– Сломал, – печально шепнул блондинчик с самым трагическим видом.

Покаянный вид Рольда стал из виноватого глубоко похоронным.

– Ступеньку, – признался Лис, пододвигаясь достаточно для того, чтобы все увидели отколовшийся от длинной доски кусок дерева. – А ребра просто чуток отшиб.

Рядом раздалось какое-то странное хрюканье, фырканье, всхрапывание, перешедшее в здоровый мужской гогот. Ржали на пару Хаг и Рольд. Утирая заслезившиеся глаза, тролль между очередными приступами здорового хохота повторял: «Сильный, но легкий, сломал ступеньку». Облегченно улыбались Иоле и Стефаль, переволновавшийся за Лиса и винивший себя за промедление, помешавшее пресечь затевавшуюся расправу.

– Я, между прочим, из-за вас палец отшиб! – капризно пожаловался забытый музыкант. То ли рассчитывал на сочувствие, то ли хотел поболтать.

– Иди к Дайле, признайся, что пострадал за ее добрый нрав. Может, поцелует? – находчиво предложил Лис, пряча в уголках губ глумливую ухмылочку.

– Дайла-то? Скорее, укусит, – обреченно махнул рукой травмированный парень и осторожно сполз со сцены. Так и похромал из сквера, бережно придерживая рукой инструмент.

– Тебя надо обязательно показать врачу! – категорично объявила Яна дракончику.

Тот собрался было возразить, даже рот приоткрыл, потом захлопнул его, открыл снова и согласился:

– Надо, обязательно! Нас, сильных и легких, надо беречь! И вообще, чего-то ребра сильнее ныть начали. Вдруг где трещина или даже перелом?!

– Я отнесу тебя к мастеру Лесариусу! – испуганно объявил Рольд, мигом растеряв всю свою веселость. Парень как вспыхнул легко, подогреваемый влюбленностью в горгону, так и остыл. Сейчас его искренне заботило состояние первокурсника.

– Отнеси, только бережно, а то вдруг и впрямь у него какое-то ребро треснуло? – Стефаль мигом сообразил, куда клонит дракончик.

Здоровяк, не крякнув, бережно, как мамаша непутевого сынишку, подхватил на руки Машьелиса и плавно зашагал по траве до дорожки. Остальные члены компании потянулись следом. Из сквера вышли на дорогу, ведущую влево, к желтому зданию, виднеющемуся вдалеке. Из вчерашнего рассказа старосты первокурсники помнили: именно там располагается лечебный корпус. У Янки в поселке «желтым домом» именовали областную психушку, которая стояла на трассе, но здесь-то не Земля, так что лечить должны были именно ребра, а не голову. Хотя ее бедняге Лису, если хорошенько подумать, наверное, тоже стоило бы подлечить.

Рольд, может, и не являлся самым добрым, тактичным и милым парнем, но свою вину чувствовал и Машьелиса нес аккуратно. У привередливого дракончика даже не появилось повода позакатывать глазки, поныть, поохать и еще каким-нибудь образом поприкалываться над обидчиком. Хотя силачу и так досталось от остроумных студентов, выражающих искреннее недоумение в вопросах: куда ж это старина Ро несет кудрявого паренька, точно красну девицу? Не любовь ли это с первого взгляда?

Носильщик тихо рычал на шутников, однако в перепалки не вступал. Ловко огрызаться у него никогда не получалось. Вот навешать плюх – это да. А как их навешать, коль руки заняты? Зато Лис от такого внимания просто расцвел и вовсю демонстрировал остроумие, ехидно осведомляясь у шутников, кого именно они ревнуют: его ли такого красивого приметили или к Рольду чего испытывали, да скрывали до сих пор, пока ревность изо всех дыр не поперла?

Рольду оставалось только довольно посмеиваться, наслаждаясь тем, что шутники остаются в дураках. А Лис тем временем припомнил вчерашний разговор в общежитии и уточнил:

– Слушай, я только сообразил, это ты – капитан команды по двану?

– Я, – гордо, вот уж этим он точно гордился, подтвердил здоровяк. – А че?

– Меня на отбор завтра пригласили, – объяснил дракончик.

– Мячом работать, что ли? – повторив вчерашнюю шутку студента, выпалил капитан, аж притормозив от удивления. – Нет, летаешь ты и впрямь здорово, только приземляешься хреново.

– Я сильный, пусть и легкий, – возмущенно сморщил нос Машьелис, которому пришлось по сердцу Янкино замечание. – Такие игроки тоже нужны.

– Мм, – наморщил лоб Рольд, и в самом деле основательно задумавшись. Потом усмехнулся и кивнул: – А и впрямь, приходи, если мяч держать в руках умеешь, найдем, куда тебя пристроить. Новую тактику разработаем! Хотя… я бы еще твоего друга, – носильщик указал головой на идущего рядом Хага, – попробовал в заградную тройку поставить.

В ответ раздухарившийся Лис в красках поведал своему живому транспортному средству трагическую историю о когтях, дырках, мяче и надеждах на декана Гада, вернее, его способность подобрать какой-нибудь состав для укрепления кожи мяча. Так вся компания за деловым разговором добралась до двухэтажного лечебного корпуса. Ярко-желтый камень делал здание похожим на большой одуванчик, жаль, мягкостью камень цветку уступал.

Хаг вежливо, для проформы, постучал дверным молоточком и с силой дернул на себя дверь. Открыть не получилось.

– В обратную сторону, – торопливо подсказал Стеф, пока тролль не решил сделать проход кулаками.

Совет помог, и дверь охотно распахнулась. Ее придержали, пропуская Рольда с Лисом на руках в недлинный коридорчик. В носу у Янки защекотало от аромата трав. Наверное, здесь микробов изничтожали не хлоркой и кварцеванием, а какими-нибудь настоями или курениями. Пахло, во всяком случае, куда приятнее, чем в типичной больнице. И светло было не из-за медицинской белизны, а как-то уютно и по-домашнему. На полу в коридорчике лежала забавная темно-зеленая дорожка, на поверку оказавшаяся натуральным рулонным газоном с жесткой низкорослой травой специального назначения, очищавшей и ноги вошедших, и заодно воздух. Зато плакаты на стенах цвета яркого яичного желтка от деревенской несушки показались землянке вполне знакомыми. Тут был даже сакраментальный призыв к мытью рук и закалке как основе здорового образа жизни. Правда, обращение к оборотням, пропагандирующее обязательную обработку шерсти от блох, в обычной земной больнице встретить вряд ли удалось бы. Янка так засмотрелась на образцы плакатного творчества местных эскулапов, что сама не заметила, как вошла в просторный приемный покой. Пустой! В дальнем углу виднелись низкая стойка, стол с папками для бумаг, рабочее кресло. Вдоль стен примостились несколько лавок, кушетка и диванчик для пациентов.

– Эгей, а где все? – закрутил головой Хаг.

Стефаль решительно прошел к еще одной двери и открыл ее, прислушиваясь. Из-за двери напротив раздавались голоса.

– …Не выявлено. Можно отпускать, – вещал уже знакомый ребятам скрипучий тенорок дедушки Лесариуса.

Что именно не выявлено и кого отпускать, подслушать студентам не удалось, потому что Рольд аккуратно сгрузил травмированного Лиса на диванчик и громогласно заявил:

– Чего? Никого нет? Дежурный целитель на обходе, что ли? Надо пойти поискать!

Разумеется, по закону подлости его услышали не только спутники, а и, пожалуй, весь персонал и пациенты желтого дома. Неплотно прикрытая дверь распахнулась, являя студентам декана, ректора, старичка-целителя и парочку студентов, пострадавших сегодня в башне.