class="p1">До самого Моста Мечникова, который соединял Полуостров и Горки, он добирался пешком. Буря, накрывшая полицейских на другом берегу, свирепствовала уже далеко, успев по пути хорошенько промыть весь город.

«Пронесло…»

Идти нужно было через улицу, заключённую в несуразно пафосные офисные центры и, конечно, подземный переход, где в дикую солянку смешались рэперы, которые вытанцовывали нечто несуразное перед модными в этом году колонками, сальные чудилы, пытающиеся выжать Master Of Puppets из дедушкиных гитар и старички с шарманками. Пухлые парнишки в узких джинсах и кедах напевали Цоя, девчонки в пончо «я скатившаяся джаз-дива» исполняли каверы на модные среди гиков мелодии, а бомжи выбивали на самодельных барабанах полузабытые хиты нулевых. Унылая «архитектура» Горок серела на том берегу, мутно поблёскивая окнами сквозь смог.

«Интересное дело», — подумал Евгений, наблюдая за огромной толпой гуляющих. — «Наговоришься с умными нелюдьми под сенью устрашающей Крипты, узнаёшь о разрывах в реальности, жутких аварии где-то по краям города… И где паника? Или хотя бы беспокойство? Всё время как дурак слушаю разговоры — вдруг заговорят, что из города нельзя выбраться… Ещё одно очко в минус их теории! Сидят по подземкам, нюхают мшистый воздух, толкают запчасти непонятно кому… Так, наверное, и рождаются апокалиптические культы».

Мост кончился. Евгений пересёк дорогу по пешеходному переходу, нервно, однако, оглядываясь по сторонам, и пошёл по улице вдоль какого-то салона электроники. В окна проглядывались ряды широкоэкранных телевизоров, где крутили не ролики с невероятной цветопередачей, а опостылевшие новости о Новой Гвинее.

Евгений притормозил, не в силах противиться магии галстука, на сей раз лимонно-жёлтого. Чем привлёк внимание неопрятного субъекта, который как бы невзначай приблизился, проследил за его взглядом и деликатно цокнул языком. Евгений мигом пожалел, но повернулся на звук.

— Опять Зимбабве, э? — с обаянием никому не нужного шоумэна ухмыльнулся субъект.

— Новая Гвинея.

— Один хрен — Америка…

— Какая Америка?!

— Южная, — отрезал субъект и поспешил с глаз долой.

На экранах вспыхнула абстрактная перебивка, кричащая «наконец-то я освоил 3D MAX!». Через синтетическую синеву студийных декораций проступили клубы облаков, подозрительно напоминающие… Евгений поднял взгляд на небо и, не веря в такие совпадения, уставился в ближайший телевизор. Картинка пришла в норму. На экранах по-голливудски эффектно разворачивалось снижение огромного лайнера.

«Странно, что Августа не упоминала самолёты, когда говорила о пустых машинах…»

Вид с кабины пилота мелькнул быстро, но достаточно, чтобы понять — алюминиевый гигант на полном ходу нёсся в самую гущу какого-то спального района.

«Пожалуйста, пусть это… ремейк ремейка «Экипажа…»

Самолёт с воем разрезал толщу воздуха, пульсируя, как огромная жила. Двигатели даже отдалённо не напоминали огненные шары — целёхоньки, крылья тоже… Вновь вид из кабины, уже без акцента на приборную панель. До падения считанные секунды. И будь он проклят, если бы не узнал улицу, где к нему пристали те сумасшедшие с детьми. Утренняя ругань вспыхнула перед глазами ярче картинки на китайской «плазме». И слова Искателя, которые он тогда не слышал:

— Прятаться. Выжидать. Что вы почувствовали?

Было тихо. Только земля задрожала — от прогромыхавшего мимо трамвая. Телевизоры показывали одну чёрно-белую зернь. Евгений вздрогнул от сирены полицейской машины неподалёку. Страж правопорядка метнулся от ларька с купленной газировкой и точно опытный пловец нырнул в её открытую дверь.

