Блок в письме к А. Белому мог отозваться о «Балаганчике» как о «ничтожной декадентской пьеске не без изящества» (VIII, 199). Между тем, вдумчивое прочтение текста приводит к иным выводам, мимо которых в пылу своей литературной полемики прошел А. Белый (см. содержательный разбор произведения в кн.: Родина Т.М. Блок и русский театр начала XX века. – М., 1972. – С. 127–149). Скорее всего, категорический отказ Блока ставить у Мейерхольда «Песню Судьбы» вызван именно блестящей постановкой «Балаганчика», а конкретное указание на подлинную народность песни Коробейника в драме 1908 года вызвано талантливой и изящной музыкой М. А. Кузмина.

84 Подр. о символике цвета в «Песне Судьбы» и лирике Блока см.: Бураго С.Б. Александр Блок. Очерк жизни и творчества. – С. 104–105,123 и др.

85 См.: Мандее К. Рихард Вагнер. – С. 59–61.

86 Блок и музыка: Сб. статей. – М – Л.: Сов. композитор, 1972. – С. 8– 57.

87 Блок А. А. Записные книжки. – С. 287.

88 Там же. – С. 286.

89 Вагнер Р. Избранные работы. – С. 345.

90 Метрику этого стихотворения можно было бы записать и так:

_/_ _ | _/_ _ | _/_

_/_ _ | _/_ _ | _/_

Но появившийся здесь «трехкратный дактиль» в своей последней стопе мало понятен: усеченная стопа бросается в глаза своей недостаточностью и ущербностью: в трехсложном размере недостает сразу двух слогов (что такое в таком случае трехсложность?) Ведь песня Гаэтана абсолютно лишена какой-либо звуковой недостаточности или ущербности, кроме того, в ней очевидна прочная взаимосвязь всех без исключения входящих в нее стихов. А этот, принятый во имя формального единообразия, безликий дактиль скрыл бы реальную метрическую связь приводимой строфы с началом песни Гаэтана.

91 Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф. – С. 417.

92 Это разрушение симметрии стихийностью и постулирование гармонического начала мира составляет также основу «Двенадцати», что проявляется и на строфическом, и на композиционном уровнях поэмы. (См.: Бураго С. Б. Александр Блок. – С. 207 и др.).

93 Уровень фонетической звучности поэтического текста вполне поддается самому строгому обоснованию, выражающемуся даже графически, о чем мы подробно говорим в специальной работе, которая сейчас готовится к печати. А пока нужно полагаться на «поэтическое чутье» читателя.

94 Это подчеркнутое Блоком «мой», как и «мой Шекспир» в той же записи, имеет смысл явного противопоставления своего понимания творчества художника и общепринятых о нем мнений. Среди литературного окружения поэта велись дискуссии о будущем театра и о значении творчества Вагнера. Блок оказался единственным, кому Вагнер был по-настоящему близок. См. об этом в статье: Бураго С. Б. До проблеми «Блок i театр» // Радянське лпературознавство. – 1972 – № 11. – С. 75–80.

95 Мы исходим из того очевидного факта, что «музыкальное мышление не является прерогативой композитора или музыкального профессионала вообще, но присуще в принципе всем» (Арановский М. Г. Мышление, язык, семантка//Проблемы музыкального мышления. – М., 1974. – С. 91). Но поскольку, и это тоже очевидно, «Музыкальное мышление предстает прежде всего как особый вид продуктивного, творческого мышления, требующего соответствующих способностей» (там же. – С. 90), нам следует констатировать необыча но тонкую, вероятно, наследственную (от отца) внутреннюю музыкальность Блока, проявившуюся не в вокале или инструментальном исполнительстве, а в обостренной музыкальной восприимчивости и – главное – в его литературном творчестве.

96 Блок А. А. Записные книжки. – С. 289 – 290.

97 Пока мы можем только сослаться на некоторые предварительные выводы, следующие из такого анализа, которые мы высказали в кн.: Александр Блок. Очерк жизни и творчества. – С. 206–219.

98 Вагнер Р. Письма. Дневники. Обращение к друзьям. – Т. IV. – С. 406.

99 Вагнер Р. Избранные статьи. – М.: Музиздат, 1935. – С. 78.

100 Блок А. А. Записные книжки. – С. 150.

101 Там же.-С. 150–151.

102 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. – Т. 3. – С. 1. О «поэтической мысли» Блока в этой связи неоднократно и убедительно писал Д. Е. Максимов (см. например: Максимов Д. Е. Поэзия и проза Ал. Блока. – Л., 1981. – С. 342 и след.). С его мнением солидаризуется Д. М. Поцепня, исследующая «словесное воплощение» «художественных идей» Блока (Поцепня Д. М. Проза А. Блока. – Л., 1976. – С. 15).

103 Лосев А. Ф. Проблема Рихарда Вагнера в прошлом и настоящем // Вопросы эстетики. – № 8. – М., 1968. – С. 153, 156.

104 Вагнер Р. Избранные работы. – С. 107.

105 Лосев А. Ф. История философии как школа мысли // Коммунист. – 1981. – № 11. – С. 63.

106 Контекст – 1981. Литературно-теоретические исследования. – М, 1982. – С. 49.

107 В пору написания этой работы Ф. Ницше считал себя соратником Вагнера, книга «Рождение трагедии из духа музыки» есть вообще результат бесед Ницше и Вагнера в Трибшене (См.: БэланДж. Я, Рихард Вагнер… – Бухарест, б. г. – С. 191). Однако впоследствии, как известно, этот философ отрекся и от Вагнера, и от своей книги. Блоку поздний Ницше был абсолютно чужд.

108 Блок Л. Записные книжки. – С. 79.

109 См. например: Максимов Д.Е. Поэзия и проза Ал. Блока. – С. 351.

100 Там же.-С. 343.

111 ПоцепняД.М. Проза А. Блока. – С. 134.

112 Там же.-С. 129–130.

113 Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. – С. 25.

114 Контекст – 1981-С. 52.

115 Поцепня Д. М. Проза Блока. – С. 19–68.

116 Гегель. Эстетика: В 4– х т. – М, 1969. – Т. 4. – С. 18.

117 Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф. – С. 443.

118 Вопросы эстетики. – М., 1968. – № 8. – С. 168–169.

119 Белый А. Арабески. – М., 1911. – С. 23.

120 Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. – С. 25.

Страница русской жизни (Александр Блок и Леонид Семенов)[8]

В канун нового, 1912 года Блок отметил у себя: «Иметь ввиду многое не записанное здесь (и во всем дневнике), что не выговаривается – пока. О Л. Семенове, о гневе на него находящем (был здесь весной). О Маше Добролюбовой. Главари революции слушали ее беспрекословно, будь она иначе и не погибни, – ход русской революции мог бы быть иной» (VII, 115)1.

Запись эта значительна. Она не только наталкивает на исследование сферы общения поэта, но и выражает, как мы дальше увидим, отношение Блока к важнейшей проблеме, проблеме взаимодействия искусства и жизни.

Знакомство Блока и Семенова относится к 1902 году2, ко времени их учебы в университете. Леонид Семенов уже