Когда я вдоволь натерпелась от всех трех братьев Тая по очереди, выдержав их приставания и насмешки, он наконец-то провел меня через заднюю дверь на кухню. Я как раз приканчивала второй бокал фирменного напитка семейства Нико, который они называли «Страсть Лиликои». Тай объяснил мне, что это переводится примерно как «Страсть к пассифлоре»[10] или нечто столь же дурацкое. Все, что я знала, – это что ликерчик получился очень вкусный и что от него делалось тепло в животе и легко в голове. В последний раз, когда я напилась, я оказалась в постели со своим клиентом, Мейсоном Мёрфи, в одном белье. Что не порадовало его девушку, хотя ничего такого и не произошло. Мейс был мне как брат. И, как всегда под влиянием хорошего алкоголя, мне начали вспоминаться люди, с которыми неплохо было бы связаться после долгого перерыва, – друзья, вроде Гектора и Тони, Мейса и Рейчел, и Дженнифер, жены режиссера из Малибу. Сейчас она уже несколько месяцев как беременна. И, конечно же… Уэс. Мы обменивались смсками, и пока что этого было довольно. Да и то, что я недавно увидела фотографию их с Джиной предполагаемого свидания на первой странице моего любимого таблоида, как-то не способствовало мыслям о воссоединении. Нет уж. Я приехала на Гавайи, чтобы поработать и поразвлечься всласть. Работа ждала меня через пару дней, а развлечения уже начались. В теплых, скульптурно вылепленных руках моей персональной версии Скалы.

Тай остановился перед крошечной женщиной с длинными, замысловато заплетенными черными косами. Женщина размешивала что-то в кастрюле сильными на вид руками.

– Tina, – произнес Тай достаточно громко, чтобы она услышала.

Он снова опустил взгляд, что, как я поняла, символизировало уважение. Разговаривая с братьями, я заметила, что с подобным пиететом тут относились ко всем старшим. Я не знала, присуще ли это всей самоанской культуре или только семье Нико, но в любом случае такой жест выражал чрезвычайное почтение к старшим родственникам – а это, в свою очередь, позволяло предположить, что они его заслужили.

Миниатюрная женщина крутанулась на месте. Она была босиком, в традиционной ярко-оранжевой юбке с запахом, майке такого же цвета и белой накидке – последняя, как я подозревала, нужна была для придания скромности этому наряду. Женщины помоложе в этой семье не стеснялись демонстрировать обнаженную кожу, и в немалых объемах. Все они были хорошо сложены и беседовали с родственниками, стоя в одном бикини. На их фоне я, в своих белых шортах и зеленой майке, казалась слишком разодетой. Ладно, по крайней мере, мои волосы начали виться сами по себе от влажности, что прибавило им объема и блеска. Определенно, я была создана для тропического климата. Моя шевелюра выглядела просто отпадно, и я пальцем о палец для этого не ударила.

– Мальчик мой, мое чистое сердечко.

Женщина погладила Тая по груди напротив сердца, а затем потянула за шею, заставив наклониться, и поцеловала в обе щеки и в лоб.

Ее карие глаза были неотличимы от глаз Тая и наполнены материнской любовью. Я не могла припомнить, когда моя мать смотрела на меня так в последний раз… если вообще смотрела.

– Tina, это Миа Сандерс, моя подруга с работы. Я показываю ей остров и знакомлю с нашей культурой, пока она здесь. Миа, это моя мать, Масина.

– Э, я думала, ее зовут Тина…

Они расхохотались. Горловой смех Тая обвился вокруг меня, постепенно сжимая кольца, так что даже пальцы на ногах поджались от наслаждения. У его матери смех был очень искренний и милый.

– «Tina» означает «мать» на самоанском. Мои дети говорят на родном языке, когда обращаются к представителям своего народа.

Я махнула рукой, чувствуя, как щеки наливаются краской.

– Ой, извините. До знакомства с Таем я никогда не встречалась с людьми, говорящими по-самоански. Рада познакомиться с вами, миссис Нико.

Я протянула ей руку, и самоанка легонько пожала ее, после чего заключила меня в объятия. Затем она поцеловала меня в щеки и в лоб. Ее ладони прижались к моим щекам, а большие пальцы – к вискам.

– Ты полностью потеряна, но перед тобой лежит великий путь. Ничего не бойся. Приобретенный опыт доставит тебе огромную радость, прежде чем ты найдешь свое навеки.

В ту секунду самый легкий ветерок мог сбить меня с ног. Я застыла на месте, как истукан, не в силах шевельнуться или ответить нечто вразумительное. Лучшим, на что меня хватило, было «ага».

– Tina, – укоризненно сказал матери Тай и притянул меня к себе. – Моя мать обладает некоторыми мистическими способностями. Она благословлена особым зрением.

– Зрением? – переспросила я, сильней прижимаясь к нему и глядя на эту миловидную женщину.

Тай угрюмо кивнул, а Масина похлопала меня по плечу.

– Все будет, как должно, Миа. Но не позволяй моему мальчику смешивать свое «навеки» с твоим. К сожалению, они не связаны.

Тут она нахмурилась, выпятив тонкие губы.

– У вас есть лишь немного времени, так что используйте его с умом.

После этих слов самоанка лучезарно улыбнулась. Широкий нос и высокие округлые скулы придавали ей немного нездешний вид.

– Миа мне не подружка, – вздохнул Тай. – Мы просто друзья, в течение этого месяца вместе проводим время и вместе работаем.

Масина кивнула.

– Я знаю, чистое сердечко. Но не ожидай большего, потому что оно предназначено не тебе.

Ее тон стал убийственно серьезным. Материнское предостережение, к которому, несомненно, стоит прислушаться.

– А теперь идите, – сказала она, щелкнув пальцами и недвусмысленно давая нам понять, что пора убираться. – У меня еще много возни с десертом.

Тай положил руку мне на плечо и снова вывел меня наружу. К этому времени я высосала остатки коктейля номер два и страстно мечтала о третьем. Я потрясла бокалом, и мы решительно двинулись к открытому бару, где стояли высокие прозрачные кувшины, наполненные клубничного цвета жидкостью.

* * *

Изрядно перебрав «Страсти Лиликои», мы вернулись к бунгало и уселись на пляже, зарыв стопы ног и ягодицы в песок. Вокруг слышалось лишь дыхание темного океана. Волны с грохотом разбивались о берег, а белая пена и гладкая, как шелк, водная поверхность отражали свет идеально круглой луны. Оттуда, где мы сидели, океан казался бескрайним. Его мрачные глубины готовы были в любой момент поглотить нас. Я любила океан и боялась его в равной степени. Я питала к нему глубочайшее уважение и никогда его не недооценивала.

Откинувшись на локтях, я скрестила лодыжки и взглянула на сидящего рядом, голого по пояс мужчину.

– Что означают все эти татуировки? – спросила я.

– Все они что-то значат, подружка. Какая тебя больше всего заинтересовала?

Его глаза были так же темны, как раскинувшийся у него за спиной океан, но не настолько пугающи. Я бы добровольно стала пленницей двух этих прекрасных черных бездн.