— Повторяю, всем постам… — вырвалось из салона за секунду до того, как машина с жутким рыком рванула прочь.

«Почему самолёты не падали раньше?»

«Кто вёл съёмку?»

«В реальном времени!»

«Как?»

«Нужно узнать, показывали это где ещё!»

Евгений побежал, высматривая на улице потенциальные места. Остановился он задолго до того, как выдохся — от загудевшей головы.

«Надо вернуться в тот киоск, где они покупали газировку. Хотя, стоп. Такая жёсткая информационная блокада, нещадно засорённая инфосфера, и вдруг — видео, из-за которого прервали выпуск новостей…»

«Что-то фильтровало самолёты до этого момента… и демонстративно упустило один»

«Это послание»

«Не факт, что оно адресовано всем. Не факт… что это было взаправду. Но столько косвенных подтверждений…»

«Которые нет времени уточнять»

«Кто мог отправить?»

Евгений достал бумажку с адресами и задумчиво покрутил её в пальцах. Возможные ответы маячили буквально в половине квартала.

Фанерон. Чёрт из коробочки

Акварельно-синее здание он заприметил ещё издали.

«Какой богемный оттенок», — думал Евгений, набирая номер студии на домофоне. Кнопку вызова он так и не тронул, заметив, что кованая дверь приоткрыта. В будке за нею охранник устанавливал на морду сторожевой собаки блок от «Джанги», вдруг обернулся, увидел посетителя и сделал странное движение, будто пытаясь прикрыть животное собственным телом.

— Как пройти в студию? — немного не своим голосом спросил Евгений.

— Видите мусорные баки?

— Да.

— Там и найдёте.

«Я ничего не видел», взглядом заверил его Евгений, покосился на пса и спешно направился к мусорным бакам.

— Авторская студия Мстислава Ужинского, — еле разобрал он на выцветшем куске баннера, который когда-то сочился кислотными расцветками креатива. — Мне что, под этот козырёк?

Скользкая из-за дешёвой плитки лестница вела в подвал. Дверь тоже почему-то была приоткрыта. Не зная, куда податься, Евгений ломился во все двери подряд. Эти оказались заперты.

«Аренда, что ли, высокая…»

И тут самая дальняя дверь с треском распахнулась.

— Да что он себе позволяет! — возмущённо шептала на весь коридор дородная женщина, возясь с сумками. — Столько лет верой-правдой, а он…

Бросив затею вернуть расшатавшуюся дверцу на место, она засеменила к выходу, едва заметно морщась на каждом шагу. Евгений заворожённо уставился на небольшой аквариум у неё под мышкой, где кишмя кишели разнообразнейшие рыбки. Моргнув, он очнулся и крикнул:

— Я вам помогу!

Носитель бросился к выходу, дёрнул ручку, но тщетно.

— До упора и подождите, — сказала женщина.

Замок тихо щёлкнул. Евгений придержал перед нею дверь.

— Большое спасибо! Ещё, не поймите меня не правильно, но можете ещё…

— Очки? — понял Евгений. Её увесистые окуляры уже грозили соскользнуть с кончика носа.

— Если вас не затруднит…

Евгений аккуратно передвинул их к переносице.

— Огромное спасибо, — посветлела женщина. — Вы — единственное хорошее, что произошло здесь за целый день!

— Громкое заявление.

— Что вы, — сказала она и, решив, что разговор зашёл в тупик, опустила глаза и поспешила на улицу.

Евгений прикрыл за нею дверь и двинулся в конец коридора. Над дверью, из которой выломилась эта дама, висел миниатюрный баннер «Ужинский».

Студия представляла собой нечто донельзя концептуальное. Хлюпающий под ногами ковёр устилали клочья бухгалтерии, перемешанные с битым стеклом. Пижонские кресла были вспороты и выпотрошены. Над рабочим столом, кажется, пытались провести кунг-фу трюк с разбиванием напополам. Обои и те висели рваными клочьями.

— Твою праматерь, — резюмировал Евгений.