Он все время возвращался мыслями к встрече со своим бывшим подчиненным капитаном Гончаренко. Прошлое вернулось…

Как только он ноги унес с этой проклятой двести пятой базы? Чувствовал ведь, что военные и спецслужбы мутят что-то на тему транзита наркотиков. А потом пропала без вести группа Лешего. Губарев тогда в сердцах кулуарно и выдал, что все это звенья одной цепи.

Через неделю ему предложили перевестись в Новосибирск. На равнозначную должность.

– Сожрут тебя тут, правдолюб ты наш, – сказал старый приятель капитан Оськин из особого отдела базы.

– Кто жрать будет? – спросил Губарев.

– Да неважно – кто. Важно за что. Язык, знаешь, до киллера доведет. Чего ты лезешь, куда не просят?

– Так на меня стрелки переводят за гибель группы. Не обеспечил должную подготовку и разведывательное обеспечение мероприятий.

– Дурака надо было включить. Виноват, каюсь, простите негодяя, больше не буду. Строгий выговор в личное дело – и вся беда. Ты же слишком умным решил показаться… Так что переводись в Новосибирск. Затаись там, ум свой не выпячивай.

– Для червей совет.

– А мы кто? Мелкие сошки. И от нас не зависит ничего.

По результатам служебной проверки Губареву объявили о неполном служебном соответствии и перевестись предложили в Самару на нижестоящую должность.

Он плюнул на все. И вот уже несколько лет ведет размеренную жизнь. Распорядок дня. Зарядка. Спорт. Семья. Тишина и порядок – как на кладбище.

За этой размеренностью он прятал отчаяние от того, что остался не у дел. Бойцовый бультерьер теперь служил цепным псом.

Он давно свыкся с таким положением вещей. Но тут возник из той, другой жизни Сергей Гончаренко.

Первым порывом было сдать его. Но, вспоминая все нестыковки в этом деле, подполковник счел необходимым выслушать. И все сложилось в единую картину.

Обидно было, что капитан снова в деле, а сам Губарев тиранит мелочными придирками подчиненных в конторке и занимается зарядкой, пробежками, сидит на диете, ходит в фитнес-клуб.

Губарев твердо решил помочь ему всем, чем сможет.

А что может военный пенсионер? Ничего? Нет, может.

Недавно он встретил Оськина. Особист распрощался с военной службой три года назад. Перепрыгивал из одной коммерческой конторки в другую, не в силах подобрать ничего подходящего для своей авантюрной натуры.

– Помоги найти что-нибудь по мне, – попросил особист.

– Пройдусь по связям, – пообещал Губарев. – Попробую.

Тут один из бывших сослуживцев собирал команду в службу безопасности на приличные деньги. Подполковник порекомендовал Оськина, и теперь есть повод снова встретиться с ним.

Губарев включил телевизор. Каждый раз он это делал с долей страха – новости все больше были плохие, а то и убийственные. Вот и сейчас. Сразу нарвался на репортаж о ликвидации террористической группы. И с изумлением увидел нечеткую фотографию скрывшегося террориста. Да это же Гончаренко!

Подполковник залез в Интернет и вытащил информацию о перестрелке в ресторане «Зенит». Получается, что Гончаренко ездил ему по ушам, а сам полностью скурвился? Такой вывод напрашивался. Но были нюансы.

От всей истории за версту несло липой. Не складывалась картинка. Из разговора с капитаном Губарев примерно представлял, чем тот занимается. Скорее всего, это глубокое внедрение в группы террора. Подполковник сам на юге занимался этим. Знал, как оно бывает. Возможно, у капитана что-то не срослось.

Что делать дальше?

Губарев задумался… Решим после встречи с особистом.

Встретились они вечером в ресторане «Тарас Бульба» у метро «Новокузнецкая».

– Проблема твоя решается, – обрадовал подполковник сослуживца. – Люди в СБ крупной компании требуются. Твоего склада. Деньгами не обидят. Записывай телефон. Скажешь, от Губарева.

– Ну, выручил.

Раздавили по соточке коньяка. Губарев аккуратно вывел разговор на события пятилетней давности.

– Леха, все-таки за что мы пострадали? Кто нас подставил?

– Все в тумане, – развел руками Оськин. – Единственно, что я понял, – вокруг нас одни махинаторы были. Наркота, деньги, слив душманам служебной информации.

– Простор для работы особистов. Что ж ты с врагами не боролся?

– Ты с Луны свалился? Знаешь же, как прикрывали этих сволочей.

– Кто?

– Наши, фээсбэшные тузы. И ваши армейские.

– А генерал Проклов?

– Ну да, генерал-герой. Думаю, на первых ролях был. Говорят, деньги вез с собой в Москву, когда его грохнули.

– Из-за бабок?

– Возможно. Думаю, деньги солидные были. Нам бы с тобой на всю жизнь хватило.

Пока все было в точку. Версия Гончаренко подтверждалась.

– Кстати, мы не знаем всего, – добавил Оськин. – Возможно, все эти махинации с наркотиками затевались для обеспечения каких-то спецопераций в обход бюджета. Обычная практика – ЦРУ на семьдесят процентов так финансируется. Еще могла быть замешана большая политика.

– Какая политика? Какие спецоперации, Лех? Это просто большие бабки, за которые люди закладывают душу и честь… Помнишь, когда группа Луценко пропала?

– А, эта сука… По его поводу из Москвы с самыми большими полномочиями приезжал хмырь из центрального аппарата ФСБ. Внаглую тему на ноль свел. Мы все на нервах тогда были. А тут ты еще со своими аналитическими выкладками влез… Повезло тебе, что жив остался.

– А что за хмырь? Толстомордый такой?

– Наоборот. Морда вытянутая. Чистый хорек. Типа шестерки был при большом московском папике. Но шестерка козырная. Во всяком случае, все наши карты он вмиг перебил.

– И что за тайны, связанные с группой Луценко, закапывали?

– Дело темное. Я вообще считаю, что они живы. Просто их перевели в другое качество.

– А их исчезновение – инсценировка?

– Очень может быть… А тебе-то зачем?

– Потому что мне это жизнь сломало.

– Глубоко не лезь. За такие тайны и сегодня можно башку потерять.

– Башку потерять, – хмыкнул подполковник. – Чего же ты рот не зашил и передо мной соловьем разливаешься?

– Да мне тоже та история все перекорежила. Я же не тряпка половая. Я боевой офицер. Я безопасность государства соблюдал. А эти ее попирали… Да все равно разговоры пустые.

– Ну да… По стопочке?

– По стопочке.

Когда расстались, подполковник Губарев подумал некоторое время.

А, Бог не выдаст, свинья не съест.

Решительно взял телефон. Сбросил сообщение.