– Наверно, ты права. Но если я не ведьма, то кто тогда? Почему из-за меня происходит всякая жуть?

Бристал старалась найти убедительное объяснение, чтобы успокоить Люси.

– Может быть, ты фея с магической особенностью чинить неприятности?

Предположение было таким нелепым, что Люси криво улыбнулась. Бристал обрадовалась: быть может, у нее получилось хоть немного поднять девочке настроение.

– Не слыхала ничего глупее, но спасибо за старания.

– Я вообще считаю, что жизнь – весьма сложная штука и ничья судьба не предопределена. Взять хотя бы меня. За последний месяц я из школьницы превратилась в служанку, из служанки – в заключенную исправительного учреждения, а потом – в ученицу академии магии и готовлюсь стать феей!

– Ого, а я-то думала, это у меня жизнь бьет ключом.

– Я просто хочу сказать: ни в чем нельзя быть уверенной, пока это не случится. Хотя кое-что мы все-таки знаем наверняка, независимо от того, превратишься ты в уродливую и злую ведьму или нет.

– И что же?

– Тангерина и Скайлин не изменят к тебе отношения.

Они покатились со смеху и хохотали до колик, а на глазах у них выступили слезы.

– Да уж, они наверняка меня ненавидят. Но я рада, что сегодня у меня появилась хотя бы одна подруга. Спасибо тебе за доброту, Бристал. Что-то мне подсказывает, что мы с тобой будем соучастницами многих проделок.

– Я тоже так думаю, Люси.

За обедом царила гробовая тишина. Люси сидела одна в дальнем конце стола, подальше от всех, и за все время не проронила ни слова. Она ковыряла еду вилкой и с подозрением посматривала на одноклассников, будто подначивая спровоцировать ее на новую выходку. Тангерина и Скайлин были сыты по горло оскорблениями Люси, поэтому сидели молча и нарочно старались не встречаться с ней взглядом.

Бристал пыталась разрядить обстановку непринужденной беседой, но никто из ребят не обращал на нее внимания. Неожиданно в обеденный зал вошла миссис Ви и вручила мадам Грозенберри второй чешуйчатый конверт.

– Вам прислали еще одно письмо, мадам.

Второе послание встревожило наставницу сильнее первого. Прежде чем кто-нибудь из ребят успел поинтересоваться, как поживает «больная подруга», фея встала из-за стола и торопливо направилась к выходу из зала.

– Первый урок начнется через несколько минут, – бросила она ученикам. – Буду ждать вас снаружи.

После обеда ребята вышли из замка, как велела мадам Грозенберри, и стали ждать ее внизу лестницы. Но, как и в первый раз, она запаздывала. Терпение учеников было уже на исходе.

– Знаете, мне кажется, мы так ничему и не научимся в академии, – заявила Эмеральда.

– Чего это она так долго? – поинтересовался Ксантус. – Уж не передумала ли она нас учить? Если нас распустят, мне даже некуда будет пойти!

– Эй, уймитесь оба, – вмешалась Тангерина. – Мадам Грозенберри наверняка не просто так задерживается. Знаете, есть такое старое изречение: «Когда ученик готов, учитель приходит».

– Я была готова сорок пять минут назад, – проворчала Эмеральда. – Это невежливо.

– Кто долго ждет, тому бог подает, – уверенно кивнув, вставила Скайлин. – Это еще одно старое изречение.

Тангерина привычно закатила глаза и отвела подругу в сторонку.

– Скайлин, в этом изречении говорится: «Кто рано встает, тому бог подает». И так говорят, чтобы люди не залеживались в постели.

– Ой, я не знала, – пробормотала Скайлин.

Пока все ждали, Бристал не сводила взгляда с окон кабинета мадам Грозенберри. Встав на цыпочки, она старалась подсмотреть, чем занята наставница, но так ничего и не увидела. Отвлекшись от своего занятия, Бристал заметила Люси, которая по-прежнему сторонилась одноклассников. Новенькая сидела на валуне в нескольких метрах от лестницы и наблюдала за ребятами с таким отвращением, словно они были разносчиками чумы. Бристал стало жалко Люси, и она села рядом с ней на камень.

– Они тебя не укусят, – сказала Бристал, поддразнивая подругу.

– О, я знаю. Просто не хочу, чтобы они ко мне привыкали. Вдруг мне не понравится в академии, и я уеду. Люди ведь быстро привязываются к знаменитостям.

Бристал рассмеялась.

– Какая ты заботливая, – заметила она. – А то я боялась, что ты плохо ладишь с людьми.

– Вовсе нет. Расскажи мне больше об этих чудиках. В какое общество я попала?

– Если честно, я и сама не знаю, – сказала Бристал. – Я же сама только вчера со всеми познакомилась. Тангерина и Скайлин здесь дольше всех. Вообще, они воспитанницы мадам Грозенберри, то есть более обученные волшебницы – и они не преминули это сообщить нам при встрече. Мадам Грозенберри нашла их, когда они были маленькими, после того как их бросила кровная родня.

– Не могу винить их родню, – усмехнулась Люси. – А Эмеральда? С ней что случилось?

– Эмеральду тоже бросили в младенчестве. Ее вырастили гномы в угольной шахте. Она не хотела ехать в академию, но отец ее заставил.

– А что насчет этого нервного пацана? Почему он носит медаль? Выиграл какой-то конкурс?

– Это Подавляющая медаль, – объяснила Бристал. – Она помогает сдерживать способности Ксантуса, пока он не научился сам их контролировать. Бедняга, он так натерпелся! Несколько дней назад отец Ксантуса застал его за каким-то делом, которым он запрещал ему заниматься, и начал бить. Боль и страх пробудили силы Ксантуса, и он случайно устроил пожар, в котором погиб его отец и сгорел дотла дом, а Северо-западные Холмы поглотило пламя. Когда мы с мадам Грозенберри нашли его, он собирался утопиться в озере. Ксантус думал, что только так можно прекратить причинять страдания себе и людям.

Люси облегченно выдохнула.

– О, хвала небесам, – пробормотала она.

– Что, прости?

– Ой, извини, это просто ужасно. Но я рада, что в этих людях есть кое-какая глубина, их жизни не лишены драмы. Я боялась попасть в компанию полных неудачников. А чем таким занимался Ксантус, когда отец его застукал?

– Не знаю. Он не говорит, но я догадываюсь, что это что-то очень постыдное.

– Я люблю тайны, – призналась Люси и ухмыльнулась, глядя на Ксантуса горящими глазами. – Дай мне неделю, и я докопаюсь до правды. Мне хорошо удается распутывать дела. Мы с родителями раньше выступали на детективных вечеринках.

Бристал снова взглянула на окна мадам Грозенберри и вздохнула.

– Не только Ксантус что-то скрывает.

Но прежде чем Люси успела что-нибудь спросить, ученики неожиданно закричали и бросились врассыпную подальше от лестницы. Над ступенями из ниоткуда появились огоньки, которые разгорались все ярче и ярче и мерцали все быстрее и быстрее.