– Знаешь, Алик больше не лезет ко мне. После той задержки вообще не трогает, только скалится, когда видит меня, но даже не пытается затащить в подсобку, чтобы присунуть… Не знаю, что у них за дела, только Яра вроде как поднимает мне акции, демонстрируя богатым клиентам и не давая дотронуться. Я за вечер собираю до двадцати зрителей! У меня офигенные чаевые.

– Круто, – протянула я и задумалась, почему меня Яра не сажает в клетку? Вроде бы мне тоже полезно поднять рейтинг.

Этот вопрос я задала Юре, с которым тоже периодически обменивалась сплетнями.

– Вот объясни, почему он Леську раскручивает, а меня прячет?

– Хм… Насколько я знаю, принцессу он планировал поставить на место примы.

– А меня? Он мне сказал, что я займу место Снежной на бурлеск-шоу!

– Да? А я слышал, что пока ты не отработаешь у щедрого инвестора, в шоу тебя не пустят.

– Кто не пустит?

– Хозяин, кто же еще.

– Крап? Он же сам видел, как я танцую у шеста! Сам сказал, что на мне можно заработать больше, чем даст жирный Георгий!

Юра изогнул брови:

– Ого, я чего-то не знаю? Ну-ка, садись и расскажи.

И после истории о той бурной ночи, Юра пообещал узнать подробности у Яра.

– Вот только не говори ему, что это для меня.

– Узбагойся, что я, сосунок какой, не смогу обвести Виля вокруг пальца?!

Но не смог.

Вечером меня дернули в кабинет психолога, и я в крайнем изумлении спустилась вниз, заметила спину Жени, покидающей холл, и осторожно постучала в дверь Натальи Анатольевны.

В кабинете было темно, психолог не отзывалась. Пожав плечами, уже развернулась, чтоб уйти, как сильные руки перехватили за талию, зажали рот, прервав испуганный вопль, и втянули в темную комнату.

– Тс-с-с…

Оказавшись зажатой между дверью и телом Яра, я потеряла рассудок. Сейчас как угодно можно было оправдывать себя. Например, во мне бурлил адреналин, и я от страха плевала на свои принципы. Или что в темноте, конечно, я не узнала Виля, но именно сейчас дико захотелось целоваться. Или это он набросился на меня как голодный зверь, а я растерялась от напора.

Но в любом случае, я не сопротивлялась и таяла от его поцелуев и ласк, всхлипывала и сама теснее прижималась к его губам, целовала в скулы, шею и нетерпеливо теребила свитер, запуская руки под него и касаясь подрагивающих мышц.

Мы не произнесли ни слова, мне было не до них, и у Виля губы постоянно были заняты мной… Ноги не держали совершенно, и когда я почти сползла по двери на пол, Яра подхватил на руки и посадил на стол, ни на минуту не отрываясь от моего рта. Ласкал языком и покусывал, прерывисто вдыхая воздух, как утопающий.

– Лиз-за, – его полустон-полушипение дёрнуло меня по нервам, и я обхватила его талию ногами.

– Молчи, только молчи, – шептала я, быстро избавляя его от свитера и футболки.

Он стащил с меня пижамные штаны и расстегнул свой ремень на джинсах.

Я точно могла остановить его. И остановиться сама. Но не хотела. Черт… Я не понимаю его. Не понимаю, почему он. Не знаю, зачем он. Но люблю его. А с остальным разбираться буду позже.

Всё произошло быстро. От того, что он не мог сдерживаться, от того что я просила не останавливаться, от того что он был немного груб и при этом стонал, как израненный зверь, а я только крепче сжимала его ногами и гладила руки, цепляющиеся за талию.

Он протяжно зашипел, выпуская воздух сквозь зубы, и склонился надо мной, положив голову на грудь.

– Поехали ко мне?

Я покачала головой. Только сейчас понимая, что опять натворила глупость. Хотя то, как внутри все пело, скинув напряжение, то, как Яра стоял между моих бедер, прижимал меня к обнаженной в испарине груди и гладил по голове, целуя в макушку, было так сладко, так щемящее нежно!

– Ты зачем приехал? – я шептала, боясь нарушить это хрупкое равновесие, боясь, что как только он уберет руки и отойдет от меня, снова станет холодным расчетливым сутенером. А сейчас, прижимаясь к его груди и слушая бешено стучащее сердце, я могла обманываться сколько угодно и про любовь и про будущее.

– Мне Юра сказал, ты хотела поговорить, – Яра тоже ответил шепотом, видимо понимая шаткое положение нашего перемирия.

– Юра – язык для шпиона! Что ты ему пообещал? Взять щенка?

– Что? – тихо засмеялся Виль, приподнимая моё лицо за подбородок и заглядывая в глаза. – Я не настолько люблю своего стилиста, чтобы терпеть в доме псину!

– Тогда почему он так легко меня сдал? Мы же почти стали друзьями.

– Наверное, потому, что со мной он дружит намного дольше.

Мы опять помолчали в темноте, не разжимая рук, но вот Яра завозился, освободил руки и поправил джинсы, затягивая ремень. Я обреченно вздохнула, огладываясь в поисках пижамы и трусиков.

– Лиза?

Я подняла глаза на Яра, и снова прикрыла их, принимая поцелуй, теперь нежный и неторопливый.

– Одевайся и давай просто поговорим. Без обвинений. Хорошо?

Я кивнула и натянула штаны, поданные с пола Вилем.

– Я не хочу пускать тебя клуб по двум причинам. Первая в том, что, даже посадив тебя в клетку, я не смогу постоянно охранять тебя, не могу быть уверен в безопасности.

– А мне что-то грозит?

Виль невесело усмехнулся.

– Да, причем с самых неожиданных сторон. Помимо покровителя, Георгия – помнишь такого? – я кивнула. – У меня неопределенная ситуация с примой. Лера мечется между шоу и личными планами. А еще Крап. Он одно время был настроен убрать Леру со сцены, теперь наоборот орёт, что никто не сможет заменить её и привлечь новых клиентов. А пока место примы занято – я не могу гарантировать тебе защиту от клиентов.

Я кивнула, понимая, что вряд ли Крап прислушается к Яра, если Георгий будет трясти деньгами у него перед носом.

– А Леся? За ее безопасность ты не боишься?

Вот тут Яра тихо засмеялся.

– У её ног каждую ночь сидит цербер, вряд ли кто посмеет покуситься на нашего Ангела.

– Это кто? – переспросила я, представляя золотую клетку, в которой танцует Леська, а стережет клетку трехголовый лабрадор с разными ленточками на шеях: желтой, синей и красной.

– Адарян.

– Что?!

– Очень забавная ситуация получилась… Я отобрал у него любимую косточку, так теперь он как собака на сене – сам схватить не может, но и другим не дает. Мне кажется, пока эта ситуация сохраняется, Леся может отлично устроиться. Или заработает достаточно, чтобы расторгнуть контракт…

Сейчас мы сидели на небольшом диванчике, и я закинула ноги на его. Виль гладил мои бедра, колени, икры и объяснял.