Как только мимо легиона прошествовал последний солдат второй когорты, примипил Секст Фронтиний встал перед своими воинами и, указав влево, проревел приказ:

– Равняйсь! Напра-во! Шагом марш!

Его приказ повторили центурионы каждой центурии. Солдаты обеих когорт сделали поворот на месте и, пройдя десять шагов, выстроились вдоль когорты легиона.

– Равняйсь! Кругом! Вольно!

Фронтиний посмотрел на дорогу – пройдя вслед марширующим колоннам, трибун Рутилий Скавр остановился, чтобы подождать их – и, отсалютовав, вернулся на свое место, туда, где соединились две его когорты. Скарв и стоявший рядом с ним Беллетор окинули взглядами притихший солдатский строй.

– Солдаты Первого легиона Минервы и тунгрийские когорты! – обратился к военным Рутилий. – Сегодня мы вышли в поход, чтобы дать отпор Обдурону и его банде. Совершив марш-бросок, мы займем позиции рядом с их лесным лагерем, а на следующий день атакуем его. Призываю вас быть начеку, ибо это необычный противник во всех смыслах этого слова. Их может быть всего несколько сотен, но они отлично знают местность, а многие имеют боевые навыки. Полагаю, они станут сражаться, как дикие звери, чтобы избежать плена и казни. Возможно, вам придется атаковать с не меньшей яростью, даже если численное преимущество не на нашей стороне. У меня все. Примипил?

Фронтиний снова вышел вперед и кивнул Сергию. Тот тоже сделал шаг из колонны легионеров.

– Вперед… шагом марш! – рявкнули они в один голос.

Три когорты тотчас пришли в движение. Когда же длинная колонна достигла дороги, прозвучала новая команда:

– Стой! Напра-во!

В считаные секунды три когорты выстроились вдоль дороги. Скавр, предусмотрительно отступивший к обочине, чтобы не быть смятым их массой, с сардонический улыбкой повернулся к сослуживцу.

– Готов пройти маршем, трибун?

Беллетор вопросительно выгнул бровь:

– Маршем? Маршем, Рутилий Скавр? С какой стати?

Рутилий многозначительно улыбнулся:

– Некоторые старшие офицеры, трибун, любят ходить маршем, чтобы в своей физической форме не отстать от солдат. Им бывает интересно проверить, выдержат ли они дневной марш-бросок. Да и вообще, сегодня такой прекрасный день для пешей прогулки.

Домиций презрительно фыркнул, всем своим видом подчеркивая несуразность этого предложения.

– Прекрасный день для пешей прогулки? Лично я поеду верхом и предлагаю тебе сделать то же самое, если ты не хочешь, чтобы про тебя подумали, будто ты пытаешься добиться расположения солдат, всячески подражая им.

Скавр лишь рассмеялся в ответ и посмотрел в сторону.

– Тебе, трибун, не помешало бы немного пройтись, если ты не хочешь, чтобы про тебя подумали, что твои ноги слишком слабые и не выдержат марш-броска. Уверяю тебя, есть вещи гораздо хуже, чем прослыть офицером, уважающим своих солдат и готовым разделить с ними трудности солдатской жизни, – сказал он и повысил голос, чтобы его услышали и другие офицеры. – Ну как, вперед, господа? Этот Обдурон вряд ли будет ждать нас вечно!

Фронтиний вскинул над головой жезл и отступил чуть в сторону, чтобы его увидели все его солдаты.

– Первая когорта! Походным шагом… шагом марш!

Когда первые центурии вышли на дорогу, префект Канин повернулся к Скавру и указал на всадников, ждавших вместе со своими лошадьми.

– Желаю тебе удачной охоты, трибун, – проговорил он негромко, чтобы их никто не услышал. – Как мы договорились, своих людей я уведу на запад от дороги. Если в их ряды затесался предатель, он не сможет оповестить бандитов о вашем приближении.

Рутилий кивнул:

– Спасибо, префект. Мне действительно будет спокойнее на душе, если я буду знать, что предатель, которого Обдурон, возможно, внедрил в ваши ряды, обезврежен. Мой собственный конный отряд будет сопровождать вас до того места, где ответвляется дорога, ведущая на юг, в Августу Треверорум. Затем они доложат мне, что дорога свободна от бандитов Обдурона. Это будет хорошая разминка для лошадей, а для всадников – приятное разнообразие. Подозреваю, им до смерти надоело чистить животных и убирать конский навоз.

Понимающе кивнув, Квинт Канин отвернулся и отдал приказ своему отряду, а Скавр взмахнул рукой, давая сигнал декуриону Силу. Декурион отсалютовал и передал сигнал дальше, своим воинам. Те быстро сели в седло и рысью поскакали вдоль колонны. Канин со своим отрядом последовал за ними.

Рутилий снова посмотрел на Беллетора и указал на уходившую на запад дорогу.

– Твой последний шанс, трибун. Составишь мне компанию? Мы могли бы поговорить о Риме. Уверен, ты скучаешь по нему так же, как и я.

Но Домиций отрицательно покачал головой:

– Спасибо, но я поеду верхом. Однако я готов побеседовать с тобой, когда тебе надоест якшаться со своими солдатами.

Скавр покачал головой и посмотрел в сторону.

– Думаю, общество моих солдат будет мне приятно гораздо дольше, чем ты можешь предположить.

Догнав марширующих солдат девятой когорты, Сил на мгновение остановил лошадь и, глядя сверху вниз, улыбнулся Марку.

– Предложение остается в силе, центурион. Можешь в любой момент присоединиться к нам. Уверен, опцион отлично присмотрит за твоими солдатами.

Трибул отрицательно покачал головой:

– Боюсь, что не сегодня, Сил. Как бы ни хотелось мне ехать в седле рядом с тобой, мое место здесь, с моими солдатами. Да и вообще, лишить скакуна того, кто сегодня едет верхом на Упрямце, значит обречь его на стертые до крови ноги. Не говоря уже о том, что ему придется выслушать весь репертуар куплетов про кавалерию и ее тесное общение с местной живностью.

Юный солдатик, маршировавший рядом с Марком, не удержался и громко выкрикнул:

– Ты забыл про овец, центурион!

Отвечавший в центурии за порядок одноглазый ветеран по кличке Циклоп – вернее, так его называли за глаза – тотчас покинул строй и, склонившись над нарушителем дисциплины, зычным басом прорычал ему предупреждение:

– Не смей, сопляк, прерывать центуриона, когда он разговаривает с другим офицером! Не то будешь у меня целый месяц грести дерьмо в отхожем месте!

Солдатик испуганно втянул голову в плечи. Сил довольно улыбнулся, а Марк вопросительно посмотрел на декуриона и закатил глаза – столь гневная тирада слегка напугала даже его самого. Заметив это краем единственного глаза, Циклоп понял все по-своему и с удвоенной яростью набросился на бедолагу солдата.

– А теперь ты еще и расстроил своего офицера, ты, сопливая мелюзга! Теперь он думает, что ты болван. Но декурион лишь предполагает, что ты болван, я же в этом даже не сомневаюсь. Значит, кто ты у нас такой?