Верзила чуть побледнел от его взгляда и отвел угрюмые глаза.

– Да, – буркнул он.

– Поставь поднос на стол.

Мордоворот поставил на журнальный столик поднос с чашками, в которых дымился черный кофе.

Ольга села на диване и вытерла рукавом куртки окровавленные губы. Красавчик положил ей руку на плечо и заглянул в глаза своими холодными, жестокими глазами.

– Ты попала в ситуацию, в которой никогда не была раньше, – прошелестел он по-змеиному. – Только поэтому я стараюсь быть с тобой терпеливым.

– Я поняла, – тихо произнесла Ольга. – Что вам от меня нужно?

– Кофе хочешь?

Ольга посмотрела на чашки.

– Не бойся, не отравлено, – улыбнулся Красавчик. Он взял одну из трех чашек и пододвинул ее поближе к Ольге. – Угощайся. Не молотый, конечно, но уж чем богаты.

Ольга взяла чашку и отпила глоток, но тут же ее лицо исказилось от боли в разбитых губах, и она поспешно поставила чашку обратно.

– Не обессудь, – сказал Красавчик.

Он взял свою чашку и сделал несколько больших глотков. Бугай-мордоворот последовал его примеру, все время поглядывая на своего светловолосого невысокого босса – то ли с затаенным страхом, то ли с уважением, граничащим с поклонением.

Наконец Красавчик поставил чашку на поднос и повернулся к Ольге:

– Ты, конечно, хочешь узнать, что нам от тебя нужно?

– Да, – сказала Ольга. – Хочу.

Блондин глянул на своего помощника и небрежно распорядился:

– Принеси папку.

Мордоворот встал с кресла, прошел к серванту, взял с полки бумажную папку, вернулся и положил ее на журнальный столик. Красавчик раскрыл папку, вынул пачку белых листов и положил их перед Ольгой. Достал из кармана авторучку и положил рядом.

– Мне нужно, чтобы ты их подписала, – сказал он.

Ольга посмотрела на чистые листы бумаги.

– Они ведь пустые, – сказала она.

Красавчик холодно улыбнулся:

– Это не должно тебя волновать. Просто сделай то, о чем я тебя прошу.

Некоторое время Ольга сидела молча, хмуро глядя на листы бумаги и кусая губы. Потом взглянула на белокурого Красавчика и тихо спросила:

– А если я не подпишу?

Красавчик усмехнулся:

– Тогда мой товарищ насладится твоим красивым телом. И про личико не забудет.

Ольга едва заметно усмехнулась:

– Вы правда думаете, что я боюсь быть изнасилованной?

– А разве нет? – приподнял темные брови Красавчик.

– Мне скоро тридцать лет. Я прошла через огонь и воду, прежде чем стала тем, кто я есть. В моей жизни было много насилия.

– Убедила, – невозмутимо кивнул Красавчик.

Он откинул полу пиджака, достал из заплечной кобуры никелированный револьвер и положил его на стол. Снова взглянул на Ольгу.

– Что скажешь? – спросил он.

– Соседи услышат грохот выстрела и вызовут полицию. Скорее всего, вы успеете уйти. Но может быть, и нет. Никто не застрахован от неудачи.

– Правильно мыслишь, – одобрил блондин. – Шуметь мы не хотим.

Он достал из кармана небольшой черный предмет, в котором Ольга тут же опознала пистолетный глушитель, и стал накручивать его на ствол револьвера.

Навинтив глушитель на ствол, Красавчик положил оружие на колено, направив его дулом на Ольгу, и вперил в нее холодный, невозмутимый взгляд.

– Что ты скажешь теперь? – сухо осведомился он.

Ольга внимательно посмотрела ему в глаза. Она не раз встречала типов с подобными глазами, ничего хорошего от них ждать не приходилось.

– Я подпишу все, что вы скажете, – сказала она.

Он улыбнулся:

– Вот и хорошо. Подписи ставь в нижней части листа, справа.

Ольга взяла ручку и стала подписывать листы. Первый, второй, третий… Всего их было десять.

– Готово. Что теперь?

– Мы подержим тебя в этой квартире пару дней, – сказал Красавчик, убирая листы в папку. – Здесь не очень уютно, но лучше плохая квартира, чем хороший гроб, правда?

– Правда.

– Я знал, что ты умная женщина. Бычок, глаз с нее не спускай, понял?

– Да.

Красавчик поднялся с кресла и двинулся к выходу. Бычок вышел из комнаты вместе с ним.

– Разве мы не должны пустить ее в расход? – тихо спросил он.

– Пустим, когда все будет кончено, – так же тихо ответил Красавчик. – А пока пусть подышит – на тот случай, если что-то пойдет не так. Будет показывать гонор – бей. Но чтобы кости были целые. Все понял?

– Да.

Красавчик сузил глаза, и от этих глаз, как показалось Бычку, повеяло могильным холодком, как из щелей склепа.

– Башкой за нее отвечаешь, – обронил Красавчик.

– Само собой, – кивнул Бычок.

Красавчик нагнулся, заглянув в комнату, и с улыбкой проговорил сидевшей на диване Ольге:

– Арриведерчи!

И покинул квартиру, оставив Ольгу наедине с молодым амбалом-мордоворотом в кожаной куртке.

Закрыв за товарищем дверь, Бычок вернулся в комнату и рухнул в кресло. Ольга внимательно его разглядывала.

– Че зенки пялишь? – грубо спросил он.

– Прости. – Она отвела взгляд. – Можно мне включить телевизор?

– Валяй, включай. Только негромко.

Ольга взяла пульт и включила старенький цветной телевизор. Некоторое время она смотрела на тихо бормочущий экран, а затем сказала, не глядя на мордоворота:

– Я хочу в туалет.

– Чего?

Она повернулась к Бычку и повторила:

– Я хочу в туалет.

Он пожал плечами:

– Пошли.

И поднялся с кресла.

…Впустив Ольгу в туалет, он встал у двери, прислонившись в косяку и сложив руки на груди.

– Ты будешь смотреть? – спросила Ольга.

Парень не ответил. Глядя мордовороту в глаза, Ольга спустила джинсы и трусики и села на сиденье унитаза. Парень молча, с едва заметной усмешкой за ней наблюдал.

Сделав свое дело, она воспользовалась туалетной бумагой и смыла воду. Все это время мордоворот не сводил с нее глаз. Ольга взглянула на облупленную ванну и ржавый душ, свисающий со смесителя.

Парень молча наблюдал за ней.

– Ты не против, если я приму душ? – спросила она.

– Зачем? – подозрительно прищурился он.

Ольга снова посмотрела ему в глаза и сухо произнесла: