litbaza книги онлайнСовременная прозаКубинские сновидения - Кристина Гарсия

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 56
Перейти на страницу:

– Ты должна закончить то, что начала, – говорит он.

Я сжимаю бусы в левой ладони и чувствую, как теплая струя течет вверх по руке, через плечи и вниз, в грудь.

– Когда? – спрашиваю я.

– Через одну луну.

Он идет по магазину, я слежу за ним взглядом. У него длинная и прямая спина, как будто его предками были королевские пальмы. Он собирает травы из разных сосудов, затем достает белую жертвенную свечу и бутыль со святой водой.

– Начни с горькой ванны, – говорит он, выкладывая все на прилавок. – Принимай ванны с этими травами девять ночей подряд. Добавь святой воды и каплю нашатыря, затем зажги свечу. В последний день ты узнаешь, что надо делать.

Я лезу в карман джинсов за деньгами, но он останавливает меня взмахом руки.

– Это подарок от нашего отца Шанго.

Мне не терпится вернуться наконец к себе в комнату и наполнить ванну, поэтому я срезаю угол через Морнингсайд-парк. У меня такое чувство, что я защищена этими травами, этим человеком с гордо выпрямленной спиной в накрахмаленной хлопковой феске. Начинается дождь, и я поднимаю лицо к небу. Травы ритмично похрустывают в рюкзаке, как семечки в маракасе.[56]

Я вспоминаю нянюшек на Кубе, с их травами и грохочущими бусами. Как они молились надо мной, сыпали в ванну корицу, натирали мне живот оливковым маслом. Покрывали меня фланелевыми лоскутами в самую страшную летнюю жару.

Нянюшки говорили матери, что я украла у них тень, что из-за меня у них выпадали волосы, а мужья уходили к другим женщинам. Но мать не верила им. Она выгоняла нянюшек и не платила ничего сверх оговоренной платы.

Однажды ночью разразилась страшная гроза. Молния попала в королевскую пальму за моим окном. Лежа в колыбели, я слышала, как она затрещала и упала Ветер жалобно завывал в ее листьях. Вольера для птиц сломалась. Туканы и какаду покружили над ней в растерянности, а потом улетели на север.

Моя новая няня не испугалась. Она сказала мне, что это всего лишь разбушевался Шанго, бог огня и молний. Однажды Шанго, рассказывала няня, попросил молодую ящерицу передать подарок возлюбленной бога-соперника. Ящерица взяла подарок в рот и прибежала к дому госпожи, но поскользнулась, упала и проглотила драгоценный подарок.

Узнав об этом, Шанго разыскал свою незадачливую сообщницу у подножия пальмы. Напуганная ящерица, потеряв от страха дар речи, взбежала по дереву и спряталась среди листьев, при этом подарок все еще был у нее в глотке. Шанго, думая, что ящерица смеется над ним, ударил молнией в дерево, намереваясь испепелить злосчастное создание.

С тех пор, объяснила Лусия, Шанго часто вымещает гнев на неповинных пальмах, а ящерицы и по сей день не могут издать ни единого звука.

В парке меня вдруг обступают трое мальчишек и заключают в круг своих тел. Глаза у них горят, как светляки, пустые и горячие. Дождь струится по их волосам. Им вряд ли больше одиннадцати.

Самый высокий прижимает к моему горлу нож с зазубренным лезвием.

Мальчик с высоким, квадратным лбом хватает мешок с травами и швыряет пластинку Бени Морэ, как летающую тарелку, под вяз. Она не разбивается, и я успокаиваюсь. Я представляю себе, как подниму ее, чувствуя кончиками пальцев каждый желобок.

Мальчишки толкают меня под вяз, где почему-то еще сухо. Они стаскивают с меня свитер и осторожно расстегивают блузку. Все еще держа нож у горла, они по очереди сосут мои груди. Это же дети, говорю я себе, стараясь подавить страх. Невероятно, но я слышу отрывок из песни Лу Рида «Street Hassle», эту безумную виолончель, ее низкий, замирающий голос.

Я вижу, как один из мальчишек достает травку и раскладывает ее на клочке бумаги у себя на ладони. Он ссыпает ее узкой бороздкой, скатывает бумажку, зализывая край с осторожностью умывающегося кота.

– У кого есть спички? – спрашивает он. Мальчик с высоким лбом подносит ему огонек красной пластмассовой зажигалки. Прикурив, тот вдыхает и задерживает дым в легких. Затем передает косяк остальным.

Я прижимаюсь спиной к стволу вяза и закрываю глаза. Я чувствую пульсацию его корней, воющую виолончель ствола. Солнце иссушает его ветви, пока они не становятся похожи на раскаленную проволоку. Не знаю, как долго я нахожусь под вязом, но когда я открываю глаза, мальчишек уже нет. Я застегиваю блузку, собираю травы, поднимаю пластинку и возвращаюсь в университет.

В библиотеке все лишено смысла. Лампы дневного света перемигиваются с мчащимися по Бродвею машинами. Кто-то заказывает кучу цыплячьих крылышек на 103-й улице. Декан филологического факультета трахает студентку выпускного курса по имени Бетси. Ганди был плотоядным. Он вырос на Самоа. Он пересек субконтинент в синих замшевых ботинках. Может быть, это правда.

Я покупаю яблоки и бананы в кафетерии и тайком съедаю их у себя в комнате. Я бы предпочла пещеру, пустыню, полное одиночество.

Я зажигаю свечу. Вода в ванне позеленела от трав. От нее исходит резкий запах весеннего поля. Я лью ее себе на голову и чувствую колючий холод, словно от сухого льда, а потом усыпляющее тепло. Словно луч света, я разгуливаю нагишом по выложенным плиткой тропинкам и травяным полянам, фосфоресцирующим и чистым.

В полночь я просыпаюсь и пишу большой холст, полыхающий красным и белым, каждый цвет вливается в другой и изменяет его. Я пишу восемь ночей подряд.

На девятый день я звоню матери и говорю ей, что мы едем на Кубу.

Письма Селии1956–1958

11 февраля 1956

Mi querido Густаво,

Лурдес встречается с молодым человеком, и это очень меня радует. Его зовут Руфино Пуэнте. Он очень скромный юноша, несмотря на то что происходит из самой богатой семьи в Гаване. Лурдес говорит, что он приходит на занятия в рабочей одежде и от него пахнет навозом. Мне нравится, что он не боится работы, что у него грязные руки, совсем не такие, как у людей его круга. По вечерам Руфино, безупречно одетый, приходит повидаться с Лурдес и приносит сочные стейки для жарки. Он смешной, у него вьющиеся рыжие волосы

Хорхе так ревнует, что ведет себя, как упрямый ребенок. Он отказывается здороваться с Руфино за руку и запирается в нашей спальне, пока Руфино не уйдет домой. Хорхе постоянно придирается к нему и находит недостатки там, где их нет. Я впервые вижу, что Лурдес перечит отцу.

В прошлую субботу я сопровождала ее на танцы в университет, и мы с Руфино проговорили весь вечер. Лурдес отлично танцует, а у Руфино ноги заплетаются. Он не может сделать простейшие па, чтобы не наставить синяков окружающим. Его неуклюжесть делает его еще более привлекательным, хотя моя дочь, понятно, предпочитает более искусных партнеров. На Лурдес было платье из органди, в талию. Я изумлялась, видя, каким она пользуется успехом, какой женственной она стала.

Селия

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 56
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?