый человек был недоволен твоими успехами?

— Скажешь тоже «милый», — фыркнула Варя. — Стоило ему немного подлечиться, как он вздумал меня обратно в яму засадить. На мое счастье, у него случилась жесточайшая диарея, и ему пришлось снова просить о помощи.

— Тот еще типчик, — усмехнулся Егор. — Странно, что верховный жрец решил передать своих пленников на его попечение.

Варя болезненно поморщилась:

— Шакабаки сказал, что меня привезли сюда по приказу Каа-мы. Эх, Сонька, Сонька...

— Что Сонька, что Шер-Хан — одна контора. Подожди, ты сказала «меня»? Разве Иван Иванович не здесь?

Варя покачала головой.

— Шакабаки очень радовался, что второй пленник сбежал по дороге, и ему досталось меньше забот. Скажи, тебя не удивляет, что дурманящий порошок мы все выпили одновременно, а без сознания пробыли столь разное время?

Егор задумался.

— Может быть, все дело в алкогольном нейтрализаторе? Я принимал его незадолго до визита в храм, учитель сделал это гораздо раньше, а ты и вовсе к нему не прикасалась...

— Ну да, я мадху не пила, — фыркнула Варя.

— Потому и провалялась без сознания дольше всех. Господи, ведь ты могла умереть! — Егор обнял девушку за плечи и прижал к себе. — Сыроежка, я тебя теперь ни на секунду одну не оставлю. Знаешь, как тяжело за тебя волноваться?

— Догадываюсь, — рассмеялась Варя. — Я ведь тоже за тебя переживала.

— Что ж, подведем итоги, — бодро предложил Егор. — Нам осталось выяснить, где сейчас учитель, вызволить Маугли от Бандар-Логов, выбраться из джунглей, не попав при этом в лапы Шер-Хану, разоблачить перед народом преступные действия Кама-Соньки...

— И помочь Бахадуру завершить тяжбу с клюнутым в задницу кшатрием. Сущие пустяки! — пожала плечами Варя.

Иван Иванович Птенчиков ужасно боялся змей. В отличие от Варвары Сыроежкиной он не слишком разбирался в особенностях животного мира Индии, но подозревал, что этих ползучих тварей должно быть вокруг предостаточно. Едва опомнившись после приключения в пещере, он выломал себе крепкую бамбуковую палку и теперь продвигался вдоль берега незнакомой реки, тыча ею в буйные заросли.

Держаться у воды получалось не всегда — попадались места настолько непреодолимые, что приходилось сворачивать в обход. Во время одного из таких экскурсов в лесную глушь Птенчиков вдруг вспомнил, что змеи в здешних широтах могут не только ползать в траве, но и свисать с деревьев, кидаясь на путника в самый неожиданный момент и обвивая его смертоносными кольцами. Птенчиков живо представил, как превращается в кусок мягкого фарша и отправляется в мешкообразный желудок. Содрогнувшись, он поднял глаза — и тут же увидел, что могучий удав уже протянул к нему свой извивающийся хвост.