– Сколько сейчас времени? – спросил Рома.

– Семь.

– Скоро проснутся остальные отдыхающие, надо сообщить охране об убийстве. Чтоб место оцепили. – И он после короткой паузы добавил: – Я этим займусь. Но рядом с трупом надо кому-то остаться.

– Одеться не забудь.

– Свой свитер я не нашел. Ума не приложу, куда он мог деться?

И ушел, зябко поеживаясь.

Мэри тоже было холодно в одной футболке, но она осталась с сестрой у трупа Ильи.

– Вы такие спокойные, – судорожно вздохнула Таня. – Как будто вам все равно…

– Конечно, нам не все равно, – с укором произнесла Мэри.

– Вы ни слезинки не проронили.

– Я разучилась плакать.

Мэри не обманывала. Она на самом деле давно разучилась плакать. Душа рвалась, а глаза оставались сухими. Все из-за Марлона.

Она стала его правой рукой, как и обещала. Научилась играть на гитаре и рисовать. К музыке и изобразительному искусству у нее всегда были склонности, она просто развила их. Вернее, Марлон. Он научил ее всему. Конечно, она не достигла уровня мастерства Марлона, но сносно играла и отлично рисовала. Этим и зарабатывала. Сначала вместе с любимым (они выступали дуэтом), потом одна. Смогла устроиться в журнал! Спасибо Дэну – познакомил ее с людьми из мира моды. Они и свели Мэри с редактором глянцевого журнала. Той понравились ее работы, и она взяла девушку без специального образования в штат.

А вот дела Марлона шли из рук вон плохо. Ему по-прежнему не везло, но если раньше он воспринимал свои неудачи с легкостью, то теперь переживал так, что впадал в черную меланхолию. Чтобы справиться с ней, он стал курить марихуану. Сначала изредка, потом все чаще и чаще. И если первое время он был после пары затяжек благодушен, то впоследствии сделался мрачен и раздражителен. Он стал поднимать руку на Мэри. Винил во всем ее. Орал, что, если б не связался с нею, не поехал бы в Вегас и не получил бы травму. Гнал ее. Проклинал.

Мэри плакала и просила прощения, хотя никакой вины за собой не чувствовала. Просто хотела, чтобы Марлон успокоился. А если она возражала, он бушевал еще сильнее. Когда проходил приступ ярости, Марлон винился перед ней. Умолял не бросать его, потому что без нее он пропадет.

Как-то Мэри познакомилась в редакции с телевизионным режиссером. Они разговорились. Он сообщил, что ищет исполнителя на роль кантри-певца. Мэри сразу же предложила ему кандидатуру Марлона. Режиссер согласился его посмотреть. Назначил встречу.

Мэри неслась домой как на крыльях. Ей не терпелось порадовать любимого. Она не сомневалась, что Марлон получит роль. Он и артист прекрасный, и певец. А уж кантри исполняет – заслушаешься! Да и по типажу он подходит. Режиссер описал героя, и Мэри казалось, что он про Марлона говорит, а не про вымышленного персонажа.

Она хотела пойти на «смотрины» вместе с ним, но он не позволил. Выкурив для настроения косяк, Марлон отправился на встречу один. Вернулся через два часа злой как черт.

– Я им не подошел! – процедил он, хватаясь за кисет с марихуаной.

– Почему? – упавшим голосом пролепетала Мэри.

– Не тот типаж. Хотя пою хорошо. – И ушел на балкон курить.

Мэри тут же набрала номер режиссера.

– Мэри, ты кого ко мне прислала? – первым начал он.

– Марлона, своего парня, – растерянно ответила она.

– Да… Знал я, что влюбленные слепы, но чтоб настолько… Ты помнишь, как я тебе описывал героя?

– Да, конечно. Чуть за тридцать. Внешность стопроцентного американца. Симпатичное лицо. Стройный. Живые глаза.

– Точно. И какое отношение к описанному мною человеку имеет твой бойфренд?

– Ему за тридцать, он техасец, стройный, с глазами…

– …наркомана, – закончил за нее режиссер. – И выглядит Марлон стариком. Он тощ, а не строен. У него дерганое лицо человека на грани нервного срыва, если не больного психически. Он смог бы сыграть какого-нибудь рокера из семидесятых, прочно сидящего на игле, но не нашего героя. И то я бы подумал, брать его или нет. С наркоманами много мороки. Они часто срывают съемки. Одно могу сказать в качестве комплимента ему: Марлон прекрасно поет. Мой вам совет: забудьте об актерской карьере для него. Лучше займитесь музыкальной. Прощай!

В тот день Марлон перешел на кокаин.

Через два месяца он чуть не умер от передозировки. Мэри получила деньги за «левый» заказ и планировала потратить их на покупку нового слухового аппарата, но любимый взял их и приобрел столько кокса, что унюхался до потери сознания. Если б Мэри вовремя не вызвала «Скорую», он впал бы в кому и скончался.

– Брось его! – сказал Дэн, узнав об этом. – Он тащит тебя на дно.

– Он поднимает меня до небес! С ним у меня вырастают крылья…

– До сих пор?

– Да.

– Брось его, – повторил Дэн. – Теперь он не просто неудачник, а еще и наркоман. Ты погрязнешь с ним в нищете. Или сама начнешь курить и нюхать.

– Никогда!

– Наша мать, наверное, тоже так считала. Но спилась, как и ее муж.

– Дэн, я никогда не брошу Марлона. Он – моя половинка.

– Он твой тяжкий крест. Не надорвись, пока его несешь.

Конечно, он был во многом прав. Не будь Марлона, Мэри жила бы в большем достатке. И намного спокойнее. У нее наверняка появилось бы много друзей. И более достойный мужчина. Но другой ей был не нужен! И спокойная жизнь в сытости без Марлона тоже не нужна!

После больницы он изменился. Перестал употреблять наркотики. Устроился на радио диджеем. Работал ночами. Мэри его почти не видела. Только вечерами. И вроде бы все наладилось, но через месяц коллеги вытащили его из петли.

Тогда Мэри пролила столько слез, что утратила способность плакать.

Истратила весь жизненный запас? Иссушила слезные железы?

– Роман возвращается, – услышала Мэри голос Татьяны и отогнала от себя воспоминания. – С охранниками. Он все еще без свитера…

– Все, девочки, идите в корпус, – сказал им брат.

Таня с Мэри тут же покинули место преступления.

– Мне страшно, – прошептала старшая сестра. – Как никогда раньше… Нашу семью преследует маньяк.

– Почему ты так думаешь? – спросила Мэри.

– А что еще думать? – Таня всхлипнула. – За Валю боюсь. Отправить бы его куда-нибудь подальше. Но как? Учеба, секция…

– Успокойся, пожалуйста.

– Не могу… – отмахнулась и убежала.

Мэри не стала ее догонять. Вошла в свою комнату и взялась за телефон. Она должна узнать, как там Марлон. Она ни разу не оставляла его без присмотра надолго.

То же заведение. Тот же запах – кофе и блинчиков. Тот же столик под абажуром. Та же милая хозяйка за стойкой. Но Рому ничто не радовало. Лидия чувствовала его настроение и не приставала с разговорами. Только хмурилась, когда видела, как Рома ковыряется вилкой в блине с начинкой из творожной массы с изюмом.