– С добрым утром, начальник, – Станислав поклонился.

– Привет, – ответил Гуров. – Едем в контору, оставляем твой лимузин, дальше машину веду я.

В это время, да на таком маршруте, дорога оказалась свободной, они проскочили к министерству быстро. Станислав припарковался, пересел в машину Гурова. Быстро вылетели на Садовое, двинулись к дому в тихом переулке с оградой и постовым у ворот. Гуров проскочил мимо и тут же свернул в обычный московский двор – каменный мешок с мусорными баками у стены и ленивыми кошками на подоконнике первого этажа.

– Думаешь, твоя машина здесь хорошо смотрится? – спросил Станислав. – Хотя… – он указал на «БМВ», стоявший в углу двора. – Москва – город чудес.

– Выходи. – Гуров вылез из машины, запер ее и вошел в подъезд, миновал лифт, и они пешком поднялись на пятый этаж. Они не успели позвонить, как дверь открылась, и сухонькая, опрятно одетая старушка молодым голосом сказала:

– Здравствуйте, молодые люди, проходите, пожалуйста. Для меня гости – большая радость.

Гуров долго вытирал ноги, а Станислав снял туфли.

– Здравствуйте, Александра Матвеевна, – сказал жизнерадостно Гуров. – Разрешите представить вам моего друга Станислава.

– Очень приятно, очень приятно. Садитесь, будьте любезны.

– Спасибо. – Гуров положил на стол, который был уже накрыт на троих, объемистый пакет, достал из него половину батона «Любительской» колбасы, банку шпрот и банку сардин, бутылку. – Дорогая Александра Матвеевна, вы проговорились, что в юности обожали портвейн. Я сделал что мог, но за качество портвейна не отвечаю, наверняка отличается от того напитка, который изготавливали до революции.

– «Любительская»! Почти натуральная «любительская» колбаса! – Хозяйка всплеснула тоненькими ручками. – А что это ваш друг все время молчит?

– Он страшно стеснительный, не обращайте внимания. Знаете, Александра Матвеевна, мы среди своих так и называем его – Молчун.

– Станислав, не стесняйтесь, пожалуйста. – Хозяйка взяла опера за руку, хотела подвести от окна к столу.

– Большое спасибо, хозяюшка, я лучше постою. – Он внимательно изучал двор и центральный подъезд. – Ворот гаража не видно. А в доме существует лифт от лестничной площадки в гараж?

– Не знаю, – признался Гуров.

– А какого черта… пардон, мадам. – Стас поклонился хозяйке. – Моя гувернантка приехала из Рязанской губернии.

– Бросьте, Станислав, сегодня и не такие слова приходится слышать! – Хозяйка махнула рукой. – Я, признаться, многого и не понимаю.

– Ужасно, Александра Матвеевна, я молчу оттого, что у меня с современным языком плохо. Вот мой начальник, он по городскому жаргону блестящий специалист.

– Но я вижу, что Лев Иванович по происхождению дворянин, – удивилась хозяйка. – Мы недавно беседовали на такие интересные темы. Он читал мне Флобера, правда, в переводе.

– А как он говорит по-французски! – Стас закатил глаза, мельком глянул в окно и крикнул: – Быстро! Мать твою!

Гуров хотел поклониться хозяйке, но Стас так дернул его за плечо, что они вылетели на лестничную площадку. Хозяйка лишь услышала топот, даже не топот – оперативники пропрыгивали лестничный проем за раз, перехватывали перила и снова прыгали.

Когда они выскочили во двор, сели в машину и выехали в переулок, охранник уже запирал ворота, а черная машина не очень уверенно и ловко поворачивала на Садовое. Неумелость водителя выручила оперативников, позволила приблизиться метров на шестьдесят.

Станислав довольно хохотнул, ткнул большим пальцем в заднее стекло, а указательным в переднее, Гуров согласно кивнул.

За ними вел «Волгу» Котов, позади него виднелся серый «Москвич» Нестеренко, а впереди, перед черной «Ауди», громыхало Садовое. Даже хорошему водителю не всегда просто выехать на Садовое из переулка, как повезет.

Гуров мигнул левым поворотником, а правыми колесами залез на тротуар. Оперативники несложный маневр поняли, обогнали «Пежо». Машины встали в том порядке, как хотел Гуров.

Он вынул из кармана кепку, надел темные очки и сказал:

– Приляг на сиденье, приятель, нас догоняет машина с охраной, могут знать в лицо.

Станислав опустился на сиденье до предела и недовольно пробормотал:

– Друг мог бы быть откровеннее, черт побери, а не играть в казаки-разбойники.

– Скоро сам все увидишь, если хочешь знать, я боюсь сглазить.

Они пробились по Брестской, вывернули на Ленинградку, свернули в переулок. Здесь машина с Верой и Платоном припарковалась, «шестисотый» с охраной продвинулся чуть дальше и тоже встал. Гуров остановил «Пежо» чуть раньше, «Волга» и «Москвич» проехали мимо.

Нестеренко, поставивший «Волгу» впереди, шел уже в обратном направлении, Станислав приспустил стекло и услышал недовольный голос Валентина:

– Они вошли в загс, но он же в это время закрыт. Загс – не рынок.

– Однако деньги берет не менее охотно, – ответил Гуров.

– А ларчик просто открывался, – прокомментировал Станислав. – Как ты догадался?

– Я не догадывался. Мужик вернулся из Америки вчера, женщина могла победить либо сегодня, либо никогда, – ответил Гуров. – Отбой, всем в контору.

* * *

– Теперь, Гриша, ты понимаешь, чем отличаешься от Гурова? – Станислав расхаживал по кабинету и грозно поглядывал на флегматично сидевшего Котова, который совершенно на него не обращал внимания и разговаривал сам с собой:

– По мысли Льва Ивановича, вскоре начнут убивать.

– Начнут, но отнюдь не вскоре, – заметил Гуров. – Хочу я того или не хочу, придется идти к Петру. А ты, Стас, сильно самолюбивый стал, и откуда это в тебе? Вроде раньше не было?

– Всегда было! Всегда! Но раньше я вынужденно признавал твое лидерство, а недавно мне показалось, что я сравнялся с тобой.

– А чего ты сегодня разозлился, другого времени выбрать не мог? – удивился Гуров.

– Зачем болячку ковыряют? Корку содрать, очиститься, и чтобы больнее было, – ответил Стас, успокаиваясь.

– Я тоже от ребят секретов не держу, – заметил Гуров. – Мы с тобой на противоходе работаем. Ты мне порой не веришь, я злюсь, адреналин вырабатываю. Мне своего не хватает, получается, я от тебя подкармливаюсь. А потом, кто меня в большом кабинете скрутил, практически спас? Так я что, тельник на себе должен рвать, плакаться?

– Ты и тельник не носишь, – уже совсем миролюбиво сказал Стас.

– А зачем? Когда нам одного на двоих хватает. И, должен заметить, ты мне изрядно надоел. Что Петру докладывать? Мне одному идти или отправимся вдвоем?

– Начальству всегда надо докладывать правду, – входя в кабинет, риторически произнес генерал Орлов. – И не следует кричать в кабинете так, что слышно в лифте. – Он прогнал с места Станислава. – Плохо ли, хорошо ли, историю с ребятами вы закончили. Никто не виноват, что их не убивали напрямую, а давили исподтишка. За нравственность всех россиян милиция отвечать не может